Слева, из-за папоротниковой рощи, долетал отчётливый плеск волн, там громко шуршал тростник и перекликались приглушённые гортанные голоса. Речник чуял запах озера, рыбы и водяной травы, но моховые дебри прятали водоём, и Фрисс ничего не мог разглядеть.

- Озеро Гиксис, - пояснил Нецис, перехватив его взгляд. - Посёлок озёрного племени. Есть тропы, но для нас они узки.

- Кетт, всесильный в водах, не оставь их, - прошептал Речник, коснувшись Верительной Грамоты. Он хотел увидеть живую воду - хоть озеро, хоть реку, только не это гнилое болото, переполненное слизью...

Перевалило за полдень, воздух становился всё более густым и влажным, дебри по левую руку заволокло туманом, справа тянуло прохладой, и ветер с гор загонял туман обратно в болота, не давая ему затянуть дорогу. В тумане Фрисс слышал бесчисленные голоса, шорохи, треск ветвей и влажное шмяканье, костяной хруст и крики потревоженных птиц. Справа на гомон выбрался к дороге огромный горный ёж с серебристо-бурыми полосатыми иглами и смотрел на путников часто мигающими круглыми глазами, но с места не двигался, пока они не проехали мимо. Если бы он вылез на дорогу, объехать его было бы непросто...

Впереди послышались крики, на дорогу вышел человек в чёрно-зелёной, уляпанной мхом одежде и помахал рукой с зажатой в ней лентой мелких красных перьев. Нецис тронул поводья, останавливая Гелина. Демон неохотно шагнул к обочине, пропуская вылезающий из леса караван - четыре десятка скелетов в коротких куртках. Каждая пара мертвяков несла огромную корзину, прикрытую плетёной крышкой. Фрисс посмотрел на шесты, на которых держались корзины, - прочные тростниковые стебли прогибались от тяжести. Последним на дорогу выбрался небольшой токатль - на его спине едва мог поместиться один человек. Предводитель нежити надел красную повязку на голову, оседлал голема и гортанным воплем приказал всему каравану двигаться. Нежить быстро засеменила вслед за токатлем, громко топая деревянными башмаками и придерживая корзины, раскачивающиеся на шестах. Нецис спрыгнул на дорогу, подобрал несколько маленьких красных ягод, оброненных нежитью, и сунул в карман.

Чем дальше ехали путники, тем чаще встречались им такие вереницы нежити. Сборщики растений торопились в город, чтобы ливень не застал их в болоте, - даже Фрисс уже видел признаки близкого дождя. Тучи неумолимо сползали с гор, ветер подгонял их на запад, листья папоротников трепыхались и хлопали на ветру.

- Поспеши, Гелин, - прошептал Нецис, покосившись на горы. - Буря близко.

Дорога выписала две обычные петли - кажется, их строили перед каждым городом - и Гелин остановился, уткнувшись в хвост очередного каравана. Вереница буро-зелёных менхсинов, нагруженных хвощевыми брёвнами и кожистыми листьями Самуны, топталась у ворот иссиня-чёрной базальтовой крепости, и погонщики еле успевали отбирать у них листья - менхсины жевали всё, что попадало им под нос. Гелин зарычал, ящеры повернулись к нему - с трудом, их короткие шеи плохо гнулись, они разворачивались всем туловищем... Смотреть в бессмысленные немигающие глаза было жутко, и Фрисс поспешно отвёл взгляд.

Лес подступал вплотную к крепости, багровые ветки холга сплетались под самой стеной, но на ней не было ни травы, ни мха, и широкие золотые пластины на камне блестели ярко, будто их недавно начистили. Над пластинами щерились на дорогу и лес сотни больших клыкастых черепов - "жерла" неведомых некромантских орудий. Караван медленно втягивался в разверстую пасть гигантской каменной рыбы с золотыми глазами - так выглядели ворота Тиалгикиса, и Фрисс даже видел искусно прорезанную на боках рыбы чешую. Он немного пригнулся, чтобы не задеть каменные зубы. Их было хорошо видно - туннель ворот подсвечивался изнутри синеватым огнём.

За воротами, в каменном мешке меж двух стен, толпились живые и нежить. Там была просторная площадь, с длинными каменными домами, перед которыми останавливались караваны менхсинов и вереницы скелетов. Нежить забирала у них поклажу. Со всех сторон слышался гомон на незнакомых языках, звон монет, стук деревянных башмаков и хруст костей. Стражники в костяной броне дотронулись до лап Гелина длинными шестами, украшенными перьями. Фрисс настороженно посмотрел на них. Нецис молча кивнул и тронул поводья, направляя Гелина ко вторым, дальним воротам - высокой арке, наполовину забранной костяной решёткой.

Фрисс, забросив слишком низко свисающие тюки в седло, глазел по сторонам - на лепестки и плоды, листья и рубленый тростник, связки рыбы и странных кореньев, и на короба, наполненные большими черепахами, и на сверкающих во все стороны глазницами костяных големов - токатлей, ицколотлей, даже стурнов... Их красная и бело-жёлтая броня, кое-где поросшая мхом, топорщилась трубками стреломётов и распылителей.

Рядом с одним из длинных каменных домов смирно сидел огромный ицколотль в чёрной броне. Его скорпионье жало, прижатое к спине, было вложено в каменный короб, как меч в ножны. Над ицколотлем со стены, расчерченной на квадраты, свисали неподвижные тушки тварей, с которыми, будь они живыми, никто не захотел бы встретиться. Тут были гигантские пиявки, ползучие и летающие, огромные плоские черви с красной бахромой вокруг чёрных тел, помутневшие Водяные Очи, мохнатые пауки размером с кошку, плети хищных лиан и лепёшки ползучих грибов, способных проложить грибницу в теле человека. На листке Улдаса, подвешенном под каждым квадратом, чернели цифры. С края висела раздавленная, но узнаваемая личинка да"анчи, и число под ней было чуть ли не самым большим.

Рядом с ицколотлем мертвяки под предводительством умертвия в чёрной мантии - Фрисс даже вздрогнул и протёр глаза, но умертвие осталось умертвием - пересчитывали и перекладывали в плоские короба содержимое огромной корзины. Вокруг корзины стояли люди в набедренных повязках, с яркими ожерельями из перьев и клыков, и вполголоса спорили с предводителем нежити, время от времени вылавливая что-то из корзины и показывая ему. Умертвие тихо отвечало, ни к чему не прикасаясь. Очередь подвинулась, Гелин шагнул вперёд, и Фрисс смог заглянуть в корзину и короба. Там лежали хищные водяные цветы - такие, каких видел Речник на Озере Шайо, но куда более мелкие и совершенно дохлые.

- Та-а! - с хищным блеском в глазах подался вперёд Нецис. - Хорошие реагенты. Целая корзина Х"тарр Кси... Надо заглянуть в лавки, запастись перед отъездом...

У самой арки стояли, сдерживая толпу, две костяные многоножки в красной броне, и море людей, хольчей, Призывателей и нежити то подступало к ним, то отходило. Воин со спины одной из многоножек пронизал Фрисса взглядом, потом повернулся к соседу и что-то негромко сказал. Нецис тихо хмыкнул, Речник настороженно посмотрел на него.

- Ничего опасного, Фрисс, - поспешил успокоить его Некромант. - Он удивляется твоим трофеям. Говорит, что видел воинов, добывших клыки Гиайна, даже мех Гиайна, но ещё не видел тех, кто добыл живого Иджлана. Он думает, что ты - прославленный воин в своей стране. Только он не знает, что это за страна.

Фрисс растерянно усмехнулся, посмотрел на свою броню, на стражников, мигнул и уставился на Нециса, с трудом понимая, на каком он свете.

- Ты хочешь сказать... здесь не знают Реки?!

Некромант молча кивнул, с тревогой глядя на ошарашенного Речника.

- Не знают ничего о Великой Реке?! И о Речниках, и о... - Фрисс замолчал и мотнул головой. - Я слишком далеко заехал, Нецис. Дальше, чем когда бы то ни было... Река моя Праматерь, как же мне тут...

Со всех сторон пахло жареным мясом, тлеющими благовониями, пряной нийоматлой - и вправду обжигающей, как кей-руда - мятыми листьями папоротника и мокрой шерстью. Со всех сторон - вверху, внизу, по бокам - шуршали, чавкали, хрустели и переговаривались, где-то снизу пронзительно пищало семейство крыс-Призывателей, на другом краю сумрачной залы перебрасывались светящимся шариком форны, раскачиваясь в гамаках под потолком. Фрисс снял последний клочок мяса с костей копчёной змеи и бросил скелет вниз, целясь в горлышко широкого кувшина для объедков.