Максим отчаянно цеплялся за свое человеческое прошлое, отчетливо видел своих противников, которые были ему уже не страшны, но которые могли причинить людям массу вреда, и ограничил их, отправив каждого в тот уголок Фрактала Пространств, откуда их вытащила страшная воля Агрессора. Воспользовавшись своей властью над материей, он восстановил все многоэтажки, которые были основательно разрушены, в принципе, по его вине. Превратившись в энергетический сгусток, он взмыл над планетой, ласково обнял ее, как бы поглаживая и успокаивая, и Земля поняла его, ответила. В сознании родился символ надежды, безмерного терпения и благодарности. Оставалось лишь последнее - очистить ее от скверны, которым являлся Агрессор.

Да, это определение было очень точным, однако не характеризовало его полностью. Более всего подходило определение Вируса, хотя и оно тоже не описывало адекватно эту Систему. Максим мог избавить Землю от Нее, но на общее положение вещей это бы не повлияло никак. И все же он поддался своим человеческим эмоциям и ударил.

Миллиарды людей в каждом более-менее крупном городе увидели в воздухе картину, поразившую их до глубины души: в воздухе из ниоткуда протаяла величественная пирамида, черная как ночь. Вид ее угнетал, повергал в шок, но ни один человек не отвернулся, захваченный интригой небывалого зрелища. Люди стояли, как вкопанные, охваченные предчувствием чего-то грандиозного. И феерия не замедлила явиться. Откуда-то сверху в пирамиду ударил свет, такой яркий, что на него было больно смотреть даже прищуренными глазами. Луч пронзил черный монолит пирамиды насквозь, ушел в небо, и в след за этим раздался страшной силы громовой раскат.

Дело было сделано. Один бой был выигран. Но впереди Максима ждала война с врагом, который, по большей части, был ему неизвестен и неведом.

Окинув Землю своим взором в последний раз, он растаял в бесконечности космоса. Его воля гнала его на поиски истины, на поиски тайны, которую он должен был разгадать, во что бы то ни стало.

Спаситель.

- Живей! Живей! - раздался зычный голос Гюнтера. - Не дай Бог не успеем.

Изумрудный левап с оранжево-синими полосками спасательной службы подплыл к громаде развалившегося корабля, точнее, к той его части, которая до сих пор была еще цельной. Именно здесь по данным биолокаторов, которыми была оснащена команда спецназа, находился живой объект, по своим характеристикам схожий с человеком.

После трагедии, разыгравшейся на орбите Марса, спасательная команда была сформирована за считанные минуты, после чего под звучные окрики Нефедова сходу приступила к своим прямым обязанностям. Александр Игоревич стеной стоял за то, чтобы спасательный рейд возглавили именно его парни, а не рядовые члены УСС, и главе сектора безопасности Солнечной Системы пришлось, скрипя сердцем, пойти на это. Ситуация была в высшей мере нестандартная, и ребята Нефедова были подготовлены куда лучше. Кроме того, они знали, кого им предстоит спасти - этому человеку вся группа была обязана жизнью, а теперь, по слухам, и весь Марс.

Саму разыгравшуюся драму с внезапно взбесившимся звездным крейсером спецназовцы не видели, но картина развалившегося на части левиафана, потрясла каждого до глубины души.

- До сих пор не понимаю, - прошептал Василий, - как там вообще было возможно выжить? Взрыв разнес "Атлант" на части. Если даже сверхпрочный корпус не выдержал, то внутри ничто не должно было уцелеть.

- Локатор показывает обратное, значит есть шанс найти его живым, - отрезал Гюнтер.

- Мне бы твою уверенность...

- Послушайте, - встрял в разговор Микки Ярвелайнен,- вас не затруднит немножечко помолчать? Мы тут все на взводе и все Гагарину обязаны... но вашими орами проблему не решишь.

Как ни странно, это возымело действие. Словесная перепалка закончилась, и внутри левапа воцарилась рабочая напряженная обстановка.

- Сканирование завершил, - отозвался инком летательного аппарата. - Подтверждаю нахождение внутри этой конструкции живого человека. Физиологические параметры закритические, он практически при смерти.

- Как там с воздухом?- Задал вопрос Василий.

- Давление в семнадцать раз ниже атмосферного. Температура сто пятьдесят два.

- Черт, - процедил Гюнтер сквозь зубы, - надо спешить.

Все без исключения члены спасательной команды, даже без биолокаторов, чувствовали затуманенную, чрезвычайно слабую и разорванную психо-сферу человека, но именно это обстоятельство вселяло в них надежду, заставляло думать, что не все еще было потеряно.

Левап начал стыковочные маневры. Снабженный полевым двигателем последнего поколения, он мог развивать весьма впечатляющие скорости и демонстрировать прекрасные маневровые показатели.

Приблизившись к груде искореженного корпуса "Атланта" вплотную, левап затормозил, "встал на якорь". ККСы вмиг вырастили защитные шлемы на головах спасателей, и восьмерка спецназовцев вылетела в открытый космос в направлении гигантской, в рост человека, дыры в корпусе. Используя плазменные резаки (аналогом которых был турельный универсал) спасателям удалось расширить пробоину и войти внутрь.

Сразу стало понятно, за счет чего вокруг человека, ожидавшего спасения, все еще есть хоть какое-то давление воздуха. Они оказались в небольшой камере технического тоннеля, который по всей своей длине был оснащен эксплуатационными люками. Видимо дверь такого люка каким-то чудом выдержала чудовищную силу взрыва и не была вырвана с корнем.

Здесь тоже пришлось воспользоваться плазморезом. Без поддержки структурирующего силового поля, дверь хоть и не развалилась на отдельные молекулы, но и не оказалась непреодолимой преградой для резака.

Первым в практически безвоздушное помещение, бывшее когда-то частью технического уровня реакторной звездолета, влетел Гюнтер. За ним последовали остальные. Спасатели не суетились, действовали осмотрительно, подстраховывая друг друга, но при этом чрезвычайно ловко и весьма скоро. Им посчастливилось наткнуться на умирающего Гагарина спустя две минуты после того, как они приступили к осмотру реакторной. Как бывший командир группы (после инцидента на Таинственной спецназовцами руководил Василий) до сих пор оставался в живых, не укладывалось в голове ни у кого, включая даже казавшегося всеведущим Нефедова.

- Быстрее, - подбадривал ребят Гюнтер, - грузим те... Виктора и... надеюсь реанимокамера готова?

- Сам лично проверял, - успокоил друга Василий, руководя действиями товарищей, хотя в его наставлениях они совершенно не нуждались. Вся операция была заранее спланирована; были учтены все риски, а также возможные осложнения, и каждый в группе знал, что и когда ему надлежало делать на протяжении всего спас-рейда.

Спустя минуту Виктор был доставлен на левап, а еще через две минуты заботливые псевдоруки киберов биологического образца, именуемых еще биберами, уложили бесчувственного Гагарина в реанимокамеру медицинского отсека крейсера "Великий", принадлежащего УСС.

- Как его состояние? - обратился Нефедов с вопросом к главному врачу Центра Медицины Катастроф, когда Виктора доставили туда спустя два часа, при этом пришлось соорудить специальную старт-камеру транспортировки прямо в медотсеке звездолета, способную вместить реанимокамеру целиком.

- Понимаете, - замялся белобородый старец, - наш случай -единственный в медицинской практике. Кроме того... ээ... Виктор весьма необычный человек, я бы сказал не...

- Я думаю, Вам не следует произносить следующую фразу, уважаемый профессор, - процедил Нефедов угрожающе. Он был готов на все ради своего подчиненного, чувствуя за собой не малую толику вины за трагедию на Таинсвенной.