— Влад — наш пацан, а твой бог — хуйло из другого измере…

С хрустом, руки Барсука скрутило в обратную сторону. Болезненный рев ударил по металлическим стенам, но тут же прервался, стиснутыми в упорстве и терпении зубами.

«Твой поганый рот не имеет права очернять великого Квадука…»

Сквозь боль, Барсук улыбнулся и сплюнул на пол. Он поднял голову и внимательно оглядел бойцов.

— Ничего об этом божке сказать нельзя, а Влада я могу послать в очко, и тот не обидится. Он не будет ломать мне руки за слова, или поступки, которые не подставляют нас всех. Вот в чем разница, между своими и чужими, подстилка. — Презрение, сочившееся из глаз Барсука, не имело себе равных. Таким взглядом не смотрят даже на проституток, об которых брезгуют тушить сигареты.

Бойцы переглянулись, каждый испытывал неописуемый дискомфорт, но собственная шкура дороже какой-то там чести. Толку быть правильным и ровным, если твою рожу доедают земляные черви?

— Кончать его надо, не сдастся. — Игнат Крыса подвел черту, радикальную, но решительную, чем вызвал одобрительное выражение Прометеуса. — Такой же баран как Вася.

Глаза Барсука округлились, он недоверчиво посмотрел на бойцов, с которыми столько пережил. В немом взгляде сквозила боль, разочарование, негодование и немного, совсем чуть-чуть… надежды.

— Косой… Это вы его?… — Паша говорил тихо, почти неслышно, но бойцам со сверх чувствами хватило и этого.

Товарищи притихли, хотелось как можно скорее прекратить неприятный разговор любыми методами: Покинуть корабль, или же самыми радикальными.

— Этот мудак сейчас в костяной пробирке у Леонида Владимировича лежит, отдыхает, не совсем в той консистенции, в которой был, но и это — много для такого утырка. — Игнат счастливо рассмеялся. — Разве ты не доволен? Косой повел наших пацанов на убой, потащил их на Нейт, чтобы те за своих близких отомстить Владу не смогли. Мы бы тоже сдохли, если бы не верная псина — Салават, и его проклятая иерархия крови.

Бывший майор недовольно покосился на Игната, выдавшего его тайну, но не стал ничего предпринимать. Паша — больше, чем кто-либо из них недолюбливал Косого. Возможно, гибель старого недруга изменит отношение к предложению Прометеуса. Однако…

— Убивай. — Скрежет зубов Павла прекратился, он перестал вырываться, и прикрыл глаза. Казалось, Барсук действительно принял смерть. Бойцы, увидев такое отношение к смерти, устыдились, вспоминая, как перед ними встал похожий выбор.

Когти Игната заострились, он готовился исполнить волю раздражающего Барсука, однако остановился под холодным взглядом Прометеуса.

«Действительно жаль… Ведь вместе с тобой умрут и они…»

Со словами Юргласа корпус корабля приобрел прозрачность, он повернул железную голову в сторону группы воинов Вормонд, собиравших трупы космических зверей в гигантские кубы — расширители измерения, изобретенные Эйдоном.

— Ты со мной разбирался, бойцы здесь не при чем! — Впервые за время пленения Барсук ощутил страх, страх за воинов, ходивших под его командованием больше полугода, страх за верных товарищей, которых дома ждут семьи и близкие.

«Все видели, что ты закончил битву в полном здравии, если вдруг умрешь, или исчезнешь, будет много проблем. Лучший способ — переместить сюда пару десятков Хилекрисов. Они зачистят всех, и твоя смерть не будет выглядеть надуманной».

Увидев борьбу на лице Павла, Юрглас улыбнулся. Он приложил так много усилий чтобы подчинить Павла не просто так. Среди бойцов у Барсука самый большой престиж, весь легион Когтей — ранее находившийся под его командованием, верен своему генералу. После того как Влад исчезнет, кому-то придется сохранять единство семьи Вормонд, и этими кем-то будут бойцы. Они заложат фундамент и станут лидерами новой великой расы — марионетками в руках Неисчислимого.

Впервые за долгое время Влад испытал удовольствие от пробуждения. Раньше приходилось сразу же мчаться по делам, а сейчас совсем не хотелось вставать с кровати. Когда веки слегка приоткрылись, давая путь теплым лучам, в поле зрения замаячила маленькая головка Эммы. Девушка задумчиво водила пальчиком по груди, заметив внимание парня, она не смутилась, и потянувшись вперед, чмокнула в губы.

— Доброе утро, соня. — Казалось, эти слова сделали девушку стеснительнее, чем предыдущее действие и она стыдливо опустила глаза. Для наследницы Альбион подобные фривольности, пусть даже с любовником — нечто выходящее за пределы воспитания. В голове странным образом начали всплывать фрагменты долгой ночи, за которую тело колдуньи терзали, словно тряпичную куклу.

— Да… доброе. — Влад не мог отвести взгляда от Эммы, устроившейся на груди, словно на подушке. Девушка прилегала к нему достаточно плотно, однако даже так, оголенные плечики и два сжатых холмика чуть ниже давали воображению свободу, а гормонам — пространство для подлой игры. Одеяло в области таза сильно поднялось, привлекая внимание девушки, поначалу глупо хлопавшей глазами, затем залившейся краской. Если бы не проведенная ночь, она бы точно выбежала из комнаты с криками. — Полагаю, это лучший комплимент, который я сейчас в состоянии дать.

Оскалив белые зубы, Влад сгреб девушку под себя, и под полным очаровательного искушения взглядом, начал осыпать лебединую шейку горячими поцелуями. Эмма прикрыла глаза от удовольствия и возбуждения, она исследовала руками могучую спину, а когда Влад опустился ниже и добрался до двух спелых полушарий, не смогла сдержать томного стона.

Почти два часа они предавались животным утехам в лучших традициях передач Дроздова. Влад не был опытен, однако компенсировал внушительными размерами и выносливостью, выходящей за рамки разумного. Эмма так же была далека от любовных утех, но инстинктивно следовала за партнером, принимая самые развратные позы, о которых английская леди не смела и фантазировать.

Когда одно из светил Улья вовсю напекало костяные улицы горда Ночи, влюбленные закончили интимную игру. Им совсем не хотелось отрываться друг от друга, однако желудок Эммы скорбно забывал, словно жалуясь на перерасход энергии. Влад, после душа получивший хорошие новости от боевой группы, отправившейся к Пожирателям гнили, решил посвятить немного времени Эмме. Очень редко случаются выходные, а знания, почерпнутые из различных социальных источников, требовали культивации межличностных отношений для отсутствия проблем в дальнейшем.

— Может, прогуляемся? — Приобняв Эмму, возившуюся на кухне с большим количеством блюд, Влад шепнул на ушко.

Девушка не смогла скрыть радости и энергично закивала, она знала, что отношения с Владом не будут простыми. Отбросим в сторону все странности патриарха Вормонд, одни только обязанности и чрезмерная занятость сильно бы ограничили влюбленных. Теперь, когда он предлагает провести время вместе, наследница Альбион ощущала тепло в сердце, чувствуя собственную важность в глазах Влада.

— Сначала поедим. — Когда желудок в очередной раз недобро заурчал, колдунья смущенно развернулась к плите, и, разбив в сковородку, где жарился бекон, несколько яиц, потянулась за зеленью.

В глазах Влада скользнул оттенок печали, он и раньше догадывался, что в отсутствии матери за домом ухаживала Эмма, однако сейчас убедился в этом. Да и вчерашняя ночь… После достижения Звездного цикла и пробуждения ментальной силы, хоть он и не мог читать мысли мимоходом, кое-что все же улавливал. Эмма пришла в комнату с тревогой и заботой, она беспокоилось о самочувствии Влада из-за событий с матерью. Эмма не раз сталкивалась с несправедливым отношением собственной семьи, и прекрасно понимала, что в такие моменты нужен кто-то, кто утешит и просто побудет рядом. Для Влада она решила стать отдушиной в неразрешимой буре тревог.

— Спасибо. — Когда блюда были перенесены на стол, Влад, опустивший глаза на богатый калориями завтрак, сердечно поблагодарил.

Эмма лишь улыбнулась, и принялась за трапезу. Во время приема пищи девушка использовала столовые приборы с такой элегантностью, что Влад напротив походил на неандертальца. Англичане — нация, которая возвела в абсолют принцип «Еда — это отношение». Хоть их блюда и не блистали выдающимися вкусовыми качествами на фоне кухонь других стран, английская педантичность и манеры привнесли в приемы пищи самое большое количество ритуалов и традиций, оказав влияние на весь мир.