Я пытаюсь вернуть ее, но знаю, что это выглядит жалко. Забыть вчерашний вечер не так легко как кажется.

Когда все присутствующие отмечены, мы начинаем садиться в автобус, я хватаю Натали за руку, и шепчу, чтобы она держалась позади. Если я должна буду провести в ловушке восьмичасовую поездку,  то мне бы хотелось сидеть у выхода. Не доведи господи, если случится авария, пожар, похищение, экстренная ситуация и т. д. Передний выход - мой лучший друг.

Наш выбор мест, которые я вскоре нашла, и которые действительно вели к выходу, были расположены прямо напротив Кингстона. Наш бесстрашный лидер, естественно, тоже сидит в первом ряду. И Нат, которая нежно настаивает сесть у окна, заставляя меня занять место у прохода, и как вы поняли, поближе к нему.

Просто класс. Умираю от нетерпения сидеть часами в этом автобусе, так еще и Кингстон сидит настолько близко, что я могу протянуть руку и коснуться его. И он не собирается быть проигнорированным или провести ознакомительную программу для нашей такой сближенной аудитории, учитывая то, что мой телефон оповещает о сообщении, прежде чем мы трогаемся с места.

Я уже знаю, от кого оно, даже не гладя, и что это только одно «из», поэтому ставлю свой телефон на вибрацию, а затем читаю сообщение.

Кингстон: Утречко, подружка. Ты выглядишь прекрасно.

Я смотрю на него краем глаза. Он улыбается своему телефону, явно желая разыграть эту такую знакомую секретную игру.

Я: И тебе доброе утро, и спасибо.

Кингстон: Прошло довольно долгое время с тех пор, как мы переписывались.

Раздражительная ярость поднимается в моей груди, и я, скрипя зубами, но контролируя свое выражения лица, отвечаю.

Я: Думаю, не очень удачная идея, напоминать мне об этом.

Кингстон: Согласен, прости. Но я хотел сказать, что скучаю по этому.

Я: С глаз долой, из сердца вон, да?

Кингстон: Посмотри на меня, пожалуйста.

С громким вздохом я поворачиваюсь и одариваю его скучающим взглядом.

- Никогда, ни на один день, ты не покидала мои мысли, - говорит он тихо, чтобы только я могла услышать.

Я закатываю свои глаза, а затем отворачиваюсь, но все, что мне действительно хочется сделать – это посмотреть на него и оценить всю его искренность. Я смотрю на Нат, чья голова прислонилась к окну, ее уши заткнуты наушниками, когда она назойливо кому-то пишет сообщение в своем телефоне.

И снова вибрация.

Кингстон: Что ты больше всего хочешь увидеть в Париже?

 Все просто. Мои пальчики автоматически летают над буквами.

Я: Эйфелева башня.

Кингстон: Отличный выбор, я догадывался.

Я: Правда? И почему же?

Кингстон: Это очень романтично, а ты, сладкая Эхо, романтична.

Я: Возможно. И бессовестно. Нет ничего плохого в романтике.

Кингстон: Не могу не согласиться.

И так повторяется все снова, сообщение за сообщением между двумя людьми, которые сидят рядом друг с другом, но всегда предпочитают тайное уединение.

Около четырех часов поездки мы останавливаемся на перерыв и обед, лучше поздно, чем никогда. Если бы Джеки заскулила «Когда мы остановимсяяяя?» из задней части автобуса еще раз, я бы ее стукнула. Словно едешь с раздражительным трехлетним ребенком.

 - Нат, - трясу ее, и она вытаскивает свои наушники. – Мы остановились на обед.

 - Круто, - она возвращается к своему телефону, и я замечаю имя человека, которому она пишет, но прикусываю свой язык. Я хочу подождать и посмотреть, скажет ли она мне, моя подружка.

 Кингстон встает и объявляет, в какое время мы все должны вернуться обратно, напоминая всем, что это их обязанность вернуться вовремя и позвонить, если они отстанут. Затем двери открываются, и все быстро выходят.

 Натали! Эхо!

 Мы оба поворачиваемся под звуки наших имен, чтобы увидеть как Паттон и Чад, бегут к нам.

- Вы ребята будете есть? – спрашивает Паттон.

Я смотрю на Нат, которая пожимает плечами, а затем оглядываюсь по сторонам в поисках вывески.

- Как насчет того местечка? – я указываю на маленькую закусочную с табличкой на тротуаре.

- Пошли со мной, - говорит Джеки, подходя с Бриджет и двумя другими девушками, которых, но никогда не встречала. – Пошли.

Она берет Паттона за руку и уводит, оглядываясь через плечо, чтобы послать укоризненный взгляд.

- Что за черт? – удивляюсь я вслух.

- Это был классический взгляд сердитой девушки, которая ревнует, - отвечает Нат.

- К кому?

- Ну, учитывая то внимание, которым тебя одаривает Кингстон, и то, что у нее был трах с Паттоном и Чадом, возможно, забота Паттона о тебе так разозлила ее. Кто знает, да и кого это волнует? Пойдем, поедим где-нибудь еще.

 - Могу я…я просто видел вывески прямо впереди, - говорит Кингстон, позади нас. – Хотите ли вы, дамы, присоединиться ко мне и к другим?

- Все зависит от Эхо, - говорит Нат со смехом, и я стреляю в нее убийственным взглядом. Эти двое сведут меня с ума.

Но только после того, как поем.

- Звучит неплохо, - признаюсь я. – Показывай дорогу.

Я улыбаюсь, отступая в сторону и протягивая руку, чтобы позволить Кингстону встать перед нами  и повести вперед.

В  то время, пока мы отстали немного от нашей группы, в процессе короткой прогулки на обед, Нат говорила, как можно слаще, о том, что возможно я была немного трусихой, и, комментируя это, продолжала насмехаться. Во-первых, если ты защищаешь свое сердце, пытаясь оставаться друзьями с самым неотразимым человеком в мире, то ты будешь трусить, а после этого просто бросьте меня «в стиралку на долгую стирку».

А во-вторых,  этот термин обычно относится к человеку, который не только не может решить, но и не знает, чего хочет. Я вот точно знаю, чего хочу – Кингстона.

Как бы там не случилось, к сожалению, он огромный риск, который я не могу себе позволить. Я твердо решила, что месяцы ожидания без письма, звонка или сообщения, больше не позволят мне попасть в его волшебную паутину снова. Потому что, когда он «отпускает пленника на свободу», это больно. Слишком.

Наша вечеринка-обед заканчивается на приятной ноте, чего я никак не ожидала, и это приятно по двум причинам. Во-первых, я познакомилась с некоторыми другими людьми, которые также путешествуют. И во-вторых, Кингстон играет роль милосердного хозяина, что существенно отвлекает его внимание от меня.

Когда все изрядно наелись, и их потребности были удовлетворены, мы пополняем наши запасы для второго этапа нашей однодневной поездки, во время которой все будут спать, в том числе и я.

Когда автобус резко тормозит, это заставляет меня проснуться. Мы в Париже.

Уже ранний вечер, и думаю, после долгой поездки длительный горячий душ и быстрый ужин перед сном, звучат отлично. Ну, и как всегда, другие уже болтают о своих ближайших планах.

Мы с Нат входим в просторную комнату, и пока я распаковываю свои вещи для душа, она достает платье и начинает делать макияж у зеркала.

- Куда-то собираешься? – спрашиваю я.

- Ага, одни девушки за обедом казались довольно крутыми и упомянули, что посетят Латинский Квартал. Идешь с нами?

- Неа, я выдохлась, но ты пойдешь и насладишься вечером.

Она слегка гримасничает. – Ты точно уверенна?

- Я более чем уверена, но спасибо за приглашение. Просто будь осторожна.

- Обещаю! – шепчет она, прежде чем надеть туфли и выйти за дверь.

После душа, я ложусь на кровать и решаю набрать Себастьяна. После пяти минут разговора слышу, как кто-то стучит в дверь.

- Подожди минутку, кто-то стучит в дверь, - говорю я ему.

- Проверь в глазок! - кричит он мне в ухо.

Через маленькую дырочку я вижу мужчину, одетого в подобие штатного наряда, стоящего рядом с тем, что кажется тележкой для обслуживания.