– Бедная девочка. Молись. Всё будет хорошо.

Пока тётя Наташа снимала мерку, я подумала:

«От трёх человек, которых одинаково хорошо знаю, я получила разное отношение к себе. Ненависть, непонимание и жалость. Все трое ошибались»…

Наташа открыла кладовку и достала постельное бельё. Не грубое полотно и зелёное негнущееся одеяло с инвентарным номером, которое полагалось рядовым, а офицерское, мягкое.

– Пойдём, девочка, заселим тебя в комнату.

– Разве мне не полагается спать в казарме?

– Вот ещё. – Тётя Наташа сунула мне бельё: – У тебя мозги свои или Клода?

– Мои, вроде. Не знаю даже.

– Ты себя в зеркало видела?

Вспомнила, как была фаршем в АКОСе и размышляла о необходимости посмотреться в зеркало:

– Видела.

– Не позволю такой красавице спать в одной комнате с пердящими солдатами. Да они при виде тебя со стояком ходить будут. Или всю ночь дрочить возле твоей койки.

Во мне заговорили знания Клода:

– Более двадцати пяти процентов личного состава Эскадрона – женского пола. Мы придерживаемся гендерного равноправия. Женщины в должности рядовых, не имеющие собственного жилья, размещаются на общем основании…

– Иисус-дева-мария, девочка моя, ты хотя бы знаешь, где живут все эти двадцать пять процентов?

– Разве не в казарме?

– Снимают квартиры в городе.

– Понятно… Из-за пердящих солдат и стояка?

– Гендерное равноправие существует лишь в голове у Клода. Пусть остаётся там, а не в твоей прелестной голове. Мы, женщины, сами решим, где нам жить. Без приказов на равноправие.

Мы пошли по коридору. Я не удержалась:

– За нарушение правил ротного хозяйства командан имеет право оштрафовать.

– Пусть попробует. Давно подзатыльников от меня не получал. Да и в каких правилах написано, что сестру Клода Яхина надо селить в казарму? Ты Яхина? Яхина. Значит, имеешь право на свою жилплощадь в Форт-Блю.

Снова почувствовала, что мне, в отличие от Клода, приятна забота посторонних. Наталья Боке – ветеран Форт-Блю, как и оружейник Кирилл. Поступили на службу ещё во времена, когда отец… Шарль Яхин, был команданом. Поэтому для Клода… (и для меня) они «дядя» и «тётя».

– Жан-Люк приставал? – спросила вдруг Наташа.

Она была давно и безнадёжно влюблена в него. Жан-Люк время от времени пользовался ею. Обещал, что вот-вот покончит с делами, остепенится и заведёт семью. Окрылённая надеждой, тётя Наташа возвращалась в объятия оружейника Кирилла, который с нею изменял жене.

Такой вот любовный радиосериал раскручивался на протяжении жизни Клода.

– Пытался приставать.

– У-у-у, кобелюка. Жан-Люк кое в чём сильнее Клода.

– Я знаю, тётя Наташа. То есть, Клод знает.

Голова закружилась. Тётя Наташа ввела меня в комнату и посадила на голую кровать. Села рядом и обняла:

– Тяжко?

– Вся моя жизнь – воспоминание другого человека.

– Ну, ну, – успокаивала Наташа. – У всех жизнь – это воспоминание. И какая разница чьё оно? Помолись, легче станет.

– Знаете, с тех пор как умерла мама… Мама Клода… Он мечтает выплакаться на чьём-либо плече, но не может. Он же великий командан. Несокрушимая скала. Победитель.

– Я знаю, знаю. Пусть приходит, когда захочет. Помолимся и поплачем вместе. А пока плачь ты. Не за него, а за себя.

На экране отображалась карта северной части Неудоби. Перед ней стояли Клод и седой мужчина в чёрном камзоле.

Эскадронцы начали рассаживаться на креслах. Я двинулась было к карте, но вспомнила, что моё место больше не там. Заняла кресло среди остальных эскадронцев, хоть и не перед доской с картами, но в первом ряду, между Руди и Антуаном.

Была одета в новую форму Эскадрона. Утром тётя Наташа принесла её в мою комнату. Нашивка с именем ещё не вытерлась и не полиняла, как у остальных эскадронцев. Портной постарался на славу. Брюки ровно облегали тело, тогда как у той же Руди штаны висели на заднице дряблым мешочком, хотя задница у неё была большая. Забавно, что Клоду её задница нравилась. А я злорадствовала – если Руди будет продолжать расти в этом направлении, то придётся менять кресло пилота на размер побольше.

Вообще ощущала себя новенькой… и странно весёлой. Возможно, это та самая эмоциональная нестабильность, о которой упоминал Сенчин. Но мне хотелось думать, что весёлость происходила от ожидания новой миссии. Хотелось драки, хотелось продемонстрировать, что я не копия, чёрт подери, я такая же, как вы все, только лучше.

Окружающие пялились как на меня как некое чудо, но старались делать вид, что всё в порядке вещей. Ну, синтезан Клода, ну, женский. Всякое в жизни бывает.

Жан-Люк занял своё кресло возле столика у стены и приготовил ординатёр-табло для записей. На брифингах он выступал в роли писаря. Будто ему мало зарплаты управляющего директора.

Седой мужчина попросил внимания:

– Меня зовут Патрик Паск, старший техноархеолог Историко-Технологического музея имени Георгия Фуке. Вкратце изложу задачу. Необходимо выдвинуться в отдалённую часть Неудоби, на место древнего поселения, которое называлось Бретань Нуво.

Сколько не напрягала память Клода, не могла припомнить такого клиента. Значит, что-то новенькое… Чем дальше расходились во времени я и память Клод, тем меньше оставалось общего.

– Много веков назад, – продолжал техноархеолог, – в Бретань Нуво жили перемещённые граждане Соединённых Государств Америки. Их предки удачно избежали все четыре волны Большой Беды и погибли в Пятой. Именно там, где остановилась Пятая Волна, и проходит нынешняя граница Неудоби.

Патрик Паск показал на карте место. Гоша тут же задал вопрос:

– Но там же пустошь. Нет даже руин. Только радиация и вулканы.

– И реки раскалённой магмы, – добавил Патрик Паск. – Всё как положено для ландшафта Неудоби. Но ваша цель не на земле, а под ней.

Патрик увеличил карту местности и поставил звёздочку в нужной точке:

– Предположительно в данных координатах располагался бункер правителя Бретань Нуво. Если бункер сохранился, вам нужно проникнуть внутрь и вывезти предметы, представляющие историко-технологическую ценность. Основной упор – на носители информации. Древние ординатёры, табло, приборы связи, карты памяти. Эти предметы, в каком бы состоянии сохранности не находились, должны изыматься первыми.

Патрик Паск настойчиво обратился к Клоду:

– Командан, очень важно, чтобы ваши люди понимали, наш приоритет – информация, а не предметы быта.

Клод поблагодарил Патрика и сурово оглядел компаньонов:

– Всё поняли про приоритет? Есть вопросы к мосье Паску?

Я подняла руку:

– Почему в музейную экспедицию посылают не археологов, а приватные войска? Не дорого ли для музейного бюджета?

– Археологи не работают в зонах с красным уровнем опасности. Мадемуазель, мы даже в оранжевый уровень боимся ходить, – ответил Паск. – Обычно копаемся в зонах не выше жёлто-зелёной. Но там всё разграблено ещё до нас, в эпоху варварства. Поэтому, кстати, научные изыскания продвигаются так медленно.

– Можно нанять фрилансеров из выживанцев. За несколько сантимов или лишний гражданский чип, они вам всю Неудобь вынесут.

– Мадмуазель, вы хотите меня в чём-то уличить? Если Эскадрон Клода не желает принимать заказ, мы пойдём к другим. К Нуар Дель Финам, например. У них и цены ниже, раз вы так переживаете за наши расходы.

Клод приказал мне заткнуться и сесть на место.

Я села, продолжая молчаливый спор:

«Ага, Клод, сам бы хотел задать эти вопросы, да профессиональная этика не позволила? Знаю, что ты думаешь, командан: какая разница, что хочет клиент? Лишь бы платил».

Клод попросил пардона за то, что рядовой фраппировал5 неуместными вопросами. Патрик Паск принял пардон, пожелал всем удачи и ушёл.

Командан раздал роли и объяснил порядок взаимодействия между членами Эскадрона. Отчего-то миссия была очень срочной. Выдвигаться нужно в ближайшие два часа.