Тогда Баранов послал в 1815 г. для переговоров с королем всех Гавайских островов Камеамеа доктора Шефера. Камеамеа сначала принял доктора благосклонно, но слухи, распускаемые американцами, что русские желают завладеть Гавайскими островами, изменили это отношение.

Шефер отправился к королю Томари и, оказав ему медицинскую помощь, снискал к себе его неограниченное доверие и расположение. Томари не только согласился исполнить все требования Баранова, но, по внушению Шефера, провозгласил себя независимым от Камеамеа королем и обратился к императору Александру I с просьбою принять его и весь подвластный ему народ под покровительство России. Шефер обещал Томари доставить для овладения островами Камеамеа пятьсот солдат и несколько вооруженных судов, а король обязался уплатить за это компании сандаловым маслом. Командование всеми войсками Томари доктор Шефер принимал на себя.

Но из этой затеи Шефера ничего не вышло, так как Александр I не признал возможным осуществить соглашение, опасаясь испортить свои отношения с Англией. Он только послал королю большую золотую медаль, с надписью: «Владетелю Сандвичевых островов Томари в знак дружбы его с россиянами», кортик в золотой оправе и шелковый плащ с кистями и позументами.

Русские, прибывшие на разбившемся корабле «Беринг» и вновь пришедших в распоряжение Шефера судах «Ильмень» и «Кадьяк», поселились на островах Атуайе и Оаху и завели там свои фактории. Но в 1816 г. американцы подговорили туземцев захватить все имущество русских, а самих их заставили погрузиться на свои корабли и возвратиться в Новоархангельск.

Попытка Шефера прочно водворить русских на Гавайских островах обошлась Российско-американской компании в двести тридцать тысяч рублей. Авантюрист Шефер приобрел впоследствии известность на службе Бразильской империи и получил титул графа Франкентальского. В 1818 г. торговля с этими островами возобновилась.

В 1860 г. у Российско-американской компании было четырнадцать больших, прекрасно оборудованных пароходов и несколько десятков паровых и парусных судов. Внешняя торговля производилась с Канадой, Калифорнией, США, Чили, Китаем и Сандвичевыми островами.

Прибытие шлюпа в Новоархангельск было большим событием. Всех охватило праздничное настроение. Жители выражали искреннюю радость; некоторые моряки нашли в Новоархангельске своих родных и знакомых.

«Сенявин» простоял здесь пять недель. Время прошло в разных занятиях, в починках корпуса судна и его парусного вооружения. Наиболее трудным делом была выгрузка товаров Российско-американской компании, лежавших в самом низу трюма. Вместо них взяли 35 тонн каменного балласта.

Начальник колоний, капитан 2 ранга Чистяков, старался доставить морякам возможно более удобств. Литке был предоставлен дом одного из главных чиновников колониального управления; натуралистам отвели особняк. В их распоряжение были назначены байдары с гребцами для разъездов по окрестностям. Команде «Сенявина» Чистяков подарил 720 кг пшеничной муки и две бочки малинового варенья.

Ежедневно с восьми часов утра до пяти дня матросы занимались судовыми работами, по окончании их ловили рыбу и охотились на морских зверей. В свободные минуты Литке, натуралисты, офицеры и штурманы изучали природу, быт населения, систему управления Российско-американской компании и порядки, царившие там.

К середине июля шлюп был готов к продолжению плавания. К этому времени Литке закончил астрономические и физические наблюдения, которые производил на острове Ситха. Результаты их вместе с письмами и донесениями он передал Чистякову для пересылки в Россию. Натуралисты собрали редкие образцы местной флоры и фауны.

19 июля «Сенявин» оставил Новоархангельск.

К западу от полуострова Аляски, почти на 53° северной широты, тянется по направлению к Камчатке на 1800 км, как бы отделяя длинным барьером Берингово море от Великого океана, Алеутский архипелаг — цепь островов с огнедышащими вулканами и скалистыми берегами. За этим естественным барьером сразу лежит самая суровая область северной части Великого океана.

Летом там почти непрерывно держатся густые туманы. Зимою море загромождено громадами плавающих льдов. В лесах и низменных долинах Алеутских островов растут великолепные травы, а на северных склонах только мхи да лишаи. Отдельные вершины островов достигают 1830 м высоты.

Климат острова сырой, но не холодный. Средняя температура года +3°. Летом редко бывает более +15°, зимою столь же редко опускается ниже -15°. На островах с успехом разводятся капуста, репа и картофель.

По выходе из Новоархангельска «Сенявин» направился в Алеутский архипелаг, к острову Уналашка. Главный правитель колоний отправил на шлюпе пшеницу для населения островов. На Уналашке нужно было взять байдару и двух гребцов-алеутов для исследовательских работ в Охотском и Беринговом морях. Тяжелый переход от Ситхи до Уналашки в туманах, дождях и штормах продолжался более трех недель.

9 августа шлюп подошел к Уналашке. Берега острова удивительно живописны: высокие, скалистые горы покрыты нежною зеленью, много стремительных водопадов.

«С самой Бразилии не видели мы картины столь приятной и веселой. Ни пожженные палящим солнцем горы Чили, ни угрюмые, хотя и великолепные, леса ситхинокие не представляют ничего подобного», — писал Литке.

Шлюп подошел к Капитанской гавани. Из селения Иллилюк вышли две 16-весельныё байдары, которые отбуксировали судно в гавань. Селение приветствовало «Сенявина» семью пушечными выстрелами, явившийся на шлюп правитель острова Петровский поднес хлеб-соль и пригласил Литке посетить его.

Шлюп простоял десять дней, в течение которых была сгружена привезенная пшеница, принята байдара с алеутами, произведены астрономические и магнитные наблюдения. Селение Иллилюк было административным центром Уналашкинского отдела. Там жило 12 русских промышленников с женами и 70 алеутов обоего пола. В алеутских юртах мореплаватели нашли такую удивительную чистоту, какой они не встречали в русских избах.

Остров Уналашка, самый большой из гряды Лисьих, сложен высокими скалистыми горами, одна из них — Макушинская сопка — высотою в 1570 м, огнедышащая. Вершины гор безжизненны и голы, ниже стелются мох и трава, в разлогах, по берегам ручьев, растут низкий ивняк и ольховник, по косогорам — ягоды и дикорастущие корни, которые потребляются туземцами в пищу. Один из этих корней считается целебным для глаз. Алеуты перед отправлением в путь едят его на ночь и уверяют, что на другое утро глаза бывают особенно чисты и ясны и различают на дальнем расстоянии малейшие предметы.

Уналашка очень нуждается в лесе, и жители собирают у берегов прибитые морем деревья, среди которых встречаются кипарисовые, камфарные и розовые с очень приятным запахом.

Местные алеуты хорошо говорили по-русски, заимствовали у русских образ жизни, одежду и пр. и охотно посылали детей в школу. Они добры, сметливы и ловки. Стихия их — море. Заморскую удаль и ловкость им дали прозвище — «морских казаков». Наиболее любимым спортом алеутов было броситься в воду с одного борта байдары и вынырнуть с другого или подгрести

в сильный бурун к утесу, выскочить на него и оттолкнуть байдару ногою.

Алеуты — самый мирный и в то же время самый закаленный народ. Они почти никогда не дерутся между собою, об убийствах у них и не слыхали. Терпение их почти невероятно. Алеут никогда не выражал сильной радости; даже ребенок, получив лакомство, казался совершенно равнодушным. Потребности алеута очень ограничены. Если у него были ружье, топор, табак и водка, он считал себя счастливейшим человеком. Он не льстив и не щедр на обещания, но на его слово и честность можно положиться. Алеут очень гостеприимен; с неимущим, особенно со странниками, он готов поделиться последним. Алеуты не чужды общительности, иногда они устраивали игры, которым покровительствовали шаманы, уверяя, что эти игры очень приятны духам. Объяснялось это тем, что на играх бывало угощение, а шаманы — большие лакомки.