Мастер замолчал, заметив, что Смилодон не слушает его. Глаза его лихорадочно блестели, грудь тяжело поднималась под одеялом. Каким-то шестым чувством Агно понял, что Артур хочет побыть в одиночестве. Слишком много испытаний выпало на его долю за последние дни. Их хватило бы, чтобы подкосить и взрослого.

— Ладно, я пойду, малыш. Отдыхай.

Агно осторожно, чтобы не потревожить Артура, поднялся с кровати и вышел из комнаты. Ученик красными глазами уставился в потолок, пытаясь осознать, что же изменилось глубоко внутри него.

[1] Слизида — один из крупнейших темноэльфийских городов в Дан-Мире.

[2] Амальгон — одна из девяти Великих Империй Варума (часто именуется Амальганией)

Глава 21

Тайны эпохи

«Говоря о Светлых[1], не лишним будет упомянуть длинную память этого древнего народа, выразившуюся в удивительной книге Шасс-Цебби. Много лет назад я имел возможность прочитать перевод одной из первых глав, и это знание меня потрясло, заставив переоценить многое в моём поверхностном восприятии мироустройства. Полотно истории предстало в новом, временами, мрачном свете. Ни один другой источник мудрости не доносит до нас столь ярких картин, имевших актуальность задолго до Смутых Времён Гарата».

Мракорис Теодорский, «Тайны Эпохи», сокращённое издание

Прошла неделя, прежде чем Артур пошёл на поправку. Боль в спине уже не так сильно донимала его, а голова с каждым днём становилась всё более ясной. Несмотря на кажущуюся бодрость ученика, Агно заметил, что тот стал замкнут и нелюдим. В прошлом Азарус предал его, ранив в самое сердце, но Смилодон не умел помнить плохое. Будь его воля, он давно помирился бы с другом. Но этого не произошло, потому что Дик оказался слишком подвержен влиянию окружающего мира. Теперь же, когда исправить больше ничего было нельзя, Артур каждую секунду ощущал внутри себя смутное, терзающее его, беспокойство. Он вспоминал еще живого друга, перебирал в памяти лучшие мгновения их дружбы, и ежесекундно сожалел о том, что она не выдержала проверку временем. Смилодон понимал, что, благодаря этим мгновениям общего счастья, он, скорее всего, и выжил в Ангалоре, пройдя через ужасы мутагенных ломок и мрак отчаяния. Некоторые события в жизни можно пережить, лишь пройдя их с кем-то, кто чувствует то же, что и ты. Для Артура Дик стал этим человеком.

Агно глубоко чувствовал состояние мальчика. Он всё больше нагружал его заданиями, чтобы у того не оставалось времени на печальные мысли. При беседах с ним мастер тщательно выбирал слова, не желая бередить еще открытую рану. Все разговоры о вампирах, драугах или магии Крови были исключены.

Так прошёл четырнадцатый год жизни Смилодона. На горизонте давно уж маячила призрачная тень главных экзаменов, которые должны были сделать из вчерашних молокососов настоящих воинов, способных сокрушить любого врага. Это подстёгивало учеников, и они с рвением шлифовали мастерство, изнуряя себя тяжёлыми многочасовыми тренировками. Но Агно нисколько не сомневался, Смилодон лучше остальных сдаст эти экзамены. Долгие годы кропотливого самосовершенствования не могли не дать результата.

Вот уже несколько месяцев, как Агно Серканис пристрастился к поиску специфической информации, в надежде найти ответы на вопросы, которые когда-то он боялся даже сформулировать. Каждый вечер, после тренировки у манекена, он проводил в библиотеке пару-тройку часов. Вот и сегодня мастер не изменил своему пристрастию.

Размытые образы, обрывки тайн и подсказки древних историков, всё это волновало Агно, и он с жадностью впитывал информацию, чего никогда прежде за ним не было замечено. Столь удивительная целеустремленность, впрочем, объяснялась весьма просто. Агно надоело плутать впотьмах, сервильно отыгрывая роль пешки в большой игре лорда Ахариса. После того, как мастер едва не потерял воспитанника, он многое переоценил, в том числе и свою предыдущую позицию — прятать голову в песок и старательно избегать мыслей о Губителе.

Теперь уже Агно со всей ясностью понимал, что Зерат и Осирис замышляют нечто невероятное, и эти планы вряд ли как то связаны с захватом власти в Кион-Тократ. Агно закрыл бы на них глаза, если бы не тот факт, что его мальчику отведено главное место в сценической постановке Безликого.

— Мастер Серканис? Сегодня вы раньше, чем обычно, — навстречу Агно поднялся молодой юноша, готовившийся принять статус учителя.

Ещё совсем недавно здесь заправлял старый Черник, по совместительству смотритель архива Шандикора. Так было до того дня, когда Агно по приказу лорда Зерата доставил в Орден малютку Деймоса. Агно как сейчас помнил своё изумление, вызванное невероятным всеведением Безликого. Несколько месяцев в году младшие учителя проводили в поисках новорожденных Токра по всему миру, и лишь встретившись с предметом поисков вплотную, они могли определить это. История с Деймосом Арханским изначально была другой. Зерат знал ещё до рождения малыша, где и когда он появится на свет. Этот вопрос много лет мучил Серканиса, и до сих пор не имел объяснения.

Далее же всё сложилось ещё более странно. Сразу после церемонии Распределения Агно имел с учителем Черником странный разговор, вызвавший у мастера оторопь и отрицание. Мысль, которую Черник имел неосторожность озвучить, касалась сущности Смилодона. Старик предположил, что мальчик, ни много, ни мало, а воплотившийся Губитель, даже легенды о котором были почти забыты. Безусловно, это звучало глупо и даже нелепо, но сразу после того произошло нечто пошатнувшее веру Агно.

Безликий призвал его в Зал Для Аудиенций, и отдал прямой приказ — устранить старика наиболее кардинальным образом. Это было неожиданно, и Агно сразу хотел отказаться. Но подумав немного, понял, что своим отказом запятнает себя в глазах лорда Ахариса, кроме того, тот всегда найдёт более покладистого исполнителя, который без каких-либо терзаний отправит старика на тот свет. Этого Агно не мог допустить, ведь старый Черник много лет назад стал для него единственным близким человеком в Кион-Тократ. Гораздо ближе наставника Осириса. Поэтому Агно притворился, что согласен с поручением, но вместо того, чтобы выполнить его, он вывез свою «жертву» далеко за пределы долины и доставил в самый центр Туранского Королевства, воспетый поэтами Белый Крондор. Там он купил старику небольшой, но уютный домик, где учитель, по всей вероятности, беззаботно проводит свои дни и поныне. Конечно же, главе Дома мастер отрапортовал ту информацию, которую тот хотел услышать. Кажется, Безликий ему поверил.

Задумавшись чуть позже о подоплёке этой истории, Агно пришел к единственному логичному объяснению. Безусловно, Безликий узнал о подозрениях Черника, ведь даже стены в Цитадели Молний имеют уши. Но даже так, что вывело из себя Зерата? Толика истины в этих подозрениях, или же Безликий решил устранить болтуна, чтобы тот не распускал слухи. Ведь Черник по сути обвинил главу в самом страшном нарушении Устава — в пункте, известный каждому Покинутому, прошедшему период Становления. Он гласил: «Губитель, если таковой когда-либо возродится в Ордене, как предрёк Тёмный Менестрель, должен быть уничтожен сразу же, как только его сущность будет установлена». Прежние магистры, из которых остался, наверное, только Кицум Ванакис, опасались того, что так называемое Чудовище Хаоса уничтожит Орден Покинутых.

— Мастер Серканис! У вас всё в порядке? — молодой смотритель библиотеки выждал корректную паузу, прежде чем решился побеспокоить Агно, внезапно погрузившегося в свои мысли.

— Что? А, ну да. Не обращай внимания, Влад. Я просто задумался.

Смотритель кивнул и попытался скрыть интерес, написанный на лице.

— Хочу вас обрадовать, я нашел кое-что из списка, который вы дали мне неделю назад. И все находки находились в одном месте!

— Где же? — улыбнулся Агно.

— Оказывается, у нас здесь все время был один примечательный, закрытый на замок, шкаф, на котором имеется полу истёртая медная табличка. А на ней… — Влад выдержал эффектную паузу, а затем выпалил на одном дыхании, — «Архив Кондакора, Фолиантос, копии». Вы понимаете, что это значит?