Надо отдать должное полковнику Файрсвифту. Каким бы он ни был извращённым, он хотя бы верил в равенство полов. Но не в равенство наследия, конечно же. Я все ещё была в его глазах грязной уличной оборванкой — и всегда ей останусь.

Я гадала, что бы он подумал, если бы узнал, кто я на самом деле, если бы он узнал о моей божественной крови. Наверное, он назвал бы меня неестественной аномалией магии. Лучше не думать об этом, а то вдруг он услышит мои мысли. Я схватила свой рюкзак и бросила его на диван.

Пока я переодевалась из юбки, маечки и туфель в кожаную броню и ботинки, полковник Файрсвифт не отводил от меня твёрдого взгляда. Джентльмен повернулся бы спиной, но как мы только что установили, полковник Файрсвифт лишён рыцарских наклонностей. Он хотя бы не пялился на меня. Выражение его лица было холодным, отстранённым. Наверное, он видел немало голых тел — и живых, и мёртвых. По моему позвоночнику пробежали мурашки.

— Боги явно любят подлить масла в огонь, не так ли? — прокомментировала я. — Поставили вас против Джейса, меня против Неро.

Он нахмурил светлые брови.

— Почему ты со мной разговариваешь?

Чтобы заполнить тишину? Наладить связь с напарником? Полковник Файрсвифт выглядел так, будто этот ответ ему вряд ли пришёлся бы по вкусу.

— Боги делают так, как считают уместным, а мы подчиняемся, — сказал он мне. — Таков порядок вещей. Не нам ставить его под сомнение. Здесь не места эмоциям или спекуляциям.

Нет места эмоциям? Мне вспомнилось его лицо, когда его дочь умерла, когда её тело отравилось, а магию разорвал в клочья Яд. Тогда он не был логичным или холодным. То был настоящий мужчина, живущий внутри полковника Файрсвифта. Может, не самый хороший мужчина, но у него имелись чувства. Он испытывал боль, радость и другие ничтожные человеческие эмоции, которые он в остальное время отрицал.

— Боги командуют ангелами, а ангелы командуют Легионом, — голос полковника Файрсвифта звучал твёрдо, как бриллиантовое сверло. — Когда мы выйдем на испытание, я буду командовать. А ты будешь подчиняться. Всему остальному здесь не место. Ты не будешь сомневаться во мне. Ты не будешь брать дело в свои руки. И ты совершенно точно не будешь перечить богам. Ты будешь вести себя с достоинством, ожидаемым от солдата Легиона. Если же ты этого не сделаешь, то на поле битвы я использую твоё тело как щит и позволю нашим соперникам убить тебя вместо меня. Ты поняла?

Я аккуратно обдумывала свой ответ. Ангелы требовали подчинения, но они уважали силу. Если я позволю полковнику Файрсвифту вытирать об меня ноги, я буду послушной, но выставлю себя слабой. Он будет уважать меня ещё меньше, чем сейчас, а значит, будет ещё сильнее меня мучить. С другой стороны, если я дам отпор, я продемонстрирую силу, но провинюсь, нарушив субординацию. Вот вам и невозможный выбор.

Резкий стук нарушил тяжёлую тишину прежде, чем я успела обречь себя на ту или иную судьбу. Я проскользнула мимо полковника Файрсвифта и открыла дверь.

— Дорогу Фарису, Богу Божественной Армии, Королю Сирен, Истребителю Демонов, — объявила лысая женщина-солдат, и все слова слетали с её языка как кинжалы, ударявшиеся друг о друга.

Солдат отступила, и Фарис скользнул в нашу комнату плавно, как шёлк. Шлейф его плаща скользил по полу за ним. Дыхание магии захлопнуло дверь. Его взгляд пробежался по комнате.

— Какие уютные покои. Так романтично, — заметил он.

Меня едва не стошнило. Фарис и полковник Файрсвифт дышали друг другу в затылок в соревновании за звание главного засранца во вселенной.

— Скоро вы отправитесь в замок Алериса, — сказал нам Фарис. К счастью, он больше не отпускал комментариев про «романтичные» покои. Если бы он это сделал, я бы заблевала все его ботинки. — Он находится в мире, называемом Гармония.

— Как мы попадём в другой мир? — спросила я.

— Рай — это перекрёсток, ворота в другие миры, — объяснил Фарис. — Отсюда вы можете попасть в наши королевства и многие другие места.

— Врата. Так на другой стороне палате аудиенций были двери. Те зеркала — проходы в другие миры, — осознала я.

Взгляд Фариса скользнул по горе оружия полковника Файрсвифта.

— В этом соревновании вам не разрешается приносить в Гармонию оружие. Исключительно магия. Команда, назначенная к Алерису, присоединится к охране его замка, чтобы защитить бинокль.

Команда Алериса. Значит, это полковник Сильвертонг и Андрин Спеллсмиттер.

— Защитники Алериса будут использовать и магию, и оружие, чтобы защитить бинокль, — продолжал Фарис. — Вы будете уступать по численности, к тому же останетесь безоружными. Но у вас будет кое-что, чего лишены другие команды.

— Чувство юмора перед лицом неизбежной судьбы? — предположила я, посмотрев на каменное лицо полковника Файрсвифта.

— Время, — ответил Фарис. — Пять минут, если быть точными. Боги вытянули номерки, и мне достался номер один. Вторая команда прибудет через пять минут после вас, затем следующая ещё через пять минут, и так пока вы все не окажетесь там.

Пять минут для смертного — не очень много времени, но солдат Легиона мог двигаться быстро, так что за пять минут могло случиться многое. Много хорошего или много плохого. Мне нравилось думать, что это зависит целиком от нас, но у меня складывалось такое ощущение, что боги заложили обстоятельства явно не в нашу пользу. В конце концов, из лёгких игр не получалось хорошего зрелища.

— А теперь возвращайтесь в палату аудиенций, — скомандовал Фарис. — И что бы вы ни делали, не умирайте. Боги сделали ставки на это маленькое состязание, и если я проиграю, я буду очень раздражён.

Вот что все мы на самом деле представляли собой для богов: забавные штуки, развлечения, за которыми можно скоротать долгие столетия, пешки в их бессмертной игре за власть и доминирование.

— Если мы собираемся выиграть, ты должна понимать наших оппонентов, — сказал мне полковник Файрсвифт, когда мы остались одни в теперь уже пустой палате аудиенций.

Мы ждали перед одним из семи зеркал. Золотистое свечение покрывало нижний край рамы зеркала. Когда это свечение затянет весь корпус, мы пройдём через магическое стекло в обитель Алериса.

— Дезире Сильвертонг — владычица принуждения, — сказал полковник Файрсвифт. — Она может словами отмазаться от чего угодно или проложить себе дорогу куда-то. Она очень сильна и быстра, но другие её магические навыки не слишком сильны для ангела. Её брат Кирос Спеллсмиттер также превосходный физический боец, даже сильнее Дезире. Его магия сирены почти ничем не хуже её. Но он обладает теми же слабостями, что и она — следствие неправильного подбора пар в роду их семьи.

Их подбор пар не так уж плох, если и брат, и сестра стали ангелами. А если бы родословная действительно играла ключевую роль, тогда только люди из наследных семей Легиона могли бы становиться ангелами. Упорная работа и решительный настрой значили много — намного больше, чем допускало магическое уравнение полковника Файрсвифта.

— Они слишком налегали на магию сирены и вампира в ущерб другим магическим чертам, — полковник Файрсвифт задрал нос, словно его семья никогда не допустила бы такой неумелой ошибки. Похоже, что даже среди наследных семей Легиона существовала иерархия. И полковник Файрсвифт считал, что находится на её вершине.

— Та же история, те же слабости у их потомков: Андрин Спеллсмиттер и Сири Сильвертонг. Используй против них атаку с расстояния. Не позволяй никому из этой четвёрки подойти достаточно близко, чтобы они схватили тебя или внушили что-то, — сказал полковник Файрсвифт. — И мы можем вывести их из игры, используя семейную вражду, чтобы занять их.

Несомненно, что полковник Файрсвифт был неисправимым засранцем, но это не значит, что он не умён.

— Харкер Сансторм силен, но он новый ангел. Он все ещё не уверен в себе, — он бросил на меня оценивающий взгляд. — Мы можем использовать его нерешительность в качестве преимущества.