Посему я почел за нужное упросить братьев, чтобы они наперед пошли к вам и предварительно озаботились, дабы возвещенное уже благословение ваше было готово, как благословение, а не как побор.
Дабы не показалось, будто противоречит сказанному выше: для меня излишне писать вам, между тем как теперь опять говорит о том же, рассуждает уже о щедрости и о совершении дела с радушием, для чего, говорит, и послал я братьев. Побуждая к двум противоположным делам, именно, чтобы подали в изобилии и с радушием, весьма мудро переходит к тому и другому. Ибо сначала говорит о радушии при покаянии, а потом о другой статье. Подаяние, говорит, есть благословение; ибо никто не дает благословения с огорчением. Показывает и плод, непосредственно из сего произрастающий: подающие исполняются благословения. Впрочем, и этим не ограничился, но присовокупил: а не как побор. Не думайте, говорит, будто берем это у вас из корыстолюбия, напротив, желаем доставить вам благословение. Итак, подающий милостыню по принуждению как бы заражен корыстолюбием.
При сем скажу: кто сеет скупо (φειδομένως), тот скупо и пожнет; а кто сеет щедро, тот щедро и пожнет.
Переходит к другой статье, что нужно подавать с щедростью, и говорит: при сем скажу, то есть присовокупляю к сказанному, что не должно подавать с бережливостью. Не сказал «скупо», но употребил благороднейшее наименование бережливости [1]. Самое же дело назвал сеянием, чтобы ты тотчас обратил взор на воздаяние, и понял, что более получаешь, нежели даешь. После речи о подаянии с щедростью опять напоминает о подаянии с радушием: это показывают, как и выше сказано, слова: сеет щедро.
Каждый уделяй по расположению сердца, не с огорчением и не с принуждением; ибо доброхотно дающего любит Бог.
Останавливается на речи о подаянии с радушием, зная, что пример македонян достаточен, чтобы побудить их к большему подаянию и пристыдить их, если окажутся ниже тех. Врачует же ум их, чтобы совершаемое ими дело было добродетелью; ибо вынужденное не есть добродетель. Поэтому, как истинный учитель, хочет, чтобы ученики его, делая что-нибудь, делали то так, как требует добродетель, и притом добровольно, чтобы и награда им была полная; ибо сделанное по принуждению теряет свою награду. Поэтому говорит: каждый подавай по расположению, а не с огорчением и не с принуждением. Приводит и свидетельство из Соломона. Хотя в изречении Премудрого говорится о щедрости, но он относит оное и к подаянию с радушием, или, если хочешь, — к той и другому вместе.
Бог же силен обогатить вас всякою благодатью.
Этими словами опровергает умствование, которое имеют многие, когда говорят: если подам много, то боюсь, чтобы самому не сделаться бедным. Бог, говорит, может обогатить вас столько, что с избытком можете совершить всякую благодать, то есть всякую милостыню. Итак, подавайте щедро, чтобы милостыня ваша всегда и всегда приумножалась.
Чтобы вы, всегда и во всем имея всякое довольство, были богаты на всякое доброе дело.
Видишь ли? Не богатства просит им, но довольства. Говоря же это, показывает, что не принуждает и не приневоливает их подавать от недостатка, чтобы потом не имели довольства. Вместе с тем, научая, как должно пользоваться дарами Божиими, говорит: чтобы вы были богаты на всякое доброе дело. В благах телесных, говорит, желаю вам довольства, а в благах духовных (ибо это значат слова: всякое доброе дело) — избытка, чтобы не только с избытком были милосердны, но чтобы усердно делали всякое богоугодное дело.
Как написано: расточил, раздал нищим; правда его пребывает в век.
Выше сказал: изобилуйте. В подтверждение сего приводит свидетельство из пророка: расточил, ибо слово это указывает на щедрость и избыток. И хотя поданного нет уже более, но правда, то есть человеколюбие (называет его так потому, что оно оправдывает человека и разрешает грехи), пребывает вечно, — и здесь, и там. Вот почему милостивый бывает любим всеми, а потомки его бывают любимы грядущими племенами.
Дающий же семя сеющему и хлеб в пищу подаст обилие посеянному вами и умножит плоды правды вашей.
Этими словами просит им и плотских, и духовных благ и подтверждает слово свое наглядным примером земледелия. Ибо, если засевающим землю Бог подает семя, и питающим тело доставляет пищу, то тем более — возделывающим небо и питающим душу. В словах да подаст обилие посеянному вами говорит о чувственном богатстве, которое, чтобы сделалось сеянием духовным, советует подавать бедным. Ибо чрез это возрастает в нас всякое доброе дело и обилие правды. Почему и говорит: и умножит плоды правды вашей. Заметь здесь, что он вводит Бога дающим нам не суетные наслаждения, но пищу, ибо говорит: и хлеб в пищу. То же находится у Исаии (см. Ис.55:10).
Так чтобы вы всем богаты были на всякую щедрость, которая через нас производит благодарение Богу.
Снова показывает, как должно пользоваться богатством, и говорит, что не должно зарывать его в землю, но иметь на всякую щедрость, то есть делиться им щедро. Но так как многие находят щедрость в блудницах и лицедеях, то говорит: я разумею ту щедрость, которая приносит Богу благодарение, и не только благодарение, но многое другое, о чем говорит далее, чтобы, показав многие добрые последствия щедрости, сделать их более усердными к ней.
Ибо дело служения сего не только восполняет скудость святых, но и производит во многих обильные благодарения Богу; ибо, видя опыт сего служения, они прославляют Бога за покорность исповедуемому вами Евангелию Христову и за искреннее общение с ними и со всеми, молясь за вас, по расположению к вам, за преизбыточествующую в вас благодать Божию.
Дело служения сего, говорит, то есть помощь имением, делает многое, ибо не только восполняет нужду братии, но и «избыточествует», то есть доставляет им более нужного; и много благодарений вызывает служение это и свидетельство о служении человеколюбия. Они прославляют Бога за то, что вы так покорны Евангелию, что исполняете повеления его с щедростью; ибо Евангелие учит милостыне. И иначе прославляют они Бога, — за простоту и доброту вашу, изливаемые не только к ним, но и ко всем верным бедным. Ибо они не завидуют, подобно другим нищим, но благодарят, что подаете и другим, что служит признаком великой добродетели их. Поэтому столь независтливым и столь добродетельным должно подавать с большей щедростью. Кроме того, еще молятся о вас, как бы удостоиться видеть вас, не ради имений, но ради благодати Божией, с изобилием данной вам. Опять дело милостыни называет благодатью, приписывая все Богу, чтобы они не возгордились. Словами преизбыточествующую благодать Божию побуждает их сделать щедрость свою более обильной, чтобы не превзошли я не победили их другие.
Благодарение Богу за неизреченный дар Его!
Даром называет блага, бывающие от милостыни как подающим, так и принимающим. Или: напоминает о благах, которых мы удостоились чрез воплощение Христа, говоря как бы так: не думайте, что вы делаете великое дело. Блага, полученные нами от Бога, неизреченны. Что же великого в том, что мы подаем малое и бренное?
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Я же, Павел, который лично между вами скромен, а заочно против вас отважен, убеждаю вас кротостью и снисхождением Христовым.
Кончив речь о милостыне, теперь начинает говорить со строгостью против лжеапостолов и порицавших его как скудного умом и безрассудно хвастливого, и намеревается отстаивать себя, быв вынужден к сему, чтобы не потеряла уважения проповедь. Указывает и на дела свои, и на данную Богом благодать. Поэтому тот не погрешит, кто назовет это послание похвальным словом Павлу. Начальные слова, направленные против тех, кои называли его бессильным и самохвалом, содержат как бы такой смысл: прошу вас сам я, Павел — учитель вселенной (ибо слова: я же, Павел, означают достоинство и выражают как бы следующее: вот, я сам, Павел, говорю вам и прошу вас, чтобы не заставили меня порицатели мои употребить власть мою против них). Много значит и то, что апостол просит, а он еще вводит в посредство кротость Христову, говоря как бы так: устыдитесь кротости Христовой, которой умоляю вас. Вместе с тем показывает, почему щадит их, именно подражая снисхождению Спасителя Христа, а не потому, чтобы не имел силы. Итак, не вынуждайте меня отступить от кротости, которую до того люблю, что представляю и вам в посредничество. Который лично между вами скромен, а заочно против вас отважен. Или говорит иронически, пользуясь словами порицавших его: ибо они говорили, что, когда лично бывает у них, то не стоит никакого уважения, напротив, малозначителен, достоин презрения, а когда находится в отсутствии от них, то надмевается, ведет себя величаво и угрожает. Или истинно говорил о себе, что он, когда находится у них, бывает смирен и кроток, и если говорит теперь с важностью, то делает это не по высокоумию, но по надежде на них.
