Свет озарил помещение, и Волербус узрел обезумевшие от ужаса лица служителей тёмного культа. Они забились по углам и жалобно стонали, вмиг охрипшим голосом.

— Кто меня звал?! — повторил Волербус, окончательно материализовавшись перед перепуганными чародеями неудачниками. — Я спрашиваю, кто меня звал, уроды поганые?!

Сидящий на полу с самого правого края не выдержал первым, нервы его сдали окончательно, и он с неистовым воплем внезапно прорезавшегося голоса рванул в окно, но Волербус перехватил его на лету и подтащил к себе.

— Это ты меня тут звал?! — проорал Волербус, обдавая лицо колдуна ещё отдающим гарью дыханием. — Ты, ты меня звал, гадёныш?!

Колдун даже не успел ничего ответить, как Волербус подбросил его кверху и перехватив клешнёй за лицо со всей силы швырнул в сторону, размазав об стену. Затем рок-музыкант вскинул крылья, перемахнул через алтарь, подняв сопутствующим ветром тучу искр, и, приземлившись подле стены, двумя ударами меча зарубил шестерых чернокнижников.

В хэзе осталось ещё шестеро, двое из них, наверное, более тренированные, чем прочие, сорвались с места и рванули к двери, собираясь спастись бегством, но выбитый Волербусом створ внезапно сам по себе взлетел с пола и преградил им путь. Колдуны буквально впечатались в него. Сзади раздался громогласный хохот Волербуса.

— Куда же вы?! — искренне изумился он. — Сами же звали меня! — с этими словами Волербус двинулся к беглецам вдоль стены, неучтиво отпинывая остальных магов.

— Зачем ты меня звал?! — заорал Волербус, подойдя вплотную к беглецам, одним из которых оказался тот самый бородач, предводитель сборища. — Или не ты?! — Волербус повернул свою огромную голову с раскрытой пастью, в которой виднелись, сочащиеся слюной клыки, к безбородому, стоящему левее. — Может быть, ты?!

Колдуны буквально вросли спинами в дверь, стараясь как можно дальше отодвинуться от монстра. Они сто раз прокляли тот день, когда встали на путь магии и поклонения Т'эраусу, и даже возжелали помолиться, дабы спастись от Волербуса, но никто из них просто не знал просветлённых слов молитв и медитаций. Все они, к сожалению, до краёв были наполнены лишь тёмными антиэнергиями. И всё же Силий, наверняка, простил бы их, попытавшись наставить на путь истинный, но Волербусу этого было совершенно не нужно, ныне он нёс лишь возмездие и потому шансов у колдунов не было.

Вдруг откуда-то сзади раздался шёпот, Волербус резко обернулся и увидел невообразимое: один из чернокнижников, довольно молодой на вид парень, сидел в позе «лотоса» и спешно бормотал, призывая на помощь Кэльвиара!

— Значит, Кэльвиара вспомнил? — оскалился Волербус. — Ну, считай, что он тебя и спас! — он в один прыжок подлетел к нерадивому колдуну, схватил его за горло и поднял над полом.

Чернокнижник беспомощно барахтался в клешне рок-музыканта, но ничего не мог поделать. От былой уверенности в собственной магической силе не осталось и следа. Волербус, продолжая удерживать его на вытянутой руке, вдруг произнёс то, что и сам не собирался:

— Можешь проваливать, — процедил Волербус, оголив огромные клыки, — я не стану тебе препятствовать, но ты должен будешь поработать на меня!

— Да, да, конечно, всё, что прикажешь! — в панике закричал колдун.

Волербус разжал пальцы, и тот с грохотом рухнул на пол хэза.

— Возвращайся в деревню и расскажи всем, что ты видел, — приказал Волербус, внезапно вновь отрыгнув огненный вихрь. — Скажешь, что Гиртрон запретил колдовать здесь!

Парень судорожно закивал и начал отползать к окну.

— А если кто всё же решится ослушаться, и станет вызывать демонов, то явлюсь я! Уяснил?!

— Да, да, как прикажешь! — продолжая судорожно кивать, парень уже дополз до окна, и дрожащими руками стал ощупывать стену, стараясь найти выход.

— Правильно ползёшь, — глухим рёвом одобрил Волербус, — лезь в окно и вали, покуда я не передумал!

Колдун тут издал ужасный вопль, преисполненный ужаса и буквально вылетел в узкое окошко хэза. Как он в него втиснулся, вам и кудесник не ответит.

Волербус же вскинул меч, и быстро зарубил тех трёх чернокнижников, что прятались в противоположном углу. Затем вернулся к двоим, стоящим подле входа.

— Так, кто из вас меня звал? — снова спросил он, и скосился на левого. — Явно, не ты! — фара в гарде вспыхнула пуще прежнего, и Волербус одним ударом рассёк колдуна пополам.

— Я, я вызывал! — уразумев правила игры, истерично закричал последний оставшийся маг.

— Отлично, — процедил Волербус, пламя в фаре его «рокерского» меча стало мало-помалу тускнеть. — А, раз ты меня звал, то, чего-то хотел, ведь так?

Колдун кивнул, хотя заметить это было сложно, ведь его и так колотило как осиновый лист.

— Хотел подчинить меня, и чтобы я тебе помогал? — уточнил Волербус.

— Да, — колдун принялся жадно хватать ртом спёртый воздух старинного хэза.

— Зачем? Чего вам всем неймётся? Что ты хотел получить конкретно, признавайся, денег, славы?

Колдун, что в ужасе отводил всё время взгляд, вдруг прищурился, и осторожно поглядел на Волербуса:

— Золота и власти! — выпалил он на одном дыхании.

Тут в голове Волербуса созрела отличная идея, и он решил заставить колдуна послужить себе. Не зря же он сохранил жизнь именно предводителю шарашки, Путь Вавилона вновь вывел к верному решению, ведь если использовать колдуна, то стоит брать самого сильного из имеющихся. Впрочем, слово «сильный» — это громко сказано, оно вряд ли кому подходило из этой жалкой своры.

— Будет тебе и золото и власть! — Волербус странно оскалился, то ли ухмыляясь, а то ли злобствуя. — Сполна получишь всё, что желал, насладишься золотом и властью всласть!

Колдуну стало ещё страшнее от этих слов, но и едва забрезжившая вдалеке надежда на золото сразу добавила сил, ведь всем известно, что алчность главная характерная черта всех чернокнижников.

— Как тебя звать? — Волербус усмирил ярость и выглядел уже почти нормально.

— Тир, — назвался маг, старательно успокаивая себя мыслью, что нашёл новую службу. Но не успел он додумать сию мысль, как Волербус обдал его огненным дыханием, и вогнал в состояние глубокого сна.

Да, да, Волербус унаследовал от Гиртрона и умение управлять снами, к тому же развил его до таких высот, что и самому чудовищу не снилось. Которое, к слову сказать, сны видело не часто.

Убедившись, что маг жив, но находится в бессознательном состоянии, Волербус закинул его себе на плечо и, вновь обретя невидимость, отправился прямиком в Зирвельдон. Благо, что отсюда уже виднелись его разорённые окраины.

Ближе к рассвету Волербус добрался до стен некогда великого города. Вернее будет сказать до каменных руин, оставшихся на месте стен. В предрассветном сумраке всё вокруг виделось тёмно синим и таинственным. Волербус спустился в каменистый овраг, лежащий на пути к городу, а когда выбрался из него, то заметил по правую руку вросшую в землю хижину, подле которой находилось два человека. Судя по всему — отец с сыном. Совсем дряхлый старец, сгорбившись в три погибели, уже в такую рань пытался обрабатывать скудную землю кривой сошкой. Сын его, внешне сам напоминающий старика, неподвижно сидел возле хижины как каменное изваяние сада магистра Фарфаллы. Иногда оцепенение сходило с него и он начинал биться головой о стену жилища или просто завывать дурным голосом. Только Волербус, получивший ныне волшебные способности, видел отвратительных существ в чёрной чешуе, напоминающих полулюдей, полузмей, восседающих на плечах старика и его сына. Старца демон гнул к земле, вгрызаясь ему в горб, сына же другой демон держал зубами за голову, да так, что половина её уже скрылась в его отвратительной пасти.

Рассвет забрезжил из-за дальних гор, и осветил странное жилище и его не менее странных обитателей. Первые лучи коснулись демона, восседающего на парне, и он ещё сильнее впился зубами бедняге в голову. Свет солнца даже такого тусклого как здесь всё равно ранил чудовище, и оно бралось восполнять потери за чужой счёт. Парень неистово завопил, и снова принялся биться головой об стену хижины. Со стороны он смотрелся абсолютно умалишённым, и лишь Волербусу дано было видеть, что селянин всего лишь пытается сбросить демона.