Снова опросили всех свидетелей-погорельцев и странный цвет пламени, от которого отмахнулись в прошлый раз, лег кирпичиком в общую картину. Вновь подняли личность инвалида и его бурное прошлое наемника за пределами страны, но опять все версии упирались в капсулу, которую инвалид не покидал. Следствие вновь зашло в тупик и немного пробуксовав зашло с другого конца: опять вызвали на допросы сиделку и медсестру и принялись внимательно проверять всех, кто имел доступ в квартиру или даже мог его иметь.

И… бинго! Следователям улыбнулась удача! Работавший в ТСЖ слесарем таджик оказался бывшим военным, сбежавшим с родины после очередного переворота, и не простым военным, а сапером-подрывником!

Быстрое задержание и обыск по горячим следам (хотя скорей остывшим — больше месяца прошло) и новая удача! Был обнаружен пистолет и несколько книг по радикальному исламу! Сомнений больше не осталось — таджик все знал про обитателей дома и конкретней, кто и когда бывал в квартире ушедшего в вирт инвалида, да и сам там пару раз бывал на законных основаниях, вскрыть квартиру для слесаря тоже не проблема и, наконец, лучшего места для хранения взрывчатки не найти — столько темных уголков, где никогда не бывали ни сиделка, ни тем более медсестра.

Версия понравилась наверху и окрыленные похвалой начальства ребята из ФСБ насели на таджика со всем задором молодости — им и начальству был нужен результат. Но задор не значит опыт, да и правильный допрос — тонкое не всякому дающееся дело. Молодые-резвые следователи перестарались и кое-что узнали о жизни: как оказалось, можно перерезать вены куском штукатурки, точно так и поступил через пять дней сошедший с ума таджик. Полетели головы и карьеры, но ничего уже было не изменить — следствие опять зашло в тупик и на этот раз надолго, как потом оказалось навсегда.

Гоблинские горы, Рудник.

Семнадцать дней спустя после того, как был уничтожен Гвыжаха Поедатель Кишок Кровавый Шип.

Дримм.

Дримм пришел в себя не сразу. Долгие часы и дни фейри словно бы всплывал из глубины, расталкивая чужие не принадлежавшие ему мысли, чувства и воспоминания, но наконец во тьме забрезжил свет, и погруженное в полусон сознание как росток к солнцу устремилось к нему.

Дримм открыл глаза и некоторое время просто смотрел в потолок, привыкая к тому, что он снова может видеть, слышать, ощущать запахи, просто думать в привычном понимании этого слова. Наконец осознал кто он есть, почувствовал голым телом камень под собой и попробовал пошевелить рукой — получилось.

И сразу же в ладонь ткнулась лохматая голова, а затем по ней прошелся горячий язык — очнувшегося хозяина радостно приветствовал Послушный. За две с лишним недели верный пес ни разу не отходил от валявшегося без сознания фейри, не ел, не пил и рычал на всех включая Дочку, когда его пытались увести. Яркие мысли питомца буквально вторглись в сознание еще не пришедшего в себя фейри и затопили его морем радости и искреннего счастья. Несколько минут Дримм наслаждался, купаясь в простых без всяких сложностей чувствах пса, даже немного отступив под их напором внутрь себя, а потом в разум фейри ворвалось еще одно, нет два, нет четыре сознания и в голове у Дримма начался кавардак! Помимо пса внутри у растерявшегося Дримма бесновалась что-то говоря Дочка, сопел Ворошилов и бурно радовались пробуждению хозяина живые мечи. Радость радостью, но это было уже слишком, и вскоре фейри прекратил веселый балаган: унял уже успевшего между делом обслюнявить его Послушного, успокоил мечи, приказал все еще находившемуся в чертогах Ворошилову (слишком велик был маунт чтобы покинуть их по тесным коридорам) ждать его приказа и отправил Дочку оповестить старших клана о своем возвращении. Сам же фейри оглядел себя, место где он находился и задумался, вспоминая то что с ним произошло.

Взгляд фейри внимательно прошелся по комнате, расположенной где-то в жилых подземных помещениях рудника. То что он находится на руднике Дримм понял сразу, даже не открывая интерфейс и карту в нем: знакомые каменные стены с грубыми следами кирки, пустые закопченные держалки для факелов и магический осветительный шар под потолком, кстати довольно тусклый, значит повешен или подпитан энергией не меньше пяти часов назад. Короткое привычное движение пальцами, пара слов и шар засиял ярче, а фейри продолжил осмотр: пустой дверной проем и сидящий на попе Послушный у его каменного ложа, вообще-то никакого не ложа, а грубо обтесанного валуна, поправка, сильно обуглившегося валуна, будто бы долго полежавшего внутри костра.

— Неужели не нашлось место получше, — задумался Дримм, а затем понял — нет, не нашлось. Последнее что он помнил — нестерпимый жар внутри и вокруг него, и прежде чем потерять сознание, он успел увидеть, как рассыпался браслет-подарок Старого Хитреца, как трещал доспех и остальные амулеты, а так же пузырилась и одновременно обугливалась плоть под ногами. Каким-то внутренним чутьем Дримм понял, что потерял не только подарок квелья, но и все что было на нем и немного расстроился — было жалко отличного фейрийского доспеха, который верно служил ему почти год, и менять его фейри не собирался еще как минимум столько же. Прекрасного плаща, так же как и доспех работы древних фейри, тоже было жалко, впрочем не сильно — у Дримма в цитадели имелся еще один такой же. Но особенно его расстроило осознание потери всех амулетов — любовно подобранного комплекта, не только из дорогих и предельно функциональных вещей, но и вещей с историей, которые Дримм продолжал носить, хотя мог, давно мог, подобрать что-нибудь получше: тот же подаренный квелья браслет, кольцо из первого посещенного им поселения фейри, первая купленная у контрабандистов сумка и еще несколько чуть менее памятных вещиц — история его жизни в этом мире, вехи что он бережно хранил и вот неожиданно потерял. — Хватит! Мне еще повезло — мечи уцелели! — усилием воли фейри отогнал сентиментальные мысли прочь, вспомнив о том что осталось и том невозможном что он совершил. — Сгоревший доспех и несколько амулетов — невеликая цена за убитого бога! — И это было действительно так — не поспоришь даже и с самим собой.

Взгляд вновь скользнул по преданно смотревшему на него Послушному, пес сверлил его влюбленными глазами и, высунув от усердия язык, ждал приказов, а затем задержался на единственном в комнате заслуживающим внимания предмете, еще одном камне подобном тому, на котором сидел сейчас Дримм, только без следов копоти. Содержимое камня заинтересовало фейри, и он решил встать. Немного кружилась голова, но в целом справился он неплохо и, погладив заскулившего Послушного по голове, бодро зашлепал босыми ногами по холодному каменному полу.

Первое что сделал достигший цели Дримм, так это оделся и обулся. Кто-то позаботился о нем и оставил комплект его одежды, обычно надеваемый под доспех. Кроме одежды на столе лежали оба меча, а так же все остальные взятые в поход вещи: две другие сумки и лук. Лук пока не особо был ему нужен, да и вообще фейри все больше и больше действовал как чистый маг или командир, хотя последний его бой и опровергал этот тезис. А вот сумки — другое дело: в одной из них помимо прочего скрывался резервный набор амулетов, а во второй — такой же резервный доспех, один из сотни найденных в Холме комплектов. Но пока Дримм не стал доставать ни того, ни другого — не к спеху, а сперва открыл интерфейс… и тут же присел на камень, будто оглоушенный из-за угла пыльным мешком…

Дримм сразу в тот же момент как увидел свой изменившийся интерфейс понял что произошло, не мог не понять — слишком часто о подобных изменениях последнее время говорили в среде игроков, слишком подробно он сам расспрашивал Туиллиндэ после того, как пришло известие о смерти ее тела в реале, и слишком долго он сам готовился к тому, что однажды увидит подобные изменения уже у себя. И вот это произошло! Фейри Дримм окончательно стал настоящим жителем Серединного мира, а его земная жизнь осталась позади…