Отвеща Иаков, глаголя. Этот Иаков был епископом; поэтому и говорит после. Обрати внимание и на его мудрость: свое слово он подтверждает и новым свидетельством и ветхозаветными пророчествами. Симеон поведа. Это — тот Симеон, который в евангелии от Луки пророчествует: ныне отпущаеши раба твоего, Владыко (Лук. 2, 29). Прияти от язык люди о имени своем. Благоволил принять Господь людей из язычников не просто, но о имени своем, то есть, во имя славы своей. И сему согласуют словеса пророк. Симеон был известен, как муж близкий по времени; но он не имел авторитета, так как был не древний муж. Поэтому Иаков приводит древнее пророчество: по сих обращуся и созижду кров Давидов падший. Падение это было так велико, что казалось непоправимым. Что же? Разве был восстановлен Иерусалим? Не был ли он еще более разорен? О каком же восстановлении говорит пророчество? О восстановлении после вавилонского плена, когда Иерусалим снова стал иметь значение. Сего ради аз сужду не стужати, то есть, не расстраивать дела; потому что если Бог призвал их, а эти навязывания расстраивают призвание; то мы противимся Богу. Говорит со властию: аз сужду. Но заповедати им огребатися от треб идолских и пр. Предостережения эти, хотя и касаются чувственных вещей, но необходимы. Так как эти вещи были причиной многих зол: то преимущественно от них Иаков и удерживал верующих. Моисей бо от родов древних и пр. До пришествия Спасителя Моисея читали каждую субботу в одних синагогах; но после пришествия Его Моисей читался невозбранно и в церквах Христовых. И это видно из того, что он читается постоянно даже до сего дня. Притом же, если бы ветхозаветное Писание не читалось в церквах, то апостол не написал бы так нерассудительно в послании к Галатам, именно: глаголите ми, иже под законом хощете быти, закона ли не слушаете (Галат. 4, 21)?

Изволися нам собравшымся единодушно: потому что все так определили и пишут это по тщательном обсуждении. Замечательно, что ни Петр, ни Иаков не дерзали, без всей церкви, постановить определения об обрезании, хотя признавали это нужным. Но и все вместе не положились бы на себя самих, если бы не были убеждены, что так благоугодно и Духу Святому. А чтобы посольство Иуды и Силы не было сочтено за знак неудовольствия Павлом и Варнавою, следуют похвалы им: человеки предавшими души своя о имени Господа нашего Иисуса Христа.

Изволися Святому Духу. Да не подумают, что это дело человеческое. Что же касается того, что прибавлено и нам, так это для того, чтобы узнали все, что и они, обрезанные, этого именно мнения относительно вопроса об обрезании. Разве нуждных сих. Показывается, что нет ничего такого, чего недоставало бы верующим; напротив с них довольно того, чтобы огребатися от идоложертвенных и т. д. Выражением же: огребатися от удавленины, запрещается убийство. И собравше народ, вдаша послание. Преуспеяние учеников — вот в чем утешение для учителей! Возвращшеся подобает посетити... Следует заметить, что долгом руководителей было заботиться о тех, кого они просветили светом Евангелия, — испытывать, здравы ли они верою, не храмлют ли и не следует ли их исправить.

Бысть убо распря. Между Павлом и Варнавою произошло некоторое недоразумение; один стоял на почве справедливости, а другой хотел поступиться справедливостию, но каждый имел одну цель — служение вере. Причина недоразумения следующая. На евангельском пути сопутствовал им от Палестины до Пергии памфилийской некто Марк, который, как человек слабый, отстав от апостолов, возвратился в Палестину, не отрицаясь однако же Христа, но отказываясь от дальнейшего путешествия, как трудного для него. Между тем Павел и Варнава возвратились с обильными плодами веры и благочестия и благовествовали находившейся в Иерусалиме церкви об обращении и покаянии язычников. Когда же стали воздавать Павлу и Варнаве хвалу за их подвиги, Марк опечалился, смутился душою; потому что подумал: если бы и я был с апостолами, то и я сделался бы участником в их славе; и потому снова пожелал сопутствовать им. Варнава принимал его, как раскаявшегося; а Павел настаивал, что не следует брать с собою, на дело Господне, человека, который не мог сопутствовать им прежде. Итак разномыслие имело характер не несправедливости, а правды и проистекало от недоразумения. Павел требовал правды, Варнава — человеколюбия. Расходясь в мнениях, они сходились в чувстве благочестия; и разделились не по вере и убеждениям, а по человеческому недоразумению. Случилось же это по Божьему устроению; потому что как только они расстались, Варнава взял с собою Марка и пошел своим особым путем. Но строгая точность Павла принесла и Марку свою пользу; так как своим рвением он старался загладить прежнюю оплошность. Павел советовал в церквах не принимать Марка, не с тем, чтобы опечалить его, но чтобы сделать его ревностнее; и когда увидел, что Марк явил успехи ревности и оправдал себя своими последующими действиями, начинает одобрять его и говорить: целует вы Марко анепсий Варнавин, о немже приясте заповеди: аще приидет к вам, приимите его (Колосс. 4, 10). То же замечаем и между пророками, то есть, замечаем различие в мнениях и нравах: так Илия — строг, Моисей — кроток. Точно также и здесь: Павел является настойчивее Марка. Но посмотри: он в то же время и снисходителен. Глаголаше [41], говорится, то есть, он не горячился, но требовал настойчиво не брать Марка. Итак что же? Павел и Варнава разлучились врагами? Да не будет! В посланиях Павла ты находишь, что Варнава имел после этого много похвал от Павла. Мне кажется даже, что они разлучились по взаимному согласию, сказав друг другу: так как ты не хочешь, чего я хочу, и наоборот; то, чтобы не спорить, изберем для проповеди различные местности. Так они и поступили, вполне уступив друг другу. А написано это в наше назидание, чтобы предостеречь нас от падения; потому что нам, как людям, нельзя обойтись без распрей, но в распрях следует делать взаимные уступки. Но для Марка распря эта была как нельзя более полезна. Павлова строгость исправила его, а Варнавина снисходительность ободряла его не оставлять еще призвания. Итак Павел и Варнава спорят; но из спора выходит одно следствие — польза. Смотря на Павла, решающегося разлучиться с Варнавою, Марк сильно испугался и обвинил себя; а смотря на Варнаву, который так защищал его, Марк сильно полюбил последнего. И ученик исправляется распрею учителей; так далека была эта распря от того, чтобы послужить соблазном. Прохождаше же Сирию и Киликию, утверждая церкви. Прежде, чем идти в другие города, посещает те, которые приняли уже слово Божие. Так поступаем и мы: первых людей прежде наставляем, чтобы они не послужили препятствием для наставления последующих. И се ученик некий бе ту, сын еллина. Замечательно, что иудеи так пренебрегали законом, что своих дочерей выдавали за еллинов и женились на еллинах. И приемь обреза его, иудей ради. Достойна великого удивления мудрость Павла. Он, который так ратовал против обрезания язычников и который давал толчок всему, пока не решили вопроса, обрезал своего ученика. Он не только другим не запрещал этого, но даже сам делает это. В каждом деле он имел в виду пользу и ничего не делал без цели. И тому нужно удивляться, как еще Павел расположил его к обрезанию. Иудей ради сущих в местех онех: потому что они никак не решились бы слушать слово Божие от необрезанного. И что же? Обрати внимание на оправдание этого поступка. Павел обрезал Тимофея для того, чтобы уничтожить обрезание; он не поддерживал обрезания, а хотел выполнить величайшую и всем апостолам приятную задачу; потому что, если бы Тимофей не был обрезан и в то же время был бы учителем иудеев, то все отшатнулись бы от него. Если уже иудеи так сильно обвиняли Павла за Трофима ефесского, так как думали, что Павел ввел его в храм (а он был из еллинов); то что пришлось бы перенести самому Павлу, если бы при нем находился учителем же человек необрезанный? Но посмотри: он оправдан и в мнении апостолов, и говорит в храме об исполнении этого оправдания. Все он делал ради спасения иудеев. Пожалуй, можно указать, что и Петр прикрывался личиною иудейства... И это нисколько не вредило апостолам; а напротив то, что иудеи имели таких учителей, которые, по их мнению, соблюдали закон, — послужило поводом к их обращению и началом их веры во Христа.