Конечно, она не ожидала, что Высочайший покорно помрет, но надеялась, что ему хоть немного поплохеет. Результат ее ошарашил.

– Что? – Князь чуть отодвинул девушку от себя, рассматривая ее с новым интересом. Свободной рукой он провел по окровавленным шипам и облизал пальцы. А потом расхохотался: – Не может быть!

Леська не разделяла его веселья, пытаясь достать Князя ногой, но ей это не удавалось. А от следующей его фразы она изумленно обвисла, забыв ругаться.

– Моя кровь, – промурлыкал Князь, а потом перевел взгляд с девушки на лежащее под ногами тело. – Ну не забавно ли… А как обозлятся светлые…

Он разжал пальцы, и Леська шмякнулась на пол рядом с Антоном.

– Передай ему: увижу на своих землях – убью, – кинул он на прощанье и исчез.

* * *

Чертов Викинг очнулся и застонал. Ныло всё тело, но это его скорее порадовало: из серии «ощущаю – значит существую». Голова его уютно покоилась на чьих-то коленях. Открыв глаза, он увидел склоненное над ним лицо Леськи.

– Лесь… ты плачешь?... Что эта сволочь сделала?!

Леська помотала головой, удерживая Антона на месте.

– Он ушел, – прошептала она. – Просто ушел.

Она не собиралась признаваться, что беззвучно ревет от облегчения. Когда по последним словам Князя поняла, что Антон жив.

– Просто ушел? – недоверчиво переспросил Чертов Викинг. – И мы живы? Так не бывает.

– Он сказал, во мне его кровь, – с нервным смешком призналась Леська. – Родственники. Дальние. Кто-то из прабабок согрешил.

Антон присвистнул. Леська ждала продолжения с замершим сердцем. У нее была мысль промолчать, не рассказывать, но она поняла, что не сможет. Он должен знать.

– Вот это круто! – восхищенно заявил Чертов Викинг. Леська выдохнула. Похоже, новость его совершенно не расстроила. – Подожди, но это же значит, ты должна колдовать так же легко, как дышать!

– Как думаешь, сколько лет Князю? – невпопад спросила Леська.

– Думаю, ему вечность, – серьезно ответил Антон.

– Тогда какая-нибудь моя прародительница могла согрешить с ним еще на заре времен, ничего удивительного, что к моему поколению волшебство уже подвыдохлось.

– Это объясняет, почему другие альвы ничего в тебе не почувствовали…

Оба помолчали. Потом Леська спросила:

– А как же твоя семья, родовой шрам у меня на спине и все такое?

– Ну как-то ж до этого откровения жили, – отмахнулся Антон, – перебьются.

В столбе лунного света, льющегося из окон кружились белые хлопья, тихо падая вниз. Леська поймала один рукой.

– Снег… Антон, снег пошел…

«Первый снег в этом году, – думала она. – Партию доиграли. Зима». Почему-то для нее это было самое спокойное время года. Нелюбимое, но спокойное. И сейчас, глядя на падающий снег, Леська чувствовала, как ее отпускает напряжение пережитого. Можно отдохнуть. Зимой никогда ничего не происходит…

Топот ног прогрохотал по коридору и ворвался в аудиторию.

– Тьфу ты, вот они где! – прорычал запыхавшийся Глеб. Антон даже не дернулся встать. Леська повернула голову к пришедшим, продолжая рассеянно гладить его лицо.

– Мы вас нигде найти не могли! – звонко возмущалась ведьма. – Могли бы и предупредить, что уйдете!

– Да, Саш, так и сказать: «Извини, на жертвоприношение опаздываю», – не сдержалась Леська. Чертов Викинг одобрительно хмыкнул.

Подруга как раз увидела на полу расчерченную пентаграмму, валяющиеся обгорелые свечи и замолкла. Дэн изумленно оглядел разбитые окна и произнес:

– Однако ж неплохо вы тут порезвились… А нам пришлось Глеба звать, он по запаху вас нашел.

Глеб обошел место событий по кругу, морщась от запаха гари. Посторонний человек сказал бы, что он рассматривал, но на самом деле он вынюхивал. Звериное обоняние сказало ему очень многое.

– Я смотрю, ошейника на тебе уже нет, – заметил он Антону. Парень с наслаждением потер шею.

– Вставай, чего разлегся, – добродушно кинул оборотень. – Валить надо, пока всю эту разруху на вас не повесили.

Довод подействовал. Антон с Леськой очень даже бодро подхватились с пола. Убедившись, что на их присутствие здесь ничто не укажет, все пятеро покинули место событий.

– Стоп, – проговорил вдруг Антон, уже почти дойдя до главного холла. – Ведь еще остались разбежавшиеся адепты. С ними-то что делать?

– Ты наверно имеешь в виду ту воющую на все лады ораву юных аспирантов в черных балахонах, на которую мы наткнулись, пока искали вас, – предположил Глеб.

– Наверно, – Антон здраво предположил, что вряд ли в эту ночь по коридорам университета носился еще кто-то. – И что с ними сталось?

– Ну, для начала они попытались убежать от нас… – начал Глеб.

– Любой бы попытался, – встал на защиту адептов Дэн, – если бы у встреченного случайно в темном коридоре мужика оказались когти с полладони и топор.

– Один из них хромал, кстати, изрядно, – довольно вставила Сашка. – Топор – это тема!

Глеб только хмыкнул и продолжил:

– …но потом они вспомнили, что уже от кого-то убегали, и снова бросились к нам…

– Абсурд какой-то, – трезво заметил Чертов Викинг.

– …ну, пришлось на них рыкнуть, чтобы они перестали метаться. Они перестали…

– Попадали трупами? – уточнила Леська.

– Нет, просто застыли на месте. А потом Сашка спросила, где вы, они рассказали, но не очень доходчиво, мне все равно пришлось идти на запах…

– Так что с адептами? – Антон не выдержал размеренного повествования.

– Да ничего, – влезла Сашка. – Я спросила – хотят ли они забыть это всё как страшный сон. Все хотели. Ну, помнишь, что ты с Виткой сделал… Воздействие по доброй воле, все довольны.

Антон успокоился.

Время было давно за полночь. Праздник закончился, все разошлись, университет был пуст. Договорившись с замком одного из выходов, друзья оказались на улице.

– Уволюсь я, пожалуй, – задумчиво произнесла Леська по дороге к Глебову джипу. – Нервная какая-то работа…

Глава 19. «…вот тебе огонь»

Леська зашла в квартиру и какое-то время стояла, прислонившись спиной к двери. С холодной отчетливостью она поняла, что жить так дальше невыносимо. Ей был нужен Чертов Викинг, весь и полностью. Самой себе врать было уже бессмысленно: дружба – прекрасное чувство, но не тот формат. Что ж, с ней всё ясно, а вот с ним…

После Самайна прошла уже неделя. За неделю можно успеть сделать многое. Например, уволиться. Зализать раны. Написать, наконец, дурацкую статью про инопланетян. Съездить на дачу и навернуться с яблони. В общем, успеть можно многое, кроме как поговорить по душам. Да и надо ли это «поговорить»? Леська в этом крепко сомневалась.

Чертов Викинг, не связанный более никакими сделками, развил бурную профессиональную деятельность. Естественно, предупреждение темного Князя не соваться на его территорию он проигнорировал, повторив слова Высочайшего, что «сделка защищает сама себя», а по сделке он может шляться по его владением в течение семи лет.

– Шляться, но не выносить оттуда все, что плохо лежит, – возразил ему Глеб. Оборотень не сомневался, что простые прогулки по землям темных Антона вряд ли интересовали.

– Ты не успел выкарабаться из одной истории, как желаешь встрять снова? – проедал он мозги Чертову Викингу. Тот не соглашался, но и не отрицал, только предвкушающе улыбался и шерстил интернет в поисках новых клиентов и заказов. Друзья от вида этой улыбки злобно ругались вслух.

В таких условиях Леська никак не могла затронуть тему гадалки Марго, впрочем, она не смогла бы ее затронуть, даже если бы оказалась с Чертовым Викингом наедине, и тот готов был внимательно слушать и отвечать. «Да и черт с ним, – наконец, вспылила она, – жив и ладно, пусть обнимает кого хочет». Самовнушение не очень-то работало, но злость помогла трезво осмыслить ситуацию.

Да, он никогда не скрывал, что она ему дорога, но ведь и к остальным он относился так же. И для них сделал бы то же самое, что для нее. «Лучший друг!» – горько фыркнула Леська. Старая как мир проблема, нерешаемая… Хотя почему, у нее-то есть способ. Мысль эта зрела где-то на краю сознания уже какое-то время и вот наконец оформилась. Отворот. Ей, конечно, далеко до ведьмы в готовке такого рода зелий, но уж для себя-то она может сделать. Рецепт прост: завариваешь травы, замешиваешь на магии и, перед тем как выпить, добавляешь слова, лучше всего рифмованные, те, что придут в голову в тот момент. И всё, больше не мучаешься, сердце не скачет как ненормальное, душа не сворачивается комочком – никаких переживаний, только наслаждение радостью дружбы.