— Да, точно, «осознавшие»! Когда это было, Роман? Три, четыре года назад?

«Ты же прекрасно помнишь, тварь! К чему ты вообще ведешь?»

— Или пять? Время летит, верно? Все эти людишки легли на алтари во славу Астерота, ты же сам, дорогой, пил Силу после Благодарного Подношения одного из них.

— К чему ты клонишь, Мадлен? — главе «Чемал» надоело смотреть, как змеюка исподволь подводит к теме.

— Ох, прости! Конечно! — женщина смущенно рассмеялась, мол, я такая дурочка. — У них были карты нижних уровней, понимаешь? Так как ценности тогда они не представляли — нам же нельзя вниз, их оставили в архивах дома Демандоль. Хочешь, я поищу, там ли они еще?

Роман напрягся. Карты? Он не помнил ни про какие карты у фанатиков, а ведь он был одним из тех, кто допрашивал пришлых. Но и сомневаться в том, что они были, не стоит. Раз уж перевертыш говорит, что они имеются, так и есть. А еще это значит, что Мадлен поработала с «осознавшими» до того, как подпустить лидеров к их уже выпотрошенным тушками. Что за игру она ведет?

— Моим людям они бы пригодились… — медленно протянул он.

— Ох, нет, дорогой! Не твоим людям. Они недостаточно компетентны, чтобы я могла передать им столь важные сведения. Я дам их тебе.

«Туше! — с горечью усмехнулся глава «Чемал Тех. — Эта тварь все-таки переиграла меня!»

Я не то чтобы параноик, просто живу долго и опыт, как следствие, имею большой. Поэтому, если вижу доброжелательную улыбку у впервые встреченного человека, то начинаю сразу же искать нож у него за спиной. Любовь и всепрощение — это, конечно, здорово, но не в этих безбожных землях.

Манта не заслуживала доверия хотя бы потому, что с момента ее появления вживую, а не в качестве голоса из динамика, в крови моего подопечного — обычно более чем сдержанного в данном вопросе — бушевала настоящая химическая буря. Уж не знаю, что она применила — афродизиак, может, какой или его технологический аналог, но охмуряла она его совершенно целенаправленно. А зачем бабы мужикам свое… кхм… расположение демонстрируют? Ну вот то-то же!

После разговора в камере, она что-то там в своей голове решила. И теперь в ее планах Стеф занимал некое важное место. Вот и подумала его привязать, чтобы потом вертеть как вздумается. Что ж, пусть пока потешится. Противник, уверенный в том, что у него все под контролем, и вполовину так не опасен, как ждущий подвоха.

Хотя, признаться, в первые минуты я за Стража волновался. Воин Церкви или нет, а физически-то он мужчина! Со всеми вытекающими из этого последствиями, в виде выключающегося в самые нужные моменты мозга. Вспомнить хотя бы девок общинных на Земле — не все, что про Стража старосты говорили, вранье, так-то. Но он меня порадовал. Несмотря на всплеск гормонов, держался молодцом.

На пути к подземному поселению, подручные Манты надели ему и Гриню на головы мешки из сетчатой ткани, сквозь которые вполне можно было видеть, но которые скрывали от взглядов окружающих белую кожу мужчин. Те было вскинулись, но женщина поспешила объяснить, что таким образом защищает своих «гостей». Ну, и себя тоже.

— На таких, как вы, снежки, тут будут смотреть. И задавать вопросы, на которые я накануне выборов не хочу отвечать. Да и напасть могут — тут у многих счеты к верхним. Поэтому лучшим вариантом для нас с вами будет исчезнуть на некоторое время.

— Как долго? — уточнил Страж настороженно.

Руки нам не вязали и оставшееся оружие отбирать не спешили. Но вот мешок на голове его здорово напряг. Даже возбуждение это греховное утихло — не было бы счастья, да несчастье помогло.

— Несколько дней, — ответила она. — Вы очень не вовремя появились. Сейчас ваши смазливые белые мордашки могут стать искрой, которая воспламенит разлитое топливо. Но если выждать, то вы сможете помочь мне, а я — вам.

Больше она ничего объяснять не стала, сколько Стефан ни поднимал этот вопрос. Попросила слушать Слая и поменьше привлекать к себе внимание, пока не доберемся до нижних уровней. На вопрос, а не будут ли люди с мешками на головах в сопровождения конвоя привлекать внимания, она лишь рассмеялась:

— Нет! Обычная мера безопасности для проштрафившихся работников. Никому не хочется стать знаменитостью после слишком шумной гулянки накануне.

Вскоре наши пути с местной командиршей разошлись. Не доходя до поселения, она остановилась, еще раз пристально (и весьма плотоядно) оглядела граничника и произнесла:

— Дальше идите за Слаем. Он доведет вас до места. Я навещу вас, как только это станет безопасным.

Дернула рукой, словно хотела тронуть щеку Стефа ладонью, но не закончила движения — коварный и тщательно просчитанный жест! — после чего легкой походкой зрячего человека поспешила прочь. Интересно, как она, все-таки, видит?

Страж на некоторое время завис, наблюдая за нижней частью спины удаляющейся женщины, едва заметно вздрогнул, когда я вернул его в реальность легким электрическим разрядом, повернулся к здоровяку, которого нам назначили в провожатые.

— Ну, веди, чего замер?

Слай буркнул что-то неразборчивое, явно нецензурное, и двинулся к окраине поселения.

При ближайшем рассмотрении стали видны детали, которые лично мне очень много сказали. Например, то, что поселок подземников, в отличии от города корпов на поверхности, изначально в этом месте не планировался. Здешние улицы, переулки и формирующие их дома чернокожие собирали самостоятельно, встраивая в пространство, для этого вообще-то не предназначенное.

Строили они свои жилища из подручных материалов, отчего те выглядели, как нагромождение мусорных куч. Нет, ближе к центру поселения, куда добирались мои дроны, дома смотрелись не так жалко, однако здесь, на окраине, без слез на них взглянуть было нельзя.

Да и народ тут явно жил бедный. Плохо одетый, с голодным блеском в глазах, какой-то затравленный. Большая часть людей, которых мы видели, была занята работой. Например, стайка детворы, чумазые и полуголые, самому старшему из которых было лет десять-одиннадцать. Они сосредоточенно сортировали мусор по разным коробкам, после чего уносили их вглубь одного из домов.

Но были и бездельники — группа из полутора десятков молодых мужчин, весьма, надо сказать, разбойного вида, которая увлеченно смотрела на вмонтированный в стену соседнего дома здоровенный экран.

Гринь указал на них пальцем и негромко, чтобы только Стеф услышал, произнес:

— Гетто.

Наш провожатый, между тем, слово это уловил. И от него дернулся, словно его в живот кулаком ударили. Некоторое время он еще молча шагал, но затем не выдержал и сообщил магу:

— Это третий пояс, — произнес он таким тоном, будто бы оправдывая живущих здесь людей. — Сборщики, сортировщики, утилизаторы — бедный народ.

— А есть места, где люди живут богаче? — уточнил Гринь.

Слай резко повернулся к нехристю, впился взглядом ему в лицо, словно ища там следы ехидства. Но не нашел — тот излучал только любопытство — и соизволил ответить:

— Есть.

Помолчал немного, я уж думал, что он продолжать не будет, и закончил:

— Четвертый пояс, гидропоника.

— Слушай, а расскажи нам, как у вас тут все устроено! — маг тронул бугая за плечо. — Мы вчера понятия не имели, что люди где-то за пределами Земли выжили, а тут у вас прямо цивилизация! Интересно же!

И физиономию такую скорчил, просительную.

Я хмыкнул про себя — цивилизация! Как по мне, так больше, чем на лагерь сектантов, данное поселение не тянуло. Те тоже любят из всякого хлама свои жилища возводить, да и быт их организован схожим образом.

Подумал так и тут же мысленно себе подзатыльник отвесил. Кто недавно Стефу говорил, что местным просто не повезло тут родиться?

Конвоир наш снова надолго замолчал, видимо, не хотел отвечать. Однако, когда мы окончательно выбрались из лабиринта улиц окраины, и прошагали метров двести по широкой трубе пустого коридора, все же заговорил. Причем отвечая на вопрос, который нехристь задал минуты три-четыре назад.