— Боже мой. Фу. Не говори так. — Она поджимает губы самым очаровательным образом.

Очаровательно. Боже, помоги мне, потому что я думаю, что мои яйца навсегда оторвались от моего тела.

Я скрещиваю руки.

— Нет ничего плохого в том, чтобы быть киноманом.

— Пожалуйста, просто скажи, что тебе нравятся фильмы. Это мой пиар-совет для тебя. Последнее, что мне нужно, это чтобы кто-то написал, что ты еще один вид «мана». (прим. пер. сокращение слова «маньяк»)

Я откидываю голову назад и смеюсь.

— Нет, блядь.

Она качает головой и смеется вместе со мной.

— Серьезно, тебе нужно начинать собираться. Я не хочу опоздать.

— Мы можем перенести встречу на когда-нибудь?

— Извини, я занята на целую вечность вперед, так что это мой единственный свободный день. — Она постукивает по своему бесстрастному запястью.

— Конечно, это так. Не правда ли, это довольно удобно?

— Все, что связано с тобой, не удобно. — Она поднимается с другой стороны секционного стола. — Ты готов к тому, что я запланировала?

— Ни в малейшей степени.

— Отлично! Оденься в костюм, который я положила в твою комнату, пока ты спал. — Она прикрывает рот рукой, но ее глаза выдают ее веселье.

Я скептически смотрю на нее, когда вхожу в свою комнату. Костюм пасхального кролика пугает меня до смерти: огромные глаза и неоново-зеленый жилет, покрытый флуоресцентными яйцами.

— Сюрприз! Охота за пасхальными яйцами! — Она преувеличенно хлопает в ладоши.

— Ты, блядь, издеваешься надо мной. Костюм? Серьезно?

— Я знаю. Разве это не круто? Ты даже не представляешь, как трудно было найти такой в такой короткий срок. — Она прислонилась к моему комоду.

— Почему я не могу одеться как обычный человек?

— Потому что ты проводишь мероприятие, а дети хотят настоящего пасхального кролика.

— Кролики даже не откладывают яйца. Это глупость какая-то.

Она пожимает плечами, игнорируя мое смятение.

— Глупо, но эффективно. Мы собираем деньги для финансирования местных детских площадок в самых неблагополучных районах Барселоны.

Черт, я чуть не уступил ее дурацкой просьбе о костюме зайчика, глядя на то, как загорелись ее глаза при мысли о пожертвовании денег нуждающимся детям. Почти — это главное слово.

— Я не надену это. Я отказываюсь. — Я качаю головой.

Она как по команде поджимает губы и сжимает руки в шуточной молитве.

— Пожалуйста? Подумай о маленьких детях. Они захотят сфотографироваться с настоящим кроликом и повеселиться. К тому же, родители пожертвуют кучу денег, чтобы вместе с тобой найти яйца на ипподроме.

— Что я получу от этого?

— Кроме сбора средств для детей из бедных районов, которые заслуживают нового, безопасного оборудования для детских площадок?

Когда она так говорит, я кажусь самым большим придурком. Но костюм кролика ужасен, и одно дуновение в его сторону говорит мне, что он пахнет оскорбительно.

— Я получу деньги за одну услугу от тебя.

— Что за услуга? — глаза Елены расширились.

— Не сексуального характера, судя по выражению ужаса в твоих глазах. Все, что угодно, если это не противозаконно.

— Хорошо. Ничего незаконного, ничего сексуального, и ничего, из-за чего я могу потерять работу. — Она протягивает мне руку.

Я хватаю ее, наслаждаясь ощущением ее руки в своей.

— Договорились.

— Будь я проклят. Это лучшее дерьмо, которое я видел за… ну… вечность…

Лиам щелкнул одним из яиц по моему отвратительному жилету.

— Не говори об этом Софи. — Ноа ударяет Лиама по плечу.

— Больше ни слова об этом от вас, ребята. — Я смотрю на них, несмотря на отсутствие видимости из-за большого головного убора.

— Когда-нибудь я обязательно найму тебя на день рождения моего ребенка. Сколько ты берёшь в час? — Ноа дергает за одно из моих ушей.

— После этого я ухожу на пенсию. Если ты хочешь заказать меня, надеюсь, не будете против, если твои дети выучат все нецензурные слова из словаря.

— Если мой ребенок узнает от тебя плохие слова, значит, я выполнил свою работу как отец. — Ноа улыбается мне.

— Посмотри на себя, у тебя есть девушка, а ты говоришь о детях. Неужели Майя держит твои яйца в заложниках в качестве залога?

— Засранец. — Ноа хмурится.

— О, смотри, Елена привезла еще одного ребенка. Посмотри, как этот маленький сосунок держится за ее руку. Кажется, он влюбился.

Лиам драматично хлопает ресницами, отчего мне хочется стукнуть его по затылку.

Елена смотрит вниз на ребенка с самой искренней улыбкой. Я застыл, как придурок, наслаждаясь тем, как она улыбается ребенку, прежде чем предложить ему полноразмерный шоколадный батончик. То, как сжимается моя грудь, когда она смахивает слезу с его лица, вызывает смесь эмоций, едва не отбросив меня на фут назад. Больше всего я ощущаю тоску.

Елена подходит к нам, останавливая мою внутреннюю дилемму.

— Всем привет. Это мой новый друг Рафаэль. Некоторые дети забрали все его яйца, когда он случайно уронил свою корзину, поэтому я сказала ему, что он может встретиться с лучшими гонщиками вместо того, чтобы собирать конфеты.

Господи Иисусе. Дети могут быть жестокими.

Лиам опустился на колени перед Рафаэлем.

— Кто твой любимый гонщик? Если это я, то у меня есть для тебя дополнительные конфеты.

Рафаэль качает головой, заставляя всех нас смеяться, когда он показывает на Ноа.

— Конечно. Все любят знаменитого Ноа Слэйда. — ворчу я, костюм приглушает мой голос.

— Не ревнуй. С тем, как ты ведешь этот сезон, кто знает, что будет дальше. — Ноа приседает перед Рафаэлем. Он снимает со своей головы собственную шляпу и подписывает ее, прежде чем надеть на крошечную головку Рафаэля.

Елена показывает на мой головной убор.

— Можешь уже снять его. Я, честно говоря, ожидала, что ты наденешь его только для фотосессии.

— И когда ты планировала мне это сказать?

Она громко смеется.

— Как только началась охота за яйцами. Но как только ты надел его без жалоб, я не смогла удержаться. Я имела в виду, когда говорила, что для меня почти невозможно найти один из них в последний момент.

— Черт, она хорошо тебя поймала. — Лиам дает Елене пять.

— Расплата за многонедельное отношение. — Она пожимает плечами.

— Ты такая… — начинаю я.

— Малыш! — Ноа прерывает нас.

Лиам смотрит на меня, подписывая рубашку Рафаэля.

— Ты можешь винить только себя за то, что ты такой темпераментный придурок.

— Все в порядке. Я получил от нее услугу. — Я лукаво улыбаюсь Елене, когда отрываю голову кролика.

У нее открывается рот, когда она смотрит на моих друзей.

— Ничего плохого!

Рафаэль улыбается мне и обнимает мою ногу. Я неловко глажу его по голове, не зная, как вести себя с детьми.

Лиам качает головой в сторону Елены.

— Мы не из тех, кто судит.

— Да, и если честно, мы больше боимся, что Джакс развратит тебя.

Глаза Ноа переходят с меня на Елену.

Елена откидывает голову назад и смеется. Я не могу отвести от нее взгляд, как бы мне этого ни хотелось. Хотя я хочу больше находиться рядом с ней, я не могу. Даже что-то вроде сегодняшнего дня подтолкнуло меня к тому, чтобы быть с ней ближе, чем следовало бы.

Когда дело доходит до драки, я первым пускаюсь в бега. И я из тех, кто не оглядывается назад.

Джакс

— Я не буду разговаривать с психологом. — Я закрываю дверь в кабинет Коннора и сажусь напротив него.

— Нет, разговариваешь. Это прописано в твоем контракте.

— Где? Пожалуйста, покажи мне, потому что в последний раз, когда я проверял, сеансы с психологом не были прописаны мелким шрифтом.