— Холрик… официально женился… на Джене, милорд! — барон икнул, слезы полились из глаз. — Их брак… ыкх… зарегистрирован в консульстве … ыкх… Олентии. И теперь к ним … даже на выстрел арбалета лучше не приближаться. Он у нас теперь … ыкх… олентиец. А его жена — уже олентийка. Если кто-нибудь из них умрет в Ларентии… ыкх… Нам мало не покажется.

— Да мне уже все равно будет, — герцог Норги кинул на стол газеты и кивнул барону на заветный графинчик, к которому тот устремился со скоростью пустынного верблюда. — Ты это читал? Центральная пресса. И где ошивается мой племянник?

— Должен быть здесь, в Вашем доме, милорд, — Хорини недоуменно посмотрел на своего патрона. Вино придало его раскрасневшейся физиономии бурый оттенок, но, кажется, с истерикой было покончено. Хотя барон не планировал далеко удаляться от запасов герцога, рассчитывая на щедрость своего патрона в награду за его донесения. — Его к Вам домой еще пять дней назад привезли. Сгрузили на пороге. А что?

— Его нет, — герцог забарабанил пальцами по столу. — Кто смог забрать его из моего дома? Этот гаденыш вдруг начал раздавать интервью газетчикам. Ты почитай… «Ларентийское пари. Как мы играли». Нравится? «Как мой дядя нас прикрывал». Еще лучше… барон, где этот хорек может затаиться!?

— Скорее всего потянулся ближе к столице, — Хорини прикинул возможности Викрая и связи его приятелей. — А ведь Джен не за Викраем приехала, а за Вами, Ваше Сиятельство. Центральная пресса — не её уровень. И даже не Адмирала Стила. Тот бы просто так не стал играть. Его Император поддерживает. Что же дальше будет?

— Королевские аудиторы дальше будут, — со злости Норги внезапно запустил в стену тяжеленной малахитовой подставкой для карандашей, которая позорно не долетела до цели и с глухим стуком приземлилась на ковер. Герцог досадливо сплюнул. — Ван Хоннов не трогать! Только их сейчас не хватало. Если еще миледи в эту игру влезет, будет совсем тоскливо. Вызови всех моих бухгалтеров. Надо следы подчистить. Десять процентов недоплаты королевских налогов нам еще простят. Больше — вряд ли. Кому Ларентия понадобилась? Её же под конкретного человека зачищают.

— Миледи Ван Хонн влезет, как пить дать, — барон облизнулся на поблескивающий алым содержимым графин. — Джен — её официально признанная невестка. Во всех газетах объявлено в разделе светской хроники. А Сиятельная за своих… Откупиться не получится, денег у Хоннов больше, чем у нас навоза.

+*+*+*+*

Темноту комнаты разгонял только ярко полыхающий огонь в камине, жар от которого обволакивал привязанного к столу барона Викрая. Он лежал на спине нагишом, руки и ноги накрепко примотаны к резным ножкам. Вывернутые в плечах суставы жгло, а затекшие от веревок ноги опухли и невыносимо болели.

— Я больше говорить не буду, ублюдки конченные! — Викрай попытался сплюнуть, но от жары и жажды во рту пересохло, и тугая нить слюны некрасиво повисла на заросшей короткой неухоженной бородой щеке. Больше всего его пугало ожидание. Ожидание и неизвестность. И этими бесполезными криками он всего лишь подбадривал себя. — Хоть пытайте! Норги просто так не сдаются! Развяжите меня! Имейте совесть!

Тихие шаги. От неожиданности племянник герцога замолчал, вертя головой. К нему подошла незнакомая невысокая женщина, одетая в темную одежду без украшений. Лицо ее скрывала черная полумаска.

— Что за хренов маскарад! Кто ты?! — барон задергался в своей паутине. Ему стало очень страшно, так страшно, что он стал опасаться за свой переполненный мочевой пузырь.

— Какой смелый мальчик, — гостья иронически улыбнулась и провела рукой, затянутой в тонкую кожу перчатки, по растрепанным, отросшим волосам на голове у мужчины. — Реарни, оставь нас ненадолго. Пожалуй, я воспользуюсь каминными щипцами, угли как раз достаточно раскалились. Сейчас мы побеседуем, сколько же по факту стоит правда. Барон Викрай, а давайте сыграем в «ларентийское пари» по моим правилам?

— Ненормальная! Отвали от меня! Не смей, сука, ко мне приближаться! — заорал Викрай, не сводя завороженного взгляда от раскаленных щипцов для угля в руке незнакомки. — Я — вторая линия наследования! Я — герцог во втором поколении!

— На том свете Лауре расскажешь, — женщина медленно приблизилась, остановившись у самого края стола и занеся руку над его пахом. Барона разрывало от страха и негодования, унижения и желания убить свою мучительницу голыми руками. Только эти руки сейчас невозможно использовать. А эта ведьма все подмечает и останавливаться не собирается. — Сколько ты за мою девочку получил, подонок?

— Т-т-т-триста золотых, — язык перестал его слушаться, а сердце готово было выпрыгнуть через пересохшее горло. Под ним расплылось мокрое вонючее пятно. — Я тебе больше отдам!

— Не тебе, а Вам. Денег у тебя не хватит на мою благосклонность. Думала, что у Лауры хватит ума с такими слизняками не связываться. Но нет, не хватило. Жаль, — незнакомка разочаровано посмотрела на распятого на столе мужчину. А полуобморочный Викрай с невообразимым облегчением услышал стук металла о доски пола. Пытка откладывалась. — Реарни, он мне больше не нужен. Отвези меня домой.

— Нам тут прибраться? — Реарни бесшумно соткался из тени. — Оркис, проводи нашу гостью в карету. В сопровождение выдели пятерку шантогирийцев. А домик должен сгореть дотла. Я сам до «Ларентии» доберусь. Оставьте мне Берни. Мы тут еще прогуляемся по окрестностям.

— Только весь квартал не спалите, прогульщики, и весь город вместе с ним, — устало произнесла женщина. — Меня в гостиницу пустят?

— Возьмите мой браслет, — Реарни стянул с запястья бронзовую полоску. — Предъявите старшему по охране, это — Ленни, из «олентийских кошаков», ребята серьезные. На третий этаж не поднимайтесь, там Холрик с Дженой. Их охраняют шантогорийцы с «сияющими». Убьют и спрашивать, кто Вы, не станут. Так что даже не пытайтесь.

— Он так свою девочку охраняет? — она горько улыбнулась, сглотнув нежданные слезы. — Мою бы так кто-нибудь охранял, может и живой бы осталась. Ладно, я всё поняла. Предъявить браслет начальнику охраны. Меня проведут в гостевую комнату. Можно будет горячей воды попросить?

— Все, что пожелаете, леди. Уезжайте, ни о чем не беспокойтесь. Гостиница снята полностью, горячую воду Вам нагреют, еду подадут в номер. Только еще раз прошу, на третий этаж — ни ногой. А этот… Пока в живых оставим. На него у Джен есть свои планы, — Реарни резко хлестнул затаившего дыхание барона по щеке. — Да, Викрай? Не делай вид, что помер, а то ведь я проверю. Ножиком в ногу ткну, например… Раз так десять. Да и щипцы нетрудно разогреть снова…

В гостиной сдвоенного номера Джены и Холрика царил образцовый порядок. После того, как служащие гостиницы в очередной раз вынесли разбитую мебель, вымели осколки дорогих ваз, лепестки роз, клочья одежды и даже успели переклеить обои. И все это было сделано с неизменными вежливыми улыбочками, молча и, по возможности, незаметно. Недаром «Ларентия» имела репутацию лучшей гостиницы города.

Сегодня Джена проснулась в отличном настроении, полная сил и энергии поскорее заняться неотложными делами. Мотание на нежный, но крепкий кулачок стальных нервов Холрика откладывалось до вечера. Но новоявленный муж не расслаблялся ни на минуту: женщина всегда привлекала его своей непосредственностью, а беременная еще и немалой толикой непредсказуемости.

— А на повестке дня у нас сегодня, господа и дамы, барон Кесринк, — красивая рыжая кошка по имени Джена довольно покрутилась перед зеркалом, любуясь новым платьем, и стрельнула глазками в Халси. — Собачьи бои. Холрик, твою собачку привезли?

— Еще вчера, — мужчина ухмыльнулся, ловко перехватил жену за руку и усадил себе на колени, ничуть не смущаясь ее возмущенным пыхтением, что платье помнет и прическу испортит. — Даже троих. Кесринка ждет тройной сюрприз. Но мы играть с тобой не поедем, а отправим Трикси. Мы и так слишком сильно засветились.

— Что надо сделать? — Трикси с затаенной ненавистью смотрела на Холрика, высказывать недовольство в открытую она благоразумно опасалась. — Что за собаки? Прикажете МНЕ с ними возиться!? Я вообще собак не люблю!