— Глеб Михайлович, я бы хотела поговорить по поводу сложившейся ситуации. Я работаю в компании уже почти год, в должности помощника менеджера. Возможно, Вы помните, что в марте был разговор о том, чтобы повысить меня до менеджера, когда Вика уйдёт в декрет? Я хорошо справляюсь с обязанностями, думаю, Вам это подтвердят. Как раз недавно я заключила…

— Хорошо справляетесь? — поднял он вверх брови. — Подтвердят? Вы уверены, Анечка?

Я застыла. В смысле?

— Уверена? Да, я уверена, что хорошо справляюсь, — нахмурила я брови, наполняясь нехорошими предчувствиями.

— А у меня вот совсем другие сведения. Оксана Николаевна нашла столько ошибок в вашей работе, что я просто диву давался, как вы так ничему и не научились за почти год работы в нашей компании, — он строго посмотрел на меня.

Его слова повергли меня в шок. Сердце куда-то провалилось, а в кровь мощным потоком хлынул адреналин. Вот стерва! Я резко втянула воздух.

— Глеб Михайлович, — начала я, — я абсолютно уверена, что никаких таких «ужасных» ошибок не совершала. Оксана Николаевна не объективна в своей оценке. Максимум, я могла допустить какую-нибудь ошибку в отчёте, но обычно такие ошибки я сразу же исправляю и…

— В отчёте? Да бог с вами, милочка. Какое мне дело до каких-то отчётов? Это, конечно, тоже важно, но совершенно не принципиально. Но вот тот факт, что компания теряет клиентов из-за ваших действий…

— Что?! — я даже задохнулась от возмущения.

— Вот, смотрите, у меня даже есть распечатка. Зря вы наговариваете на Оксану Николаевну, она предоставила все доказательства, а не обвиняла вас голословно, — и он открыл ящик стола, доставая из него листы бумаги. После чего протянул их мне.

У меня похолодело всё внутри, а по спине мурашки пробежали. Трясущимися от волнения пальцами я ухватила бумажки и впилась в них глазами.

Передо мной была распечатка чата с клиентом. В нём менеджер общалась довольно по-хамски и откровенно на «отвали». Она, вроде как, и отвечала на вопросы, но делала это таким образом, что создавалось впечатление, что клиент отвлекает её от каких-то важных личных дел.

Весь диалог и стиль её общения был ужасен. Я бы сама на месте директора уволила такую сотрудницу. Проблема была в том, что менеджера звали Анна. В нашем отделе такое имя было лишь у меня.

Над верхней губой выступили капельки пота, а сердце просто выскакивало из груди. Это был подлог! Откровенный и наглый!

— Что скажете? — услышала я голос директора, который встал со своего кресла и принялся ходить по кабинету.

Я подняла на него глаза. Он стоял возле окна и смотрел на меня, поджав губы.

— Это была не я! — воскликнула я в отчаянии. — Глеб Михайлович, я не знаю, как она это сделала! Поменяла имя на скрине в фотошопе или же сразу в программе, без понятия. Но это была не я! Я никогда так не разговариваю с клиентами, это совсем не мой стиль общения! Я уверена, что если вы позовёте системного администратора, то он сможет найти какие-то исходные файлы…

Он удивлённо смотрел на меня.

— Зачем бы Оксане Николаевне было такое делать? — он вновь бросил на меня недоумевающий взгляд поверх очков.

— Понимаете, у нас вышел конфликт, по поводу «Гранда», — начала объяснять я.

— Ах, да. Кстати, по поводу этого. Вы — молодец, что подписали контракт с ними, но всё же уводить клиентов у коллег нехорошо. Мне об этом тоже рассказали. Ведь у Валентины всё было уже практически на мази. Она обо всём договорилась. У клиента возник вопрос, он не застал Валентину и обратился с ним к вам, а вы сразу забрали его себе. Вам досталась самая лёгкая часть, заключительный аккорд, так сказать. А всю подготовительную работу кто провёл? Ну ладно, пусть это останется на вашей совести, — вздохнул он.

Это был уже перебор! Меня обложили по всем фронтам! Меня буквально колотило от ярости и злости. Я вскочила.

— Всё было не так! Глеб Михайлович! Послушайте меня, пожалуйста! Я расскажу вам всю ситуацию! — воскликнула я, заламывая руки.

— Анечка, — он отвернулся от окна и направился в мою сторону, — вы ещё не уволены лишь благодаря мне. Оксана Николаевна настаивала на немедленном увольнении, но я сказал, что хочу дать вам ещё один шанс.

Я открыла было рот, но он приложил палец к губам, прося помолчать. Я стояла и молча смотрела на него. Внутри — настоящая буря из ярости, возмущения, обиды, негодования.

Но начальник явно не хотел слушать мои оправдания. Он двинулся прямо ко мне. Подошёл и остановился совсем близко. Поднял руку и коснулся моих волос.

— Красивые у вас волосы, Анечка, — проговорил он, проводя по ним рукой. — Так что, воспользуетесь ещё одним шансом? — он стал наматывать мой локон себе на палец.

Я отшатнулась, но он держал меня за волосы, поэтому отстранилась я недалеко. Вторую руку он положил мне на талию и притянул к себе.

— Пустите! — дрожа от гнева, процедила я.

— Уверены, что не хотите попробовать? — его рука с талии переместилась на мой зад.

Я схватила свой локон и вырвала его из мужских пальцев. Почувствовала, как несколько волосинок выдрались с корнем.

— Мне не нужен Ваш второй шанс и Ваша компания! — выпалила я.

Развернулась и пулей вылетела из кабинета.

Рыдания так и рвались из груди, но я изо всех сил сдерживалась. Только не здесь! Только не сейчас! Не сметь! Я влетела в «аквариум», мелькнуло удивлённое лицо Артёма, но мне было не до того. Я схватила свою сумку, куртку и, выскочив в холл, направилась к лифтам.

В кабине надела куртку. Долго не могла застегнуть молнию, так как руки слишком тряслись, в итоге плюнула на это дело.

Стремительно прошла через огромный холл внизу офисного здания и сбежала вниз по широким гранитным ступеням.

Примерно там меня и догнал Артём.

— Стоять! — велел он мне, хватая за руку.

Я остановилась и посмотрела на него, тяжело дыша. Заметила, что он тоже был в куртке.

— Пойдём! — снова приказал он и потянул меня за собой.

— Куда?

— В машину сядем, не нужно на виду у всех разговаривать, — отрывисто бросил он.

Я пошла вслед за ним. Выбора у меня особого не было, он крепко держал моё запястье.

— Говори, — распорядился он, когда мы оказались внутри его машины.

— Я тут больше не работаю, — поделилась я новостью.

— Подробно всё, — вновь отрывистый приказ.

Я пересказала ему всё, что произошло. Сдерживаться сил больше не было, и из моих глаз покатились слёзы. Он сидел чрезвычайно мрачный, а на его лице играли желваки.

— Так, сейчас успокойся. Я всё решу, — сказал он твёрдым уверенным тоном. — Я уже это говорил, кстати. Не слушаешь меня, бежишь впереди паровоза.

— Как? — я даже невесело засмеялась. — Артём, не вздумай даже ничего предпринимать, иначе ты тоже без работы останешься. Ты ведь видишь, что она играет не по правилам!

— За мою работу не переживай, — усмехнулся он. — И за свою тоже не нужно. Если я сказал, что всё решу, то так и будет, понятно?

Я кивнула. Я понимала, что он ничего не изменит, но его голос был таким уверенным и успокаивающим, каким-то таким надёжным, что мне и правда хотелось верить, что всё будет хорошо.

— В понедельник, вернее во вторник, понедельник выходной, спокойно иди на работу, ясно? Ничего и никого не бойся, — он заглянул мне в глаза.

Я вымученно, сквозь слезы, улыбнулась. Он вдруг поднял руку и провёл большим пальцем по моей щеке, вытирая солёные капли. Кожа горела в том месте, где он коснулся меня.

— Сейчас поезжай домой и отдохни. Я не смогу тебя отвезти, у меня сегодня куча неотложных дел, но когда приеду домой, то напишу.

Я снова кивнула, прерывисто вздохнув. Неожиданно он вдруг обнял меня одной рукой, притягивая мою голову себе на плечо. Прижался щекой к моей макушке на секунду, а потом поцеловал в волосы.

— Всё, давай беги, — пробормотал он.

Я подняла голову и несмело улыбнулась. Он был так близко и от него так приятно пахло.