Сев на двадцать второй маршрут, проехал мимо бывшего ачинского глиноземного комбината, сейчас пустого, но не безжизненного. Все более — менее не аварийные постройки на территории предприятия сейчас реставрировали и планировали переделать под жилые и общественные помещения, территория же завода подверглась серьезной рекреации и ныне покрытые слоем белого порошка безжизненные просторы сейчас все больше оживали, зарастали травой и цветами. Совсем скоро здесь должен был появиться живописный и очень зеленый район. Несмотря на, насквозь индустриальную историю этого места. Уже лет десять, как работа людей на предприятиях связанных с переработкой полезных ископаемых в большинстве стран содружества запрещена, и все подобные нашему комбинату гиганты теперь вынесены в крупные производственные автоматизированные кластеры. Где из персонала, максимум удаленно оперируемые оболочки. Это позволило при даже увеличенных мощностях производства значительно уменьшить занимаемую полезную площадь предприятий. Да, в глубину и высоту заводы стали намного больше, но огромное количество городских земель последние годы возвращали к экологическому балансу. Поднимая тем самым, опосредовано, и уровень жизни горожан. Да, сначала, при остановке промышленных предприятий огромное количество людей лишилось работы. Было ощущение демографического коллапса и краха. Но рассосалось. Сначала люди начали открывать новые предприятия, малого и среднего бизнеса, находить удаленные работы, а после и численность населения города начала расти. Как оказалось, когда вдруг, резко падает уровень раковых и легочных заболеваний в регионе, населенные пункты начинают меняться и хорошеть на глазах, отчего-то все меньше людей начинает уезжать в поисках лучшей жизни, а вкупе с ростом продолжительности жизни и ростом рождаемости и вовсе город расцветает.

Расположенное неподалеку искусственное озеро, берег которого и являлся сейчас главным пляжем нашего сибирского городка, по периметру было окружено сосновым лесом, сейчас для меня населенного диковинными виртуальными существами и растениями. Кого и чего здесь только не было. Белки летяги искрящиеся искрами электричества, милые еловые человечки метко швыряющиеся своими семенами в проходящих мимо людей. К слову, одно такое семечко, не прицепившееся к цели, я подобрал, намереваясь посадить позднее. На берегу сновали покрытые зеленым похожим на водоросли мехом грызуны, удар плоского хвоста которых буквально раскалывал камни. Поляны, зарастали диковинными цветами с порхающими над ними не то бабочками, не то феями. Выбрав место поспокойнее, и усевшись на специально для этого захваченную из дома пеньковую циновку, настроился на аспект видения. Впервые не в виртуальности, а в режиме дополненной реальности реального мира. Картина отличалась, но не сказать, чтобы кардинально, магическая энергия струилась через весь лес, где-то бурля полноводным ручьем, где-то словно замирая, разливаясь, как на заливном лугу. В зависимости от этого менялся и магический мир, поляны фей располагались в спокойных, заливных участках, на стремнинах и самых беспокойных участках растения становились все более активными, все больше размывалась граница между царствами, семена цветов начинали разлетаться в стороны диковинными бабочками. Цветы в форме кувшинчика буквально выстреливали в сторону идущих по своей тропке искрящихся муравьев своими длинными языками — пестиками, хватая муравьишку, который, по мнению цветка, оказался слишком далеко от остальных. Муравьи же, за долю мгновения строили мост из своих тел, телепортируясь на расстояние в пару десятков сантиметров, цепочкой хватая похищаемого растением собрата и подстраховывая друг друга, но иногда не успевали, тогда жертва утягивалась в жерло кувшинчика, который тут же наполнялся пенящейся фиолетовойжидкостью, выплескивающейся сладким, манящим нектаром, прямо под корни хищного цветка. И везде, в каждом цветочке, хвоинке, былинке струилась сила, окрашенная в разные цвета, структурированная в разные стихии и силы. Перестраивающаяся и непостоянная. Постоянным было только темное клубящееся массивное облако на ветке одинокой сосны, в привычном спектре являвшееся крупным иссиня-черным вороном, что насмешливо косился на меня одним глазом и пытался выклевать глас из оторванной рыбьей головы. Скорее всего, головы карпа кои, но отсюда таких подробностей было не видно.

Я же, постаравшись абстрагироваться от ворона, и не обращать на него внимания, решил текущей целью наблюдения выбрать уже собираемые ранее хрустальные колокольчики. Сел поудобнее, и присмотрелся к тому, как течет в них сила. Выяснилось, что колокольчики объединены потоками с произрастающей поблизости березой. Дерево поглощало потоки маны через свою крону, проводило ее сквозь ствол, щедро омывая силой гнезда небольших пауков живущих на границах светлых и темных полос березы. Проходя по корням, эта же сила напитывала и колокольчики, конденсируясь в районе цветка, откуда иногда вырывалась импульсом. Насколько я понял, это был какой-то звук, возможно высокочастотный. Колокольчики прицельно атаковали этим звуком каких-то, похожих на стрекоз, насекомых, тем самым сбивая их на пропитание паукам, а пауки, в свою очередь, съедали тела и головы, а крылья, буквально приклеивали паутиной на цветок. Видимо ночью эти крылья использовались цветами для роста, потому, что все крылья, которые я видел, были свежеприклеенными, однако среди цветов были и настоящие гиганты. Эдакие прозрачные излучатели, в ладонь величиной. Вот как раз на один из таких я и нацелился, намереваясь забрать его с собой. По хорошему, кроме цветка, стоило забирать и пауков со стрекозами, но пока я не собирался охотиться на животных. И надеялся, что вне своей экологической цепочки цветок не погибнет. Проследив за поведением маны в цветке, потянулся к нему волей, на самом деле не вполне понимая, что мне требуется сделать, как каркающий хриплый голос сбил меня:

— Дур-р-рень, не вздумай!

Резко посмотрел на духа ворона, подумал, и решил все же спросить:

— Чего ты раскаркался, сидел и сиди себе молча.

— Тр-ронешь убьют! Кольцом сидят! Все вместе удар-р-рят, сгинешь, дур-р-рень

— И что сделать?

— Один р-режь.

— И чем отрезать?

— Волей, дур-р-рень.

Пытаясь понять слова ворона, я снова обратился к аспекту видения, еще внимательнее оглядывая заросли колокольчиков, и кажется, понял, все цветы сплетались корнями, перегоняя друг другу энергию. Ради эксперимента запомнил местоположение канала энергии к крайнему побегу, подошел Тщательно прицелился и по памяти попробовал рассечь канал своим усилием воли. Не ощутил словно бы никакого сопротивления но аспект явно показал что все удалось. Тогда попытался обхватить волей весь цветок, в ответ на что, он тихо звякнул в мою сторону. Несмотря на всю тишину этого звука, я получил семь единиц урона. Семь! И это от маленького невзрачного колокольчика. А всего их тут под сотню, и некоторые здоровенные, тут, мне кажется, не только меня бы прибило, но и от ворона одни перья бы остались. Осторожно, почти не дыша, повторил все манипуляции с центральным матерым колоколом, хватанулся волей, и на этот раз чуть не оглох от звука. Семьдесят две единицы здоровья, как корова слизнула! Упаковал оба цветка, подготовив их к перевозке, и молча, но глубоко поклонился ворону, который нахохлившись и взъерошив перья, наблюдал за мной все это время с дерева. Птиц же, дернул клювом и, оглушительно каркнув, стрелой сорвался с дерева, быстро скрывшись в лесу.

Я готовился к дуэли. Вот так вот, отлучился ненадолго в «Дамбалу» выгрузить теперь уже официально зарегистрированные «Хрустальные колокольчики», освобождая консервирующие контейнеры, просто воткнуть более крупный образец в горшок, а меньший, уже целиком, отдать регистратору гильдии. И вот вернулся, а меня уже ждет вызов. Хорошо, по пути догадался получить баф от стелы, теперь хоть мыны много, неважно, что здоровья кот наплакал. Некто «Pyrokinestet» вызвал меня на дуэль и сидел ждал, пока я вернусь и обращу на него внимание: