— Хорошо, мам, конечно помогу!

Семен, оказавшийся среднего роста дядькой, с суровым лицом, но внимательными и веселыми глазами, приехал после обеда… Волосы и аккуратная небольшая борода, были полностью седыми, но рукопожатие было очень крепким. Я сам немаленький, почти 100 кг, при росте 180, но моя рука практически утонула в ладони Семена, несмотря на то, что он был ниже ростом. Вчетвером, вместе с 2-мя грузчиками мы быстро загрузили вещи в вызванную машину. И на внедорожнике Семена поехали вслед за грузовиком. Как оказалось, жил он в добротном, двухэтажном частном доме, на окраине Ачинска. Сам дом, выполненный из оцилиндрованных бревен, украшенных затейливой объемной резьбой, изображающей смешанный лес, наполненный разнообразными животными, восхищал, напоминал скорее экспонат музея, а не жилое помещение. Я знал, конечно, что мамин избранник зарабатывает на жизнь, продавая деревянные изделия ручной работы, но я думал, что все, как-то менее серьезно.

Мы споро разгрузили машину, складировав все вещи в пустую просторную комнату на первом этаже, с окнами на сад и, дождавшись маму, я уехал обратно, пообещав приехать на празднование четырнадцатилетия Всеволода, в субботу.

Возвращаться в квартиру, было странно, по сути, я пытался сбежать от одиночества и приехал к семье, не ожидая, что у них своя жизнь. И планы могут не совпадать с моими, и оттого я снова один, сижу в родной, но позабытой квартире.

Приготовив перекусить, я сидел, пытаясь выбрать подарок для племянника на день рождения, когда позвонила сестра и попросила посидеть с Севой, чтобы они могли съездить по делам в Красноярск. Племянник же, мало того что не хотел ехать с ними, так и вообще сам предложил погостить у меня, видимо, очень уж его впечатлила моя новая рука. Разумеется, я согласился, в конце концов, в компании этого сорванца мне точно не будет одиноко.

Вечером, во время ужина, Всеволод сразу же решил взять меня в оборот и увлеченно начал рассказывать мне про все прелести «Дамбалы», той самой игры, интервью с цифровым автором которой, он мне скидывал. Узнав, что я так и не посмотрел видео, он несколько огорчился, но стал требовать, чтобы я посмотрел его сейчас же, аргументируя это тем, что я обещал, а мужчина держит обещания. Я на провокацию не поддался, пояснив, что обещание и не собираюсь нарушать и посмотрю видео перед сном. И вообще, «когда я ем, я глух и нем» К тому же видео я и правда собирался глянуть, ведь ссылку на него же, мне прислал и хирург Александр Григорьев, рекомендуя посмотреть, ведь это, якобы, может оказаться полезным для меня. Чем именно полезным, естественно не уточнялось. Но все же это совпадение заинтриговало меня. Кроме того, мне стало интересно, почему, племянник решил не ехать с родителями, а поближе познакомиться со мной, на что он просто и незатейливо ответил, что я единственный его знакомый, у которого, как и у него есть нейроинтерфейс.

— Понимаешь, дядь Степа, у меня почти нет друзей. Все почему-то сторонятся меня из-за того что у меня есть НЭП, — начал он.

Я даже напрягся от этих слов, подумалось, что возможно племянника донимают и дразнят в школе из-за этого. Но дальнейшие его слова расставили все по местам.

— Меня все словно бы боятся, у нас здесь люди еще к этому не привыкли, а из-за того, что в нейромодуль на уровне ядра вшиты возрастные настройки, я…. Как объяснить-то? В общем я выпадаю из стандартных способов общения. У меня нет аккаунтов соцсетей, в которых сейчас все общаются чаще всего, и завести я их до четырнадцати лет не могу. Я не вижу некоторых вещей, потому что нейромодуль их от меня скрывает. Мне, ведь, поставили одну из первых разработанных моделей детских медицинских модулей и там жестко все залочено. Нельзя до моего четырнадцатилетия ни обновить прошивку, ни изменить настройки родительского контроля. НЭП даже контролирует то, что я вижу, затирая жестокость, насилие, взрослый контент. Плюс может уведомить полицию, если мне кто-то что-то подобное покажет специально. Поэтому со мной и не хотят иметь дела. Родители, которые услышали о моей особенности на родительском собрании, сами не разобрались, но детям нагородили с три короба и запугали их. Я, конечно, пытался объяснить, как все обстоит на самом деле, но особого толку от этого нет. Но, правда я смог убедить всех, что после четырнадцатого дня рождения все изменится. Так что, у меня даже дуэль в сентябре назначена! — Закончил он внезапно с гордостью.

— В смысле дуэль?

— Ну-у-у-у, в смысле драка. Я вызвал на бой одноклассника. Есть у нас один, там. Постоянно к девчонкам цепляется, дразнит их, за волосы дергает иногда. Вот я его и вызвал. Он сказал, что если я пройду проверку, на нормальность, то он меня, с удовольствием побьет. Но это мы еще посмотрим, кто кого. Я драться хоть и не умею, но спортом постоянно занимаюсь. Да и папа сказал, что будет меня учить рукопашному бою после дня рождения, если я не передумаю. Одни проблемы от этого НЭПа! Я понимаю, что он вылечил меня. Но зачем было делать его таким?!

И тут я понимал Всеволода. Установленная ему модель нейромодуля действительно была… своеобразной. Алгоритмы родительского контроля разрабатывались, почему-то, под контролем с Православной церкви. И сделаны были очень глупо. Начнем с того, что зачем-то был настроен безусловный годовой период родительского контроля. То есть даже проверку на предмет необходимости отключения родительского контроля этот нейромодуль начинал через год после установки. Плюс сами ограничения родительского контроля абсолютно драконовские: запрет насилия, запрет взрослого контента, запрет ночного контента. А так как устанавливали эту серию всем пациентам до 18 лет, практически сразу начали появляться казусы. Так, например, пострадавший в аварии чемпион мира среди юниоров по кикбоксингу целый год не мог тренироваться, потому что, нейромодуль воспринимал тренировки как насилие и вызывал полицию. Другой парень, страдающий от дцп, за неделю до совершеннолетия прошел через процедуру установки нейромодуля этой же серии, а он с 15 лет зарабатывал деньги переводом японской манги на русский язык. И соответственно, мало того, что он не видел части страниц, так еще и ночью, в его стандартное рабочее время, нейромодуль запрещал просмотр контента. Естественно поднялся хайп, правозащитники забили тревогу, ущемление прав и все остальное, партию нейромодулей изъяли и переделали, но это касалось только тех, что не успели установить. А уже установленные, так и остались с ущемляющим права режимом. Потому как, родительский контроль был зашит в ядро устройства, и мало того что не выключался, запрещал каким-бы то ни было вообще образом взаимодействовать с нейромодулем для изменения его программного обеспечения и настроек. Лишь через год после установки, если носителю к тому времени уже было четырнадцать, или ровно в четырнадцать, для тех, кому модуль установили в детстве, появлялась возможность с использованием родительского пароля изменить настройки. В общем, хотели как лучше, а получилось как всегда!

И наверняка, я не вполне понимаю всё, с чем пришлось столкнуться племяннику. Неудивительно, что его все сторонятся. В этом возрасте все мальчишки, как правило, увлекаются боевыми искусствами, боевиками, а ему этого не дано. Его же собственный мозг, с подачи глупо спроектированного устройства лишает его этих впечатлений. И вдобавок, полицию может вызвать. Даже Аристарх — отец Всеволода, даром, что сам работает в полиции и выступает на соревнованиях по армейскому рукопашному бою, может заниматься с сыном лишь общей физической подготовкой. Но судя по внешнему виду Всеволода, это их совместное увлечение. Все-таки племянник явно в хорошей физической форме.

Между тем, время на часах приближалось к девяти.

— В общем, так, Сева, нотации и мораль я тебе читать не стану. Сам решишь, нужна ли тебе эта дуэль, или нет, Но имей в виду, что иногда мальчишки проявляют внимание к девочкам именно таким образом, донимая их и дергая за косы. Ну, по крайней мере, в мое время было так. Так что не спеши сражать в драке этого своего «дракона», может он вовсе не плохой парень.