В любом случае, к Никанору Птолемею, если он — такая крупная шишка, мне самому не подобраться. Это можно было сделать только с помощью клана. А клан и даже род пока привлекать не хотелось. Во-первых, я до сих пор не знал, кому можно доверять в собственной семье, а кому нет, а во-вторых, мои доводы вряд ли кто-то воспримет всерьёз. Сомнительно, что архонт филы усмотрит в словах шестнадцатилетнего подростка достаточный повод для ссоры с другим кланом. Да и Паук мог соврать, сказав имя какого-нибудь своего недруга, а то и просто постороннего человека.

Наконец, приехали домой. В квартире было темно и тихо. Корень включил свет и пошёл умываться, потом Колибри кое-как умылась одной рукой. Последним привёл себя в порядок я.

Жара и беготня меня вымотали. Какими бы силами ни обладал Костя, но его тело оказалось не адаптировано к долгим монотонным нагрузкам.

— Мы сделали большое дело. Это надо отметить, — Корень плюхнулся на диван.

— Нет. Мы не сделали ни хрена, — проворчала Колибри. — Остались другие.

— Не знаю, как у вас, а у меня вопросов стало ещё больше, — я тоже сел на диван. — И отчасти эти вопросы к вам… господа Феофиловы. Давайте, выкладывайте всё начистоту.

— Ладно, — Колибри пододвинула здоровой рукой старое продавленное кресло и уселась рядом с нами. — Мы всё равно знаем друг о друге больше, чем хотелось бы. Спрашивай, что тебе интересно.

— Во-первых, давайте уж познакомимся, — предложил я. — Моё имя вы уже знаете.

— Меня зовут Анастасия, моего брат — Архип, — ответила Колибри. — Мы — этайры из рода Феофиловых. Клан Красного быка. Да-да, не удивляйся. Наш род принадлежит именно этой филе, но мы уже давно не состоим в ней. Официально нас нет, мы погибли два года назад вместе с отцом. У него возникли разногласия с архонтом, он хотел уйти из клана, но из клана Красного быка можно уйти только одним способом — в деревянной тоге, — девушка вздохнула. — Так и получилось.

— Архонт убил одного из своих князей? — удивился я. — У вас так все вопросы решаются? А почему нельзя выйти из клана? Насколько мне известно, в моём клане препятствий для этого нет. У вас иначе?

— Везде разные порядки. Из каких-то кланов можно выйти, из каких-то — нет.

— У нас всех, кто бежит из клана, находят и убивают, — добавил Архип.

— Жестоко, — заметил я.

— Я про то и говорю, — продолжала Настя. — Внутри нашего клана… нашего бывшего клана царят армейские порядки и жесточайшая диктатура. И неважно, нравится ли тебе или нет то, что творит верхушка, или нет— ты обязан безоговорочно подчиняться. Иначе тебя убьют.

— Лично я вообще ненавижу всю эту военную хрень. Нас с детства отдали в военную гимназию. У Птолемеев все гимназии, мать их, военные! — снова вставил слово Архип. — А ещё под Птолемеями ходят самые отбитые банды во всём Византие.

— Работорговля, наркоторговля, торговля оружием… в Южной астиномии этого полно, — сказала Настя.

— Значит, ваш отец в чём-то был не согласен с архонтом, и его убили, — вернулся я к изначальной теме.

— Его самого, его жену и двух сыновей, — сказала Настя. — Он противился порядкам, которые царят внутри клана, выступал против поддержки бандформирований, в том числе «Ахейского союза». Не знаю, правда или нет, но я слышала, он даже обратился к басилевсу и попросил защиты. Отец содержал пансион для особенных детей из простонародья, оставшихся без родителей. Туда по указке Птолемеев пришли бандиты и устроили бойню. Я обучала детей фибральным искусствам. Я была в тот день в школе… — Настя запнулась. Чувствовалось, что ей тяжело говорить об этом. — Мне удалось вывести восемь детишек. Всего восемь и пятидесяти. Теперь мы и наша матушка скрываемся под другими фамилиями.

Она замолчала и с ненавистью уставилась в стену.

— Каким же зверьём надо быть, чтобы убивать детей? — удивился я. — Это сделали Птолемени? И причём тут Паук?

— Нет, сами они такими делами руки не марают, — покачала головой Настя. — Для грязной работы всегда находятся люди низшего сорта такие, как Паук. Паук был одним из тех, кто пришёл в тот день в пансион. Но были и другие. Я поклялась, что убью их всех.

Все эмоции Насти были написаны на её лице. Мне казалось, что она говорит искренне. Да и зачем ей врать? Она действительно ненавидела Паука всей душой — так, как можно ненавидеть только того, кто причинил тебе огромную боль.

— Обо мне много знаете? — спросил я.

— Месяц назад в зоне «Д» разбились два вертолёта. Я сама не видела, но слышала от местных, будто бы их сбили из ПЗРК, — объяснила Настя. — Потом в газетах писали про гибель Дмитрия Златоустова. Твоё появление здесь я сразу связала с тем случаем. Я догадывалась, что ты можешь быть его сыном.

— А откуда оружие, машины, деньги? Я не верю, что вы работаете одни. Вам кто-то помогает.

— Я не имею право раскрывать некоторые вещи, здесь замешаны интересы разных людей. Могу сказать только одно: сейчас в ВКП готовится очередной передел власти. Птолемеи снова хотят устроить переворот, как это было сто пятьдесят лет назад.

Восстание Птолемеев мы должны были проходить на уроках истории в этом году, но я о нём уже кое-что слышал, пусть и вскользь.

— А куда басилевс смотрит? Спецслужбы и прочие? — спросил я.

— Басилевс не желает видеть того, что творится у него под боком. Приходится другим об этом думать. И это одна из причин, почему у Птолемеев есть все шансы устроить задуманное. Их надо остановить, иначе Византий вновь погрузится в хаос. Ты должен уведомить свой род о том, что происходит. Ты и сам слышал, кто заказал твоего отца.

Мне показалось, что Настя (а если точнее, тот, кто за ней стоит) хочет втянуть наш род в какую-то авантюру. Очевидно, эти двое не просто так решили спеться со мной. Они с самого начала знали, кто я, и имели ко мне свои интерес, и интерес этот заключался не только в том, чтобы поймать Паука. Было что-то ещё.

— Моих слов вряд ли будет достаточно, — покачал я головой. — Паук мёртв, он никому ничего больше не скажет. А я… А кто я? Мне семнадцать лет, я в гимназии учусь. Нет, вы не к тому обратились.

— Всё равно спасибо, что помог нам, — сказала Настя. — Если бы не ты, нам бы не удалось поймать Паука. Я просчиталась. Не думала, что он такой сильный. Глупо вышло.

— Да этот ушлёпок нас бы убил! — с возмущением произнёс Архип.

— Следующий раз готовьтесь лучше, — посоветовал я.

— Да, тем более что следующим на очереди будет сам Никанор, — лицо Насти стало угрожающим.

— Ты и его хочешь убить? Он-то тебе что сделал?

— Как что?! Вообще-то это он курировал убийство отца, он приказал уничтожить его пансион. Я не успокоюсь, пока не достану их всех.

— Да вы с Пауком бы без меня не справились бы, — усмехнулся я. — Думаешь, Никанор вам по зубам?

— Разберёмся. Главное, я знаю, где его ловить.

Я вопросительно посмотрел на девушку.

— Паук рассказал, что Никанор сам курирует местный филиал «Ахейского союза», — сказала она. — Их база находится на бывшем заводе в Карджасу. Паук уверял, что Никанор иногда бывает там. Я продолжу вести наблюдение. Может быть, удастся придумать способ, поймать его.

Я задумался. Настя явно пыталась завлечь меня на ещё одно дело. Вот только нужно ли мне оно? Нужен ли мне этот Никанор Птолемей?

— Вот шуму-то будет, если мы прихлопнем Никанора, — рассмеялся Архип. — Красный бык побелеет от злости. Эту базу надо разнести в хлам. Паук сказал, там полно оружия.

— Здесь нет поводов для веселья, — осадила брата Настя. — Дело серьёзное. А если ты будешь и впредь чудить, я тебя больше не возьму.

— Да где ж я чудил? Подумаешь, дорогу перепутал. Сама бы попробовала! — возмутился брат.

— То есть, ты хочешь сказать, что мы должны втроём напасть на какую-то базу, где полно оружия и, наверняка, охраны? Я правильно понимаю? Мы от одного Паука едва не огребли.

— Надо подумать, — замотала головой Настя. — Я пока не знаю. Нужно осмотреть завод, понять, действительно ли там их база. Паук мог наврать.