Свиток был написан Стронцветом, и его тотчас принесли на обозрение чудовищу.

Один из герддронов прошёл за трон и отдёрнул занавесь, закрывающую большую нишу в стене, сложенной из огромных серых камней. В нише показался цельный доспех с парой стальных крыльев за плечами ростом под стать Гиртрону.

Один из колдунов в фиолетовой рясе приблизился к трону, развернул свиток, предварительно сорвав с него закрюченным жёлтым ногтем сургучную печать, и, прищурившись, прочитал содержимое.

Остальные колдуны, съехавшиеся во дворец Шадоурока со всех концов Кйа-Ори и вассалы, прибывшие для такого события из далёкого Фаллен-Граунда, как по команде затаили дыхание, ожидая оглашения имени будущего правителя.

Старец в фиолетовой рясе оторвал взор от листа, пристально и многозначительно оглядел собравшихся, потом повернул чело к Гиртрону, стоящему перед троном и громогласно произнёс:

— Volerbus! — слова старца подхватило вездесущее эхо, и понесло звуки те по всем коридорам и катакомбам подземного дворца. — Волербус! — вновь воскликнул старец, и глаза его, вмиг сделавшиеся вроде бы даже молодыми, сверкнули торжествующим огнём.

— Волербус! — выдохнул Гиртрон, опускаясь обратно на трон. — Имя моё будет Волербус, запомните его хорошенько! Подобающее имя, сие имя будет ужас наводить и хаос сеять средь всех земель отсюда до Кэльвиарона, прогремит на весь бескрайний Адальир и уничтожит в огне вселенского пожара всё, что пережило прежнюю мою власть! — смотровые щели Гиртроновского шлема наполнились пылающим огнём. Из-за забрала повалил густой чёрный дым с проблёскивающими оранжевыми искрами.

Колдуны вновь почтительно склонили головы, то ли пытаясь таким образом выразить своё уважение монстру, а то ли просто прячась от огненного взора древнего чудовища.

— Приди ко мне, поединщик и да свершится пророчество! — воскликнул Гиртрон и вновь голос его громогласный, подобный грозам, бушующим средь вершин Армильда, эхом разлетелся по всей подземной крепости, заставив вассалов и прочих обитателей проклятого чертога содрогнуться от ужаса.

Факелы на стенах вспыхнули пуще прежнего и обдали новые доспехи багряно-алым светом. Демон Сновидений готовился к новому воплощению, теперь он как никогда был близок в своей извековечной цели и, выйдя на финишную прямую, полностью уверовал в собственную победу…

По окончании совета, владыка Гиртрон покинул залу и уединился в одной из соседних келий почти под самым пиком Шадоурока. Состояние транса по-прежнему доминировало в его тёмном сознании, и увлекало своего господина куда-то всё глубже и глубже. Гиртрон не первый раз готовился к реинкарнации в новом обличии, это состоянии было знакомо ему по прежним переходам. Демон сновидений сам практически никогда не спал, его метущийся дух просто не имел такой возможности, но в периоды подготовки к новому воплощению подобное бывало. И в этот раз Гиртрон, присев на трон в дальнем углу кельи, очень быстро перешёл в состоянии полного оцепенения, а потом и вовсе уснул. Огонь, пылающий за смотровыми щелями его шлема быстро сошёл на нет и из-за забрала повалил бело-серый пар — свидетельство нулевой активности внешней стороны монстра.

Гиртрон мог навевать самые разные сны и путешествовать в любых сновидениях, но самому видеть сны ему было трудно. Долго он вообще ничего не видел, затем стали проявляться какие-то первые образы, далёкие королевства, некогда пожранные пожаром его ненависти, затем на фоне их начали произрастать витиеватые деревья так и не взятой им земли Фарфаллы. Теперь-то он был уверен, что одолеет и этот рубеж, сила, грядущая в нём к новому воплощению гарантировала любой успех. Потом сон чудовища вновь сменился и стал напоминать какую-то глупую театральную постановку: Гиртрон отчётливо видел нечто вроде древней сцены посреди каменной площади, на которой три скомороха-неумехи, вяло переминаясь с ноги на ногу, пыжылись что-то изобразить. Зрелище это оказалось таким утомительным и бессмысленным, что Гиртрон решил уйти в другую сферу сновидений, но отчего-то это не получилось, скоморохи оставались на прежнем месте и продолжали смотреть на своего господина отсутствующим взором. От невозможности переменить сон Гиртрон впал в ярость, поскольку считал, что способен управлять всем, особенно внутри грёз, тем более своих собственных, и тут же открыл глаза. Огненная пелена вновь заполнила безжизненные глазницы его чёрного шлема, дав полный обзор, и что-то странное предстало его взору: словно бы смешавшись с реальностью, сон был здесь, наяву и пред ним на полу кельи оказались те же самые скоморохи…

— Вы кто такие?! — взревел Гиртрон, но гости не ответили.

Гиртрон присмотрелся и обнаружил, что существа, непонятным образом возникшие в его запретном логове ещё даже не полностью оформились, и выглядели подобно дартгротам в полёте, более напоминая облака тёмно-серого тумана или чернильные кляксы. Теперь владыке Свиртенгралля всё стало ясно: пришельцы потому так стойко пребывали внутри сновидения, что он сам создал их. И действительно, возникшие как из ниоткуда существа, подобно Шэугкану, соткались из его собственного сна и не могли никуда уйти или раствориться без приказа повелителя.

Возможно, они вообще были лишь излишками энергии, готовящегося к новому воплощению Гиртрона, и невольно обрётшими плоть в момент сна чудовища, но истинную суть их вам и мудрец не растолкует.

Гиртрон быстро настроился на пришельцев и тщательно проанализировал их энергетическую суть. Двое по бокам оказались слабоваты для уровня фаворитов, хотя и обладали довольно сильным потенциалом. Средний же явно превосходил многие прежние энергетики, которые удавалось создавать или призывать Даосторгу в прошлые времена.

— Вы двое — вам ещё дозревать, — сообщил Гиртрон своё решение, указав мысленной энергией на крайних существ, — отправляйтесь в Эрнонд и Кхиарон. Там станете жить в лесу и исполнять роль разбойников.

«Исполнять роль разбойников» на языке Гиртрона означало, что созданные им существа должны были поселиться в лесу подле Эрнонда и крепости Кхиарон, перебить тамошних лиходеев и начать терроризировать местное население заместо них, именно через подобные деяния зла монстры могли взрастить свою негативную энергетику и развиться.

— Ты же, — Гиртрон обратил свою мысленную энергию к самому сильному центральному созданию, — пойдёшь с ними, но отстанешь на восточной границе Эрнонда и найдёшь в лесу старый шатёр, проведёшь в нём три дня и три ночи, а после удалишься в Кйя-Ори, там тебя будут ждать.

Выслушав команды, существа ничего не ответили, а лишь сорвались с места и, просочившись сквозь дверь, унеслись прочь. Они незримо прошли все казематы Шадоурока, пугая по пути всех встреченных колдунов из гильдии своей великой энергетикой, и, покинув на следующее утро скалу, направились через Зирвельдон исполнять приказы Гиртрона.

Местные жители заметили лишь три серые тени, пронёсшиеся над далёкими окраинами некогда великого королевства, и скрывшиеся в лесу на его западной стороне…

Прошло несколько дней. Приближался новый год. Алёна же и накануне праздника продолжала работать в своей убогой конторке, где никто не следил за соблюдением законности и прав сотрудников. Сейчас она, как и раньше сидела за рабочим столом, но уже иначе глядя на окружение. Теперь-то она знала истинное положение дел в Мире, и коллеги перестали её раздражать. Неприязнь уступила место жалости к этим субъектам, ведь, даже захоти они, но всё равно не смогут постичь связь миров сквозь чувственную сферу, не смогут отправиться в Адальир. И как же их теперь осуждать? Ведь они видят только стены, а она ныне и то, что дальше, широкие поля с залитой солнцем зеленью, таинственные долины Кэльвиарона, народ чудесных вэльмов и высокие радуги над Гленнвудом… Им можно только посочувствовать. Может быть, ей искренне хотелось раскрыть им глаза на правду, показать насколько широк Мир пред ними, но ведь они просто не смогут воспринять всего этого… Прав был Силий, говоря, что не все могут вовремя поднять глаза к небу…