— Он вроде как друзей ждет — Хьюнго скептически ухмыльнулся — На празднование тридцатилетия Милины, которое состоится то ли на следующей неделе, то ли через две недели, эта Милина еще не определилась с датой своего рождения. А гости соберутся вот — вот. Или через пару дней. Или через неделю.

— Понятно, что ничего не понятно — Герцог Ленкис вернулся к созерцанью заоконной жизни — Но тебя что-то смущает, Хьюнго. Выкладывай, чего уж там. Вместе будем думать. Хотя я уже согласен с тобой — купцы обычно умеют считать деньги. И ему было бы гораздо дешевле арендовать особняк какого-нибудь обнищавшего дворянчика на месяц, чем центральную гостиницу. Но особняк был бы в предместьях Бренира, а гостиница — в центре. А значит её новым постояльцам желательно быть вблизи от чего?

— От всех учреждений власти, банков, контор, клубов, салонов — С вздохом уточнил начальник службы бренирской безопасности — И еще. Что этот якобы купец не лагериец — это без сомнений. Но вот подорожная у него выписана в Лагери и на его имя — это совершенно точно. С начальником службы безопасности Лагери я это обсудить не могу — у нас весьма напряженные отношения. Но без его ведома этому Солти Сансу документы бы не выдали. Причем выездные документы, позволяющие отбыть вообще за пределы Герии.

— Не вижу смысла гадать — Сухо ответил герцог Леслинк — Наблюдение за гостиницей установили? Куда этот Солти ходит или ездит?

— Наблюдение круглосуточное — Хьюнго от тона милорда сделался еще более серьезным — Смены по четыре наблюдателя. За все время господин Солти покидал гостиницу шесть раз — три раза в одиночестве, ездил в «Бренирский земельный банк». Еще три раза вместе со спутницей. По вечерам ходили по игорным клубам. Сам Солти не играл, его спутница пару раз садилась за карточный стол. Ставила мало, и почти все время проигрывала. Но судя по всему, её это совершенно не огорчало.

— Обычный досуг обычных любовников в чужом городе — прошлись по злачным местам, потратили деньги, зашли в банк, взяли еще. — Герцог Леслинк снова перевел взгляд на своего безопасника — Но ведь что то тебя в этой паре смущает, Хьюнго? Кроме арендованной гостиницы. Давай, Хьюнго, выкладывай, не томи.

— Ну, мне кажется, что мужчина — римериец — Неуверенно произнес Хьюнго — Не чистокровный. Точнее, живущий в Герии или с рождения, или вообще родившийся в семье эмигрантов. По крайней мере, говорит без малейшего акцента. А вот его спутница, похоже, из Шантогири. И особо это не скрывает. По крайней мере, одета она в наряды по моде Шантогири. Да и внешне похожа — черноволосая, темноглазая, смуглая.

— Значит, римериец и шантогирийка — Герцог Леслинк помрачнел — А Холрик со стороны предков по мужской линии — римериец, и в придачу национальный герой Шантогири. И гостиница, арендованная полностью. Значит, все же ждут Джену и «золотую пятерку». Что мы и предполагали. Но вот что мне странно, Хьюнго. Такое ощущение, что Джена специально это делает. Дает нам понять, что собирается нас посетить. Зачем?

— Или хочет заставить нас нервничать, или от чего то отвлекает — Хьюнго потер лицо ладонями — Или все сразу. Милорд, так я завтра съезжу к барону Хорини? Может быть, хоть он что-нибудь интересное подскажет. Как я понимаю, Ларентия была последним городом, где работала «золотая пятерка». И если это одна и та же игра — то информацию можно получить только там.

— Генрик, что делает герцог? — Барон Хорини стоял перед начальником личной охраны милорда Норги — Я третий день не могу с ним переговорить! Или пусти меня к нему, или вызови его сюда! У нас проблемы. Второй Советник Императора наконец изъявил желание пообщаться с лордом-управителем Ларентии.

— А не получится пообщаться — Мрачно ответил главный охранник тела герцога — Милорд изволит пьянствовать. Уже как раз третий день. Начал сразу после возвращения из неудачной поездки в Бренир. И судя по количеству принесенных слугами бутылок в его кабинет, показывать его императорскому вельможе нельзя. И будет нельзя еще как минимум неделю.

— Только этого не хватало! — Барон схватился за голову — Это на него так подействовала история с арбалетным болтом в дверце кареты?

— И не только она — Мрачно уточнил телохранитель, тревожно оглядываясь на ведущую в кабинет дверь — Мы до Бренира не доехали. Недалеко от Бринки — это деревушка почти на границе с нами, нас окружила волчья стая. Завыли, лошади взбесились, карету понесло. А в лесу, куда дорога и вела, поперек пути лежало дерево. Лошади свернули в кусты, чуть карету не опрокинули. Вытащили герцога, а он увидел на дереве приколотую кинжалом к дереву белку.

— Белка была рыжая — Безнадежно протянул барон Хорини — А кинжал с изогнутым лезвием и рукоятью из кости горного барана. И волки у нас не водятся. Их уже лет пятьдесят назад во время герцогских охот всех выбили. И если бы какой волк по дурости сюда забрел из соседних землевладений, то он бы был один. И уж точно не стая!

— А еще рыжая белка изображена на гербе герцогов Норги — Дополнил барона Хорини личный телохранитель Генрик — А костяные рукояти на кинжалах с загнутыми лезвиями делают и носят на севере Римерии. На исторической родине Холрика. Думаю, что герцог всё понял и приказал вернуться обратно. Так что с герцогом Леслинком он не пообщался. А по прибытии обратно наш хозяин заметил, что над городским домом вместо его личного штандарта висит штандарт графов Джариет Корни. С забавной такой черно-бурой лисой, пытающейся догнать свой хвост, бегая вокруг дерева.

— И поэтому герцог сбежал в свое пригородное имение… — Барон Хорини скрипнул зубами — Не самый разумный выход. Здесь его достать намного проще, чем в городе. Сколько охраны не нагоняй. Выпиши служебных псов у господина Яйна, людьми вы парк не проконтролируете. Выяснили, кто штандарты поменял?

— Даже не пытались — Герник тяжело вздохнул и еще раз оглянулся на дверь кабинета герцога — А кому выяснять то? Милорд же всех нас, охранников, сразу в усадьбе собрал. А поменять штандарты кто угодно мог. Охраны из телохранителей в доме после нашего отъезда не осталось. А слуги… Сам понимаешь, или пару монет дали за временную слепоту и глухоту, или просто кулаком погрозили.

— Я понимаю, а вот что мне Советника Императора говорить? — Барон Хорини в растерянности смотрел на охранника — Сказать, что он уехал в Бренир по делам землевладения? А если в Ларентию приедет Леслинк? Как я понимаю, они с нашим герцогом хотели что то обсудить. Будет очень нехорошо.

— А если ему сказать, что он болен? — Неуверенно предложил Герник доверенному лицу милорда Норги — Чем то тяжелым, что не позволяет ему принимать посетителей?

— И это на фоне слухов о начавшейся в Ларентие эпидемии чумы? — Барон Хорини отрицательно покачал головой — Нельзя ни в коем случае. Тут же такое начнется! Впору будет у Императора просить войска ввести для успокоения населения. Что он с удовольствием и сделает. А потом снимет милорда с должности лорда-управляющего как не справившегося с ситуацией. Что, как мне кажется, кто то и добивается.

— Ну и что теперь делать? — Мрачно поинтересовался Герник и затравлено посмотрел в сторону кабинета хозяина — Что то же Императорскому Советнику надо ответить. А милорд разговаривать, мягко говоря, не совсем в состоянии. Сидит в полусне. Просыпается, опрокидывает в себя очередной бокал вина и опять засыпает.

— Значит так, вина герцогу больше не давать — Барон Хорини, не видя иного выхода, принялся командовать — Ни под каким видом! Врите ему что хотите — что вино кончилось, а все деньги у его управляющего. А управляющий уехал в их родовой Замок и вернется через неделю, не раньше. Подлейте ему в последний бокал снотворного, что ли. Пусть проспится. Как только очнется — сразу посылайте за мной. А я пока скажу Советнику, что милорд отправился как раз в родовой Замок герцогов Норги проведать отца. Да, это выход, старому герцогу Норги уже почти девяносто лет, может же он себя плохо почувствовать? В усадьбу никого не пускать. И никого не выпускать. Особенно служанок, пока эти болтушки по всем окрестностям сплетни не разнесли. Личный штандарт герцога, обозначающий факт его нахождения в имении — спустить. Вместо него вывесить штандарт Ларентии. Дерзайте. А я поехал к Советнику.