Они шли вдоль коридора. Вдруг Таллула увидела несколько входов в отдельные помещения. Их дверные проёмы были занавешены плотной тканью.

– Я думала, вы все живёте вместе, – непонимающе сказала Лу.

– Так и есть. Но сразу после Церемонии Посвящения молодым единорожкам разрешают пожить отдельно, – сказала Эмма и вошла в одну из комнат.

– Как у тебя здесь здорово! – воскликнула Таллула.

Спальня была аккуратно прибрана. В углу лежанка из свежего сена, на столике – овальное зеркало и целый набор гребешков. У стены стоял крохотный фонтанчик, в котором весело журчала вода. Окошко выходило в сад, где щебетали птицы и радостно светило солнце.

Братья только успели сесть на скамейку, как в проходе появился охранник:

– Гостей вызывает старейшина Цезарь, – сказал он строгим голосом.

«Вот и пришло время узнать, что здесь приключилось», – подумала Лу.

В главном стойле города могучий Цезарь, старейшина клана речных единорогов, мотал седой гривой и нетерпеливо переступал с ноги на ногу. Собравшись с мыслями, он удостоил Таллулу суровым взглядом и пробасил:

– Наши винят бобров, но всё не так просто. Беду с рекой устроили не они, а люди. Нехорошие люди.

Братья ахнули, а Лу сразу вспомнила наставления волшебницы. Ей стало понятно, что Виолетта знала куда больше, чем рассказала ей.

– Хотя именно бобры построили большую плотину, из-за которой наша река поменяла течение.

– Так все-таки виноваты бобры, – нетерпеливо выкрикнул Инг, защищая сестру, – и люди тут ни при чём!

– Подожди, не торопись с выводами, – пожурила брата Таллула. – И вообще не вежливо перебивать старших.

– Прошу прощения, – сказал Инг, уставившись в пол.

Цезарь продолжил:

– Раньше бобры, конечно, строили запруды, но не такие гигантские. Самое интересное, им совершенно не нужна эта плотина. Более того, она им только навредила.

– Как так? – удивилась Эмма. Ведь она сама не знала всех подробностей и теперь с нескрываемым интересом внимала словам Цезаря.

– Обычно они строят в запрудах хатки и таким образом защищаются от врагов. Теперь, когда Бурная река поменяла течение, они перестали строить свои дома. Об этом нам доложили разведчики.

– Ну а при чём тут люди? – снова не выдержал и вмешался Инг.

– Так скоро вы и нашу сестру в чём-нибудь заподозрите, а ведь она – самое доброе создание во всём Аинхорне, – вторил ему недовольный Кудо.

– Никто не собирается обвинять Таллулу, – сурово возразил Цезарь. – Мы не равняем всех людей и никогда не будем этого делать.

– Старейшина, я не сомневаюсь, что вы отнесётесь ко мне по справедливости, – молвила Лу. – Но если честно, очень хочется услышать, чего же такого натворили эти ваши нехорошие люди. И поскольку все винят бобров, то я могу предположить, что никто на острове не знает истинной причины напасти…

– Ты умная девочка, Таллула, – сказал Цезарь. – Я расскажу обо всём, что нам известно. За день до Церемонии Посвящения мы отправили разведчиков узнать, почему река пересохла. Они встретили бобров, строящих гигантскую плотину, и начали уговаривать их бросить эту работу. Но, как известно, бобры по своей природе молчаливы. Моим единорогам так и не удалось ничего у них выведать. Зверьки только повторяли: «Мы тут ни при чём». На следующий день после Церемонии я послал других стражников на разведку. Они прошли вверх по течению и обнаружили странный дом. Из его крыши валил зловонный дым.

– Да, мы уже им надышались, – пробурчал Инг.

– Там же они встретили двух существ на двух копытах. Один вез пеньки в тележке. Другой ехал верхом на гигантском пони. Вокруг лежали поваленные деревья, которые грызли бобры. Зверьки работали, а люди (так называют себя эти создания) отдавали им приказы.

– Выходит, бобры рубят лес, строят гигантскую плотину и загрязняют воздух по воле людей, – подытожил Инг.

Цезарь улыбнулся:

– Теперь я понимаю, почему считается, что в школе Радужной долины учатся самые умные пони и молодые единороги во всем Аинхорне!

Инг покраснел. Ему было лестно слышать похвалу от старейшины. После долгого молчания Цезарь закончил свою печальную историю:

– На следующий день моя племянница Эмма рассказала нам про странную пони, с которой она подружилась во время испытаний. После подробных расспросов я понял, что Таллула – точно такой же человек, как и те двое.

Цезарь задумчиво пожевал губами и продолжил, обращаясь к Лу:

– Я попросил Эмму отправить тебе письмо и очень ждал твоего прибытия.

– И что же от меня требуется? – поинтересовалась Таллула, хоть и догадывалась, какой ответ последует.

– Пойти с нашими лучшими охранниками и уговорить людей оставить бобров в покое, разрушить плотину, перестать рубить деревья и загрязнять воздух.

– Мы готовы! – хором воскликнули братья.

– Буду рада помочь, – сказала Лу.

Путники переночевали в удобном стойле, а рано утром, с первыми лучами солнца, отправились на главную площадь. Здесь их уже ждали охранники речного клана и счастливая Эмма.

– Мама тебя отпустила? – удивленно спросила Лу.

– Это у тебя одна мама, а у меня сорок одна. Пока я буду у них спрашивать разрешения, вы успеете вернуться, – рассмеялась Эмма.

– Поэтому ты сбежала тайком? – ужаснулась Лу. Она даже представить себе не могла, как можно вот так поступить.

– После Церемонии посвящения мы становимся взрослыми единорогами, и больше ни у кого просить разрешения нам не нужно, – гордо ответила Эмма.

Тем временем один из охранников привез деревянную повозку на четырёх колёсах. Внутри она была выложена свежей травой.

– Садись, Таллула, – сказал он, – так будет быстрее.

Лу проворно забралась в телегу и уселась, скрестив ноги. Охранник потянул за собой повозку, привязанную к его мощному телу. Весело застучали копыта – компания помчалась по городу. Единороги останавливались, чтобы пожелать своим героям удачи. Казалось, весь остров знал причину их поездки.

Проскакав через мост, друзья вышли на просёлочную дорогу, ведущую к вершине холма. Путники неслись вдоль пересохшей реки, поднимаясь всё выше и выше. Впереди показалась высокая гора. Её склоны были покрыты снегом, который переливался на солнце тысячами алмазов.

Первое время охранники с удивлением рассматривали девочку, но потом привыкли к её виду и перестали обращать на Таллулу внимание. Тем временем Кудо засыпал их вопросами о том, как устроена мельница и водопровод. Только охранники ничего не смыслили в этом деле и могли порадовать любопытного единорога лишь обрывками сведений, которые слышали от Цезаря и его инженеров.

Когда путники приблизились к цели своего похода, наступил вечер. Над кронами исполинских деревьев возвышалась плотина. Она была собрана из толстых брёвен. Бобры ползали по ней тут и там, закрывая дыры в своём огромном сооружении мхом и веточками. Сквозь щели тоненькими струйками просачивалась вода. Это Бурная река пыталась вернуться в пересохшее русло.

Другие бобры суетились на поляне. Двое грызли гигантскую сосну, собираясь её срубить. Через мгновение дерево с гулом рухнуло на землю. К нему подбежали ещё три зверька и принялись отгрызать колючие ветки. Таллула заметила, что бобры работают устало и безрадостно, словно за ними пристально следит кто-то очень строгий и не даёт передохнуть.

– Если вы заткнете все дыры в этой плотине, нам нечего будет пить, – сказал охранник, с упрёком обращаясь к бобрам.

Те бросили безразличные взгляды на путников и молча продолжили работать.

– Это на них совсем не похоже. Обычно бобры дружелюбны, хоть и не очень разговорчивы, – сказал второй охранник и, нахмурившись, добавил: – Здесь явно что-то не так.

Лу вспомнила слова волшебницы: «Человек хочет получить больше, чем ему нужно». Она понимала, что бобрам плотина была совершенно ни к чему. Значит, Цезарь был прав: это люди заставляют их трудиться, не покладая лап.