Жестокость хозяев в обращении с невольниками была неописуема. Отчаяние рабов было подчас так велико, что они ели землю, чтобы скорее кончить свои дни. Если хозяин замечал это, то надевал на негра железную маску с двумя отверстиями для глаз и рта и не снимал ее по несколько дней. При всем этом бразильцы уверяли, что в Рио-де-Жанейро положение негров несравненно лучше, чем внутри Бразилии и в Вест-Индии. На базаре невольники сидели скорчившись в ожидании своей судьбы. Тут же находился надзиратель, обязанный показать покупателям товар в лучшем виде. По данному им знаку, невольники вставали, скакали с ноги на ногу, подпрыгивали, припевая. Надзиратель, держа в руке плеть, подщелкивал их и выкрикивал ругательства. Сделав выбор, покупщик выводил товар из рядов, осматривал его, поколачивал по разным частям тела, открывал и смотрел рот, словом, поступал так, будто покупал животное.

К вечеру попадалось много негров с кадками на головах, и улицы наполнялись зловонием. Кадки заменяли помойные ямы. Только благодаря исключительной ловкости и опытности негров кадки эти не падали с их голов и не обливали прохожих.

Встречая негритянку, моряки невольно смотрели на ее ноги: только свободные имели право носить башмаки. Свободные негритянки зачастую несли свои башмаки в руках, должно быть, для того, чтобы их не смешивали с невольницами.

В Рио-де-Жанейро «Сенявин» простоял пятнадцать дней. Ежедневно все не занятые службою офицеры и матросы съезжали на берег. В городе были красивый театр, публичная библиотека, музей.

За городом по обеим сторонам дороги тянулись обширные дачи. На расстоянии 6–7 м от дороги стеною подымался девственный лес. Стволы деревьев едва проглядывали сквозь густую зелень ползучих растений. Цветов было мало, но в некоторых местах горел, как звезда, на зеленом фоне одинокий страстоцветник. Земля по краям леса и дороги вся покрыта кустарником колючих мимоз. Естествоиспытатели Мертенс, Постельс и Китлиц почти все время пребывания в Рио-де-Жанейро проводили в окрестностях города и собрали огромные коллекции бабочек, насекомых, камней и растений, из которых многие имели целебные свойства. Литке усердно занимался астрономическими наблюдениями и физическими опытами. Для этого на все время стоянки он переселился с корабля в Прайя-Гранде, на восточную сторону губы, где нашел для своих работ удобное место. Он почти ни с кем не виделся, посвящая все время научным занятиям. Закончив свои труды, 10 января 1827 г. он возвратился на корабль и на следующий день известил командира «Моллера» о своей готовности к продолжению плавания.

12 января «Моллер» и «Сенявин» вышли в океан. Шлюпы держались поблизости и шли вдоль берега Южной Америки, пользуясь благоприятными ветрами. Предстояло обогнуть самую южную оконечность американского материка — мыс Горн.

Около Фальклендских островов большие стаи птиц и огромные косяки рыб окружили суда. Натуралисты обогатили свои коллекции многими интересными экземплярами. Моллеровцы и сенявинцы часто посещали друг друга и делились добычей охоты и рыбной ловли.

Мореплаватели так быстро переходили из одной широты в другую, что резко ощущали беспрестанные колебания температуры: недавняя жара сменялась довольно чувствительною свежестью. Почти до самой Огненной Земли корабли шли при ясной погоде и с попутным ветром. Но едва приблизились к ней, подул встречный порывистый ветер со шквалами, дождем и снегом.

4 февраля шлюпы подошли к Огненной Земле и стали огибать мыс Горн. Вечером поднялась буря с сильнейшим дождем. На следующее утро густая пасмурность покрыла весь горизонт. «Моллер» и «Сенявин» потеряли друг друга из вида. На звуковые сигналы и пушечные выстрелы ответов не получалось. Разлука с «Моллером» произвела тяжелое впечатление на экипаж «Сенявина». Капитан беспокоился, так как не знал, где теперь они могут встретиться. Предполагая, что согласно инструкции государственного адмиралтейского департамента «Моллер» должен зайти в бухту Консепцион, в Чили, Литке решил направиться туда.

Сильные ветры и большое волнение продолжались десять дней. В результате этого «Сенявин» мог пройти меридиан мыса Горн и войти в Великий океан только 13 февраля. Через десять дней шлюп прошел параллель Магелланова пролива (между Огненной Землей и Южной Америкой) и, таким образом, обошел Огненную Землю в 19 дней, что можно было считать удачным в это время года.

Было сыро, холодно, шел мелкий дождь со снегом и градом. Солнце выглядывало изредка. В течение трех недель дул сильный пронизывающий ветер. Несмотря на это, настроение моряков было очень бодрое. В жилой командной палубе с утра до вечера топился камелек, в крошечных каютах офицеров и в кают-компании печей не было, и там было очень холодно.

Сильные попутные ветры быстро несли шлюп на север. Наконец, 27 февраля подул муссон. Стало теплее, море успокоилось. К губе Консепцион «Сенявин» подошел 3 марта перед восходом солнца.

Чили — страна землетрясений. По продолжительным наблюдениям в провинции Консепцион их бывает в среднем 38 в год. За четыре года до прихода «Сенявина» в 1823 г. землетрясение в союзе с морем уничтожило окрестности Консепциона. Море сначала ушло из бухты, оставив корабли лежащими на боку, потом вдруг бросилось стеной в бухту и на берега. В две минуты были снесены город и все окружающие бухту селения. В продолжение часа это повторилось три раза, и на земле не осталось камня на камне.

Желая узнать о «Моллере», Литке послал в селение Талькагуан шлюпку с мичманом Ратмановым, но он не привез никаких известий. Решив, что капитан Станюкович прошел прямо в Вальпарайсо, Литке направился туда же. Утром 6 марта при тихом южном ветре «Сенявин» снялся с якоря. Дойдя до устья губы, шлюп встретил полное безветрие и принужден был стать на верп. Ночью налетел сильный шквал, которым сдернуло верп с грунта, и шлюп быстро понесло на камни, находившиеся недалеко от него. Обрубив канат от верпа и подняв паруса, «Сенявин» избавился от угрожающей ему опасности.

8 марта «Сенявин» снова вышел в океан и в туманное утро 18 марта подошел к Вальпарайсо. Здесь «Сенявин» встретил «Моллера», который пришел сюда на 12 дней ранее «Сенявина» и, запасшись всем необходимым, направлялся теперь на Камчатку. Обменявшись прощальными сигналами, «Сенявин» вошел в губу и стал на два якоря для большей надежности.

Вальпарайсо — главный порт Чили — лежит в 30 милях к западу от столицы Сант-Яго. Город расположен по берегу полукруглой открытой губы, у самого подножия крутых Кордильерских гор. В северо-восточном направлении виднеются туманные очертания Анд. С соседних холмов эти горы кажутся значительно яснее и величественнее. Особенно великолепен огромный, неправильной конической формы вулкан Аконгагуа высотой около 7000 м.

Через Вальпарайсо Чили ведет крупную торговлю. Вывозятся пшеница, кожи, вяленая говядина, фрукты, молочные продукты. Ввозятся почти все европейские товары.

Рейд Вальпарайсо всегда покрыт десятками военных и коммерческих судов всех наций. Литке с несколькими офицерами поехал в город с официальными визитами властям.

Губернатор принял русских моряков очень приветливо, выразив свою готовность помочь им во всем. Дома в городе были большею частью двухэтажные кирпичные, оштукатуренные и крытые черепицей. Вокруг каждого дома в верхнем этаже шел балкон-веранда.

Некоторые здания, преимущественно принадлежащие англичанам, были построены на английский образец.

Миновав центральную часть города, моряки забрели в предместье Квебрадас — ущелья в горах, облепленные маленькими хижинами, в которых ютилась большая часть населения Вальпарайсо. Эти жилища сообщались между собою и с городом узкими тропками, проложенными по утесам и скалам, без всяких перил или уступов. В виде исключения к немногим домам богатых иностранцев были проведены тропинки со ступеньками, чилийцы считали это излишней роскошью.