Покончив о Каине, и о злых делах, подобных его делу, опять обращается к любви, и говорит, что любовь преклонила Господа положить душу свою за нас, и что по Его примеру и мы должны полагать душу за братьев. Но как это делается редко и немногими, то апостол, как бы пристыжая верных, начинает с небольшого, убеждает к братолюбию. Он говорит как бы так: что говорить о положении души за брата, когда мы видим, что не удовлетворяют братьев своих в необходимом для жизни, и притом не бедные средствами жизни, — об этих я не говорю, — но владеющие богатством целого мира? Посему да постыдятся! Ибо если затворили сердце в этом малом и явились недостойными любви Божией: что показали бы, когда бы потребовалось большее — умереть за брата? Потом и еще продолжает обличать тех, которые ограничивают любовь словом и обнаруживают ее только на языке. Станем, говорит, любить не словом или языком, но делом и истиною.

О сем, т. е. по чему узнаем? По тому, что любим брата не словом, но делом и истиною. Что узнаем? То, что мы от истины. Как узнаем? Так, что говорящий одно, а делающий другое, не соглашающий дела с словом, есть лжец, а не истинен.

Это значит: чрез истинность (а истинствовать мы будем тогда, когда словам нашим будут соответствовать дела) мы успокоим совесть свою. Ибо словом сердце он называет совесть. Как же успокоим? Поставив себя в такое положение, чтобы произносить нам слова пред свидетелем Богом; ибо это значат слова: пред Ним. Если, говорит, не будем делать так, и совесть или сердце наше осуждает нас, то, очевидно, мы согрешаем. Если же мы во время греха не можем укрываться от совести своей, которая ограниченна, как и человек существо ограниченное, то тем более не можем укрыться от Бога, беспредельного и вездесущего. Смысл этого изречения такой: дети! не будем лжецами друг пред другом, любя одним только языком, но докажем любовь и делом. Поэтому узнаем, что мы от истины, т. е. от Бога. И что говорим, будем говорить как бы в виду Бога; а кто, хотя бы он был бесстыднее бесов, позволит себе лгать пред свидетелем Богом? Если же не будем делать так, но тогда, как говорим, что любим, сердце наше осуждает нас во лжи, то мы грешим. Как так? Потому что думаем укрыться от вездесущего Бога. Посему, возлюбленные, настроим себя так, чтобы быть нам неосужденными перед самими собою, будем истинствовать друг пред другом, и тогда получим дерзновение пред Богом, а при этом дерзновении несомненно получим все, чего ни попросим у Него. Почему? Потому что соблюдаем заповеди Его. Ибо кого просят, того весьма много преклоняет к выслушанию благопокорность просителей, только бы просили не сомневаясь. А как мы соблюдаем заповеди Его и делаем угодное пред Ним, то и будем надеяться, что молитвы наши будут не напрасны; потому что при искреннем взаимном расположении двоих, один обыкновенно действует немедленно на пользу другого. Какую же заповедь Его мы соблюли? Ту, которая повелевает нам любить друг друга (Иоан. 13, 34).

Слово сия должно разуметь в значении причины, именно так: потому что заповедь Его есть веровать. Так как мы имеем заповедь веровать во имя Иисуса Христа, Сына Его, и любить друг друга, и мы сделали это, то отсюда и узнаем, что благодать Духа Его, которого Он дал нам, утвердилась в нас. Нужно знать, что выражение: веровать во имя Господа нашего, употребляется во многих местах Писания. Что же значит имя? Конечно, не иное что, как волю Его, славу, честь. Например, в словах: «чудно имя твое по всей земле» (Псал. 8, 2) оно означает славу и честь, а в словах: «покайтесь, и да крестится каждый из вас во имя Господа Иисуса» (Деян. 2, 38) означает волю Его. Какая же воля Господа Иисуса? Крестить все народы во имя Отца и Сына и Святаго Духа (Матф. 28, 19).

Господь заповедал нам любить друг друга с истинным расположением. Когда же? Когда сказал: «как хотите, чтобы поступали с вами люди, так и вы поступайте с ними» (Лук. 6, 31). Если мы любим, чтобы ближние наши имели к нам истинное и бесхитростное расположение, то и сами должны иметь к ним совершенно такое же расположение. А как это заповедь Господня, то, когда мы пребываем в Нем, тем более Он дарует нам самого Себя. Ибо Он не может отречься сам от Себя, т. е. нельзя допустить, что Он напрасно дает нам заповеди свои, и не оправдает их прежде всех сам. Если же так, то, когда мы исполняем заповеданное Им, без сомнения и Он послушает нас в прошениях наших, и дарование Его будет твердо в нас. Целая мысль такая: мы должны веровать во имя Сына Его Иисуса Христа, и любить друг друга истинно, как Он заповедал. Ибо соблюдающий заповеди Его в Нем пребывает, и Он в нем. А что Он пребывает в нас, это мы узнаем по Духу или дарованию, которое Он дал нам. И если оно пребывает в нас ненарушимо, то, без всякого противоречия, даяние Его будет неотъемлемо. Когда же оно бывает ненарушимо? Когда мы из заповеданного Им нам о любви ничего не нарушаем по нерадению своему.

Разъяснив учение о любви к ближнему, указав в этой любви признак пребывания Духа, которого мы получили, апостол теперь присовокупляет признак для различия истинных братьев и ближних, дабы мы, имея в виду это различие, по поводу заповеди о любви не вошли в близкие сношения с лжебратиями, лжеапостолами и лжепророками, и тем не причинили себе великого вреда. Ибо, имея общение с ними, как единонравными, мы, во-первых, повредим самим себе, без опасения сообщая учение Веры нечестивым и повергая святыню псам; потом — повредим тем, которые преданы нам. Ибо любовь наша к лжебратиям, лжеапостолам и лжепророкам многих расположит принимать их за учителей и без осторожности верить их учению, причем они вдадутся в обман из нашего обращения с ними. Какой же признак их? Следующий: всякий дух, т. е. всякий, носящий звание пророка или апостола, который исповедует Господа Иисуса, пришедшего во плоти, есть от Бога, а который не исповедует этого, тот не от Бога, но достоинство его от антихриста, что вы и слышали. Когда? Тогда, когда я (апостол) немного выше (2, 18) говорил, что в мире появилось много антихристов, т. е. предтечей антихриста. А исповедание пришествия Христова во плоти должно совершаться не на языке только, но и в делах, как говорит блаженный Павел: «всегда носите в теле мертвость Иисуса, чтобы и жизнь Иисусова открылась в теле вашем» (2 Кор. 4, 10). Итак, кто имеет (в себе) Иисуса действующего, умер для мира, живет уже не для мира, но для Христа, и носит Его не в Христовой только плоти, но и в своей собственной, тот от Бога. А кто живет не для Христа, но для самого себя и для мира, т. е. для удовольствий мирских, тот не от Бога. Посему Павел и опять говорит: «если между вами есть споры и разногласия, то не плотские ли вы, и не по человеческому ли обычаю поступаете» (1 Кор. 3, 3)? Поступающий по обычаю человеческому не имеет Духа Христова; а кто не имеет Духа Христова, т. е. не живет по учению Христову, тот не есть Христов.