Сторн вздрогнул, его почерневшее безжизненное лицо под маской шлема передёрнулось, мёртвые глаза восставшего из трансцендентариума воина устремились ввысь. Там наверху, под самыми сводами тоннеля ворочалось что-то необозримо большое и угрожающее. Войско застыло, герддроны выхватили мечи и копья, лучники задрали орудия и приготовились стрелять по команде своего генерала, но Сторн молчал, лишь продолжал смотреть вверх.

Тоннель содрогнулся, своды пошатнулись и из отвесной стены показалась фигура огромного великана. На половину высунувшись из стены на войско Гиртрона смотрел бородач в замысловатом шлеме и красивых доспехах, отороченных богатым мехом. Тело его было иллюзорно, словно бы соткано из утреннего тумана и солнечных лучей. Великан двинулся вперёд, показав из стены свои ноги в огромных меховых сапогах. В руках он сжимал старинный молот, размером с крестьянский дом, с обратной стороны переходящий в столь же огромную секиру. Зрелище было поистине ужасающим! Любой из воинов-герддронов дотягивался ему лишь до щиколотки…

Войско попятилось назад: молотобойцы первыми побросали свой небогатый инвентарь и, выхватив острые мечи, приготовились к сражению.

Великан сделал ещё один шаг по направлению к колоннам наездников, и, разведя руки в стороны, да так, что они коснулись обеих стен одновременно, проревел что-то угрожающее. Вопль его вообще мало был похож на речь, скорее так ревёт горный водопад, где-нибудь в Снежной Сивории… Сторн не разобрал сказанного, хотя это ему и не было нужно.

— Круши неприятеля! — вскричал мёртвый полководец.

Тотчас со стороны войска в великана устремились сотни копий и стрел, волна колющего оружия накрыла его, но не причинила ни малейшего вреда: копья и стрелы лишь отскакивали от туманной фигуры либо вообще пролетали насквозь, разбиваясь о стену.

Увидев, что атака не удалась, Сторн всё же не утратил боевого духа, что не удивительно для мёртвого воина.

— Мечи к бою! — скомандовал он растерявшимся герддронам. — Вперёд на неприятеля!

Конь-великан ринулся на великана с молотом, Сторн размахнулся мечом и что было силы рубанул противника по ноге. Следом за ним на молотоносца нахлынула волна боевой конницы, но сколько они не рубили, сколько не кололи, а великан продолжал стоять невредимым.

— Прочь, проклять! — призрак древнего строителя, как видно, поставленный тут охранять тоннель, тряхнул ногой и топнул ей оземь. Герддроны как игрушечные полетели во все стороны, роняя мечи, падая и катясь по каменному полу.

Сторн упал наземь вместе с лошадью, но даже не выронил меча, а конь его тот же час поднялся на ноги и вновь был готов к битве.

— Убирайтесь прочь, нечестивцы! — приказал великан.

— Да кто ты такой и как смеешь мне перечить?! — разъярённо вскричал Сторн, размахивая мечом над головой.

— Я — Кергелль, сын Трольдера, я воздвиг сии своды, я проложил тоннель сей, и я говорю, что не будет он видеть света той стороны Адальира! — великан с такой лёгкостью взмахнул молотом, словно то было пёрышко, а затем со всей силы ударил им о правую стену тоннеля.

Камни посыпались с потолка на головы герддронов, войско заметалось по тоннелю. Воины Свиртенгралля выпускали по Кергеллю десятки тысяч стрел, швыряли тысячи копий, рубили его мечами, резали клинками, но он был как будто заколдован. Кергелль вновь взмахнул молотом и ринувшись к противоположной стене ударил в неё секирой, вложив в удар неимоверную силу. Грохот оглушил всё пространство каменного хода. Камнепад хлынул с утроенной силой, большие камни сбивали герддронов с коней и придавливали их к земле, мелкие осколки гранита рассекали сталь шлемов, картечью дробили щиты. Всё смешалось в хаосе разрушения. Весь тоннель до половины заполнило клубами каменной пыли. Сторн поскакал к выходу, увлекая уцелевшее войско за собой. Обернувшись на мгновение, мёртвый полководец увидел, как громадой возвышающийся над пыльным облаком призрак Кергелля с гулким победным хохотом в третий раз поднял свои руки, сжимающие молот, но на этот раз ударил он вертикально вверх, сокрушив своды прямо у себя над головой. Потолок в мгновение ока покрылся миллионами разломов, куски гранитных сводов с оглушительным грохотом устремились к земле, из свежих ран потолка хлынули потоки дроблёного камня вперемешку с песком и глиной.

Всё сооружение мгновенно как бы ввалилось вовнутрь, накрывая воинов Гиртрона беспощадным каменным дождём, в этом хаосе растворилась и фигура самого великана, но смех его громом продолжал звучать в рушащихся сводах. Войско очумело ринулось к выходу, всадники, что было мочи, пришпоривали коней, но волна разрушения не отставала. Клубящаяся завеса двигалась по тоннелю с бешеной скоростью, отставших или замешкавшихся герддронов, она сглатывала, беспощадно перемалывала, а затем вышвыривала из себя сверху изорванными клочьями. Возрастающее давление работало по принципу духового ружья, выброшенные из каменного смерча воины, иной раз вылетали так далеко, что настигали других спасающихся бегством всадников. Падая с высоты потолка пещеры, обглоданные вихрем, лошади и их наездники сшибали с ног, скачущих товарищей по оружию, которые, не успев вновь подняться, также исчезали в чреве клубящегося чудовища.

— Что это, что происходит?! — шёпотом воскликнул Дворник, когда всё вокруг заходило ходуном.

Борис с ужасом уставился на раскачивающиеся вершины гор, но не рискнул даже пошевелиться. Чёрная фигура, появившегося из тучи воина, что продолжала неподвижно стоять всего в нескольких метрах от вавилонцев, по-прежнему парализовала их одним своим присутствием. Парень лишь скосился на экран компьютера и увидел бегство Гиртроновского войска, это от топота их копыт дрожала земля…

Из зияющей прорехи тоннеля повалили клубы пыли, потом как ошпаренные вылетели отдельные наездники, затем несколько небольших групп по пять-пятнадцать лошадей, а уж после понеслось всё остальное воинство. Буквально за считанные минуты весь распадок и Северо-Георальдская равнина за ним заполнились конными воинами Свиртенгралля. Бегство было столь спешным и стремительным, что трудно было подсчитать, сколько времени всё это происходило, казалось, будто тысячи воинов возникли здесь из ниоткуда на раз-два-три.

Следом за последними герддронами, подгоняя их, из пещеры-тоннеля вылетело облако пыли и битого камня. Раздался треск, с каким рушатся каменные сооружения, тут уж и буревестники решились двинуться и обернулись влево, где взору их предстала невообразимая картина: весь необозримый горный хребет Центрального Свиреаля, что проходил над тоннелем подался вниз, движение горы-великана поистине было жутковатым зрелищем. Дворник перевёл взгляд на экран, показывающий долину, где из тоннеля, как из бездонного, продолжали выбегать сотни всадников. Среди этой толчеи отчётливо виднелась фигура лошади-исполина, боевого коня Сторна. Полководец буквально в панике уносился прочь от пещеры, не щадя своих же воинов, топча их ногами, скача прямо по головам менее успешных беглецов.

Раздался ещё более оглушающий грохот, словно от прогремевшего взрыва, это, наверное, окончательно рухнули своды тоннеля, располагавшиеся ближе всего к выходу. Будто осязаемые потоки воздуха и пыли, выдавленные из хода, рухнувшей горой, вышвырнули оставшихся всадников из скалы. Лошади истошно ржали, бессильно изгибаясь всем телом, ударная волна подхватила их и отбросила от тоннеля на огромное расстояние.

На какое-то время всё стихло, и клубы серой пыли из рухнувшего тоннеля начали заполнять распадок Георальдического королевства. Они плыли совершенно беззвучно, и оттого ещё более гнетущим становился вид долины. Иногда, правда, снизу ещё доносилось то ржанье коней, то звон доспех поверженных герддронов, но они не сильно нарушали тотальную тишь, возникшую после обрушения Кергеллевского тоннеля.

Когда внизу всё окончательно стихло, и стало понятно, что рывок армии Свиртенгралля провалился, стоявший подле вавилонцев чёрный воин внезапно ожил, вскинул голову и быстрым шагом направился прямиком к буревестникам.