— Хорошо, что ты хороша в своей работе, любимая, потому что я не могу допустить, чтобы этот секрет раскрылся.

Елена одаривает меня ошеломляющей улыбкой, от которой моя кожа становится горячей. Она отходит от кровати и задирает мою рубашку, притягивая меня к себе.

— Этот секрет я буду охранять всю свою жизнь.

— О, и почему же? — прошептал я, моя потребность в ней стала очевидной.

— Ты знаменит, а это значит, что мир знает о тебе больше, чем хотелось бы и тебе, и мне. Но тот человек, которым ты являешься, когда выключают камеры, — это тот, кого я хочу держать при себе. Это эгоистично… но я никогда не утверждала, что я ангел. — Ее улыбка меняется на что-то коварное, блеск в глазах намекает на большее.

— Будь эгоисткой. Я никогда не просил ангела.

Елена обхватывает рукой мою шею и притягивает мои губы к своим. Она показывает мне, почему ангелы слишком преувеличены, а похоть — самый смертный грех из всех.

Елена

Мой телефон пикает, и я пытаюсь взять его с тумбочки в спальне нашего отеля. Рука Джакса проносится мимо и выхватывает его из моей руки, прежде чем я успеваю проверить его.

Он стоит надо мной, как тень, и качает головой.

— Нет. Я держу этого ребенка в заложниках на неделю.

— Это бессмысленно. У меня есть iPad.

Он ухмыляется.

— Тоже конфискован, любимая.

Моя улыбка падает.

— Что? Почему?

— Не работать — значит не работать. А поскольку ты — это ты, я не мог допустить, чтобы ты нарушила правила. В конце концов, сегодня только понедельник.

— Это говорит парень, который попросил меня быть нарушителем правил, — бормочу я себе под нос.

— Ааа. Но это другое. Я пожинаю плоды этих нарушенных правил. В любом случае, вместо этого ты можешь улыбаться, потому что мы идем на свидание.

— На свидание? — насколько я помню, у Джакса сегодня был гала-вечер. Взглянув на часы в отеле, я понимаю, что у него осталось мало времени, чтобы подготовиться.

Он хватает меня за руку и поднимает с кровати.

— Ты идешь на гала-вечер.

— Я была на гала-вечере.

— Да. Но ты когда-нибудь напивалась на гала-вечере двухсотдолларовыми бутылками шампанского? — он злобно улыбается.

Я вижу, к чему ведет это крушение поезда. Я бы сказала «нет», но улыбка на лице Джакса говорит мне, что услуга есть услуга, и если я не хочу быть в долгу, мне лучше смириться.

— Я пожалею об этом, не так ли? — прохрипела я.

— Только утром, любимая. А пока давай расслабимся и повеселимся.

Для таких людей, как Джакс, веселье — это синоним проблем. Но когда ты встречаешься с абсолютным возмутителем спокойствия, в конце концов, ты обязательно присоединишься к ним.

Я отказываюсь от шампанского после бокала, потому что если планирую напиться, то это последнее похмелье, которое я хочу получить завтра. Джакс просит бармена принести бутылку первоклассной текилы. Целую бутылку. Стопроцентная голубая агава и стопроцентная вероятность того, что мы все наебемся раньше, чем позже. Я хватаюсь за поднос, на котором стоят стаканчики для сангриты, дольки лайма, соль и восемь бокалов Caballito для нас и всех наших друзей.

Мы с Элиасом учим всех, как правильно пить текилу. Нас не воспитывали так, чтобы мы выпивали рюмку за рюмкой. Наши бабушки и дедушки учили нас ценить вкус и наслаждаться бокалом глоток за глотком.

Джакс помогает мне устроиться за нашим столом. Софи и Майя с улыбкой смотрят на бутылку текилы, а Ноа потирает глаза.

— Мы любим текилу. — Софи берет длинный стакан.

— Как и туалет после того, как тебя вырвет кишками. — Лиам щиплет себя за нос.

— Это случилось некоторое время назад. — Майя смеется.

— Это было в прошлом месяце, — сухо предлагает Ноа с ухмылкой.

— Так, не забывайте потягивать, а не стрелять, — обращается Элиас к группе, наливая стаканы.

Все ставят свои полные бокалы в центр.

— Тост… — говорит Сантьяго.

— За друзей… — начинает Элиас.

— …которые становятся семьей. — Ноа улыбается в сторону Майи и Санти.

Наши с Элиасом глаза встречаются. Он начал эту связь со всеми, устроив вечер игр, но Джакс и все остальные укрепили ее. Я не могу побороть чувство уязвимости, поселившееся в моем животе от того, что у меня появились новые друзья.

Осознание овладевает мной, когда я переключаю свое внимание на Джакса. Черт бы его побрал. Он проникает в каждую щель моей души. Он заставляет меня хотеть быть принятой им и его друзьями, которые ведут себя как семья, о которой я всегда мечтала, но не могла иметь. Никто не хочет дружить с человеком, который постоянно отменяет встречи из-за работы и других обязательств, таких как помощь бабушке. Ну, все, кроме Элиаса, который не воспринимает «я занята» как оправдание.

Джакс, должно быть, чувствует, как меняется мое настроение, потому что ободряюще сжимает область над моим коленом.

— И для таких унылых придурков, как Лиам, которые никогда в жизни не выиграют еще один чемпионат. — Джакс нарушает тишину, звеня своим стаканом об остальные.

Группа смеется, смывая мои мрачные мысли.

— И за придурков, которые вошли в историю, влюбившись быстрее, чем предполагалось. — Лиам поднимает бровь в сторону Джакса.

Я делаю вид, что не замечаю, как Джакс качает головой, борясь с улыбкой. Я делаю вид, что мое сердце не сжалось при мысли о том, что Джакс влюбился. Я так хорошо притворяюсь, что в итоге пью быстрее, чем собиралась.

Через несколько стаканов текилы я обретаю новых друзей, а также обеспечиваю себе одно убийственное похмелье. И это определенно стоило того, чтобы мучиться от головной боли.

— Итак, у меня есть вопрос, который я так хотела тебе задать… — Софи покачивается на каблуке своего кроссовка.

— О Боже. Нет. — Майя застонала, глядя на свою лучшую подругу.

Репортеры и операторы перемещаются по комнате, сосредоточенно настраивая свое оборудование перед пресс-конференцией с Ноа, Джаксом, Сантьяго и Элиасом. Они вчетвером сидят бок о бок за длинным столом, ожидая начала мероприятия. Никто не обращает на нас особого внимания.

Пока что мне нравится мой отпуск. Я честно наслаждалась этим, включая время, проведенное с Майей и Софи, которые делали массаж и ели мороженое, смотря новый сериал. Это нормально… и в то же время все то, в чем я не подозревала, что нуждаюсь.

— Итак, Джакс, очевидно, немного дикая карта, если ты уловила мою мысль. — Софи все равно начинает, не обращая внимания на протесты Майи. — Мне до смерти хотелось узнать, есть ли у него извращения, о которых мы не знаем. Все знают, что он получает удовольствие от публичного дерьма, но знаешь… есть ли у него извращение с папочкой? — Софи вздергивает брови.

Если бы у меня был стакан воды, сейчас бы я поперхнулась, когда пью из него. У Джакса определенно есть пристрастие к публичному сексу. Я не думаю, что когда-нибудь буду смотреть на фотографии «Лондонского глаза» и не думать о том времени, которое мы провели там. Но вместо того, чтобы признаться в грязных подробностях, я сохраняю спокойствие, как это делают спортсмены.

— Что, прости? Извращение папочки?

Софи оглядывается вокруг, прежде чем прошептать:

— Да. Папочка. Шлепает. Все дела. Давай. Поделись с девочками.

Я изо всех сил стараюсь не разразиться истерическим смехом. Репортеры продолжают задавать вопросы, сосредоточившись на гонщиках, а не на нашей сплетне в задней части комнаты.

Отклоняйся. Всегда отклоняйся.

— Это то, чем он известен?

Пожалуйста, скажите, что он ничем не известен. Не думаю, что мое сердце выдержит такую новость.