А вот я — настоящая дура! Со своим желанием сбежать от Артёма, совсем забыла про Глеба Михайловича. Так подставиться, это же надо!

Я ещё чуть подвинулась. Телефон теперь был прямо за моей спиной, если я правильно помнила. Обернуться и посмотреть я не могла, так как боялась привлечь внимание к гаджету бывшего директора. Нужно было как-то отвлечь его.

— С чего вы взяли, что ему есть до меня дело? У него своя семья, — попыталась я отговорить безумца.

— О, ему есть дело, поверь! Он там землю носом роет, всех поднял на уши уже. Так что, он точно здорово расстроится, если с тобой что-то случиться, — мужчина хищно усмехнулся и сделал шаг ко мне.

Я испуганно отпрянула, упершись в стол. На столе, помимо телефона, лежали также снимки узи. А это идея!

Я резко развернулась и судорожно начала сгребать вместо разложенные бумаги. Глеб Михайлович мгновенно оказался рядом со мной.

— Стой! Что это там у тебя? Что хочешь от меня скрыть? — он выхватил документы и взглянул на них. — О… ты беременна? А говоришь, ему не будет до тебя дела!

На самом деле попытка скрыть бумаги была просто отвлекающим маневром. В действительности же моей истинной целью было схватить со стола телефон, что я успешно и сделала, делая вид, что меня интересуют документы. Пока начальник разглядывал выписки врача и узи, я незаметно опустила телефон в карман свободных спортивных штанов.

Мужчина выглядел очень довольным. Я решила воспользоваться ситуацией, пока он радуется.

— Глеб Михайлович, можно мне в туалет? — попросилась я.

— Потерпи, — недовольно нахмурился он.

— Я не могу. Мне с этой беременностью постоянно писать хочется, — якобы смутившись, ответила я.

Он раздражённо вздохнул.

— Ладно, только быстро, — он схватил меня за руку. — Где тут туалет?

Я пошла в направлении санузла. Директор зашёл вместе со мной.

— Давай! — приказал он.

— Я не могу при вас!

— Можешь.

— Пожалуйста! — взмолилась я.

— Да чёрт с тобой! Но дверь оставишь открытой, — велел он.

Я согласно кивнула. Он вышел и встал у открытой входной двери. Я включила воду, якобы стесняясь. Усевшись на стульчак, я быстро достала телефон. Хоть бы успеть! Геопозиция у меня уже была включена. Осталось лишь сбросить её сообщением Артёму. Быстрее!

— Пошевеливайся! — нетерпеливо поторопил меня мужчина за дверью.

Руки так тряслись, что я чуть не выронила телефон. Да! Всё, готово! Быстро убрав телефон обратно в карман, спустила воду.

— Выхожу, — смиренно ответила я, внутри всё сжималось от страха.

Теперь оставалось только надеяться, что Артём увидит моё сообщение и поедет по этому адресу. Ну, а мне необходимо продержаться до его приезда. А путь неблизкий, ехать больше часа.

— Всё же жаль, что ты беременна, — задумчиво протянул Глеб Олегович, разглядывая меня. — Я собирался неплохо так с тобой развлечься, но беременные меня не особо возбуждают. Впрочем, живота у тебя ещё нет, так что… — он шагнул ко мне.

— Не подходите! — отшатнулась я от этого психа.

Да у него же поехала крыша! В самом прямом смысле — он сошёл с ума! Повредился кукухой.

— Глеб Михайлович, может, чаю? — решила я его отвлечь и потянуть время.

Как там? С психами нельзя спорить?

— Пытаешься меня отвлечь? — ухмыльнулся бывший начальник. — Ты думаешь, я сюда чай пить приехал?

И тут он рванул ко мне. Так быстро, что я даже не успела увернуться и схватил меня за косу.

— Мне всегда нравились твои волосы, Анечка, — заявил он, притягивая меня к себе.

Ох, мамочки! Адреналин бурлил в крови. Как же страшно!

— Итак, что я собираюсь с тобой сделать: сначала ты меня удовлетворишь. Сама, я не слишком люблю насилие. А потом, если ты сделаешь это хорошо, то я порежу тебе лицо, — он достал из кармана выкидной нож и нажал на кнопку. Выскочило тонкое длинное и явно острое лезвие. — Только лицо, заметь. Хочу сделать из вас настоящую пару. Будете оба ходить со шрамами. По-моему, романтично, а? — он довольно осклабился, явно ожидая, чтобы я по достоинству оценила его гениальную остроумную идею. — А вот если мне не понравится, Анечка… только лишь лицом ты не отделаешься. Я бы посоветовал тебе очень постараться, — вкрадчивым голосом проговорил он возле самого моего уха, до боли натянув мои волосы.

Я почувствовала, как по спине потекла струйка пота. Меня буквально колотило от ужаса. Тело словно парализовало. Я не могла ни двигаться, ни кричать. Только мелко и часто дышала.

Так, соберись, Аня! Сейчас всё зависит лишь от тебя! Нужно поймать удачный момент. Я внутренне сконцентрировалась, молясь про себя.

Глеб Михайлович отпустил косу и схватил меня за грудь. Во второй его руке угрожающе блестел стальным лезвием нож, предупреждая мои попытки вырваться.

Его грубые пальцы причиняли мне боль, сильно сжимая нежную чувствительную плоть. Я стиснула зубы. Но одной руки ему было явно недостаточно, поэтому он положил нож на стол, рядом с собой, освобождая вторую руку.

Именно этого момента я и ждала. С силой ударила мужчину в пах, одновременно отталкивая от себя. Он охнул и согнулся, а я выскочила и бросилась к двери.

Замешкалась на секунду, открывая защёлку. В этот момент он схватил меня за плечо и с силой отбросил к стене. Я ударилась о стену спиной и упала на пол, ударяясь уже бедром.

Тут же вскочила и схватив стоящую поблизости табуретку, кинула в нападавшего. Это его задержало на секунду, а я, воспользовавшись заминкой, рванула к двери и вылетела во двор. Нужно было бежать в посёлок.

Но калитку перегораживал автомобиль. Глеб Михайлович оказался предусмотрительным, заранее отрезая мне путь к бегству. Тогда я рванула к задней части дома. Там забор чуть покосился и через него можно было попробовать перелезть.

Подстёгиваемая адреналином, я взлетела наверх и без особого труда преодолела ограду. Спрыгнула, упав на руки, вскочила и припустила по тропинке в сторону леса.

Слышала, как сзади бежит Глеб Михайлович, тоже уже перемахнувший через забор. Ему бежать было, безусловно, удобнее, поскольку я была в домашних тапочках, которые норовили слететь с ног. Но терять их было нельзя. Далеко босиком по лесу я не уйду.

Начал накрапывать мелкий дождик, но я не замечала его, старательно оббегая заросли кустарника. Я не раз гуляла тут и знала местность.

Я спотыкалась, расцарапала руки колючими ветками, холодные капли падали мне за шиворот. Обернувшись, увидела, что преследователь начал потихоньку отставать от меня.

Подбодренная этой новостью, я ускорила бег, стараясь не уронить с ног тапки. Когда обернулась в следующий раз, то Глеба Михайловича уже сзади не увидела.

Я не стала останавливаться, а продолжила бежать, стремясь максимально увеличить дистанцию между нами. Тяжело дышала, в боку кололо, мышцы голеней горели.

Дождь припустил сильнее. Как вовремя. Через несколько минут в изнеможении остановилась.

Я просто не могла больше бежать. Наклонилась вперёд и опёрлась руками о колени, пытаясь отдышаться. Вдруг вспомнила, что у меня в кармане телефон!

Быстро достала. Телефон оказался разбит. Не только экран, вообще не включался. Видимо, это произошло, когда я упала. Чёрт!

Между тем наступали сумерки. Я не знала, куда мне идти. Пока бежала, то особо не смотрела, куда бегу и быстро сбилась со знакомого пути. Сейчас же, в быстро опускающейся на лес темноте, почувствовала себя неуютно.

Я не знала, преследует ли меня по-прежнему Глеб Михайлович. Но ясно было одно, мне лучше повернуть назад, пока я в темноте окончательно не потеряла ориентацию.

Повернула и побрела в сторону дома, как мне казалось. Дождь ещё усилился. Тапки давно промокли, хлюпая при каждом шаге. Мой домашний спортивный костюм тоже промок.

Стало холодно. Дрожа, я обхватила себя руками, пытаясь согреться.

Шла я довольно долго, и, по моим прикидкам, уже должна была бы выйти к дому, но его видно не было. Темнота не была абсолютной. Всё же белые ночи. Но в лесу, когда небо затянуто серыми тучами, было весьма темно.