— Благодарю за помощь. — не открывая глаз, проговорил «Фальхиз Аарт, посол Йёмина», без всякого обозначения уровня. — Хотя и не стоило волноваться за меня.

— Как бы там ни было, это просто по-людски. — Огунор с размаху всадил секиру в землю и оперся на рукоять, как на посох. — Мы хотели предложить объединить наши усилия по зачистке города. Если, конечно, у тебя не узконаправленная операция по зачистке каких-то конкретных кланов.

— Вообще-то, узконаправленная. — усмехнулся собеседник. — И портить отношения вообще со всеми кланами отверженных моя страна не собирается.

— Ага, ну понятно. Политика, она такая. — кивнул в ответ наш бард. — Музыкальное благословение кинуть? Бесплатно.

— Бесплатно не откажусь. — едва заметно, но посол улыбнулся уголками губ.

— Лови тогда. — Огунор вырвал гитару из земли и коснулся струн.

Удар по аккорду, потом несколько несложных переборов, и еще один аккорд, завершающий. И я увидел, как у меня удваиваются все параметры, кроме шаманского. А еще проходит усталость, как физическая, так и моральная.

— Ого, неплохо! — кажется, древний сумел удивить Фальхиза. — Ну тогда и с меня держите. Во славу жизни!

Последние слова, как оказалось, были жреческим благословением. После этих его слов в уголке поле зрения появился значок «+15%» и иконка с изображением треснувшего черепа. Это означало добавочный урон по нежити. И таймер — до рассвета.

— Иммум. — неожиданно ему поклонился Двал. — Почему ты скрываешь свой титул?

— Действительно, почему в городе мертвых я, посол Йёмина, скрываю титул жреца бога-борца-с-нежитью. — Аарт склонил голову на бок.

— А че значит «иммум»? — шепотом поинтересовался я у окружающих. Авось, кто-нибудь да ответит.

— Это как высший вампир — алукард. — пояснил кровосос. — Высший жрец Анкея в теле почти живого зомби.

— Зомби? — я удивленно посмотрел на посла. — Ваще бы не подумал!

— В этом и смысл. — ехидно ответил Двал.

— Что ж, не смею вас больше задерживать. — видимо, именно так тактично дипломаты посылают людей нахрен. — Ночь короче, чем кажется.

Со стороны затихающего пожарища раздались странные булькающие, но очень громкие звуки, хрипы и крики, и посол отвернулся в его сторону.

— Да, ночи летом коротки. — кивнул в ответ Огунор и повернулся к нам. — Не будем ждать окончания бафа, рассвет реально уже через пару часов. Местные, есть идеи, кого следующими бомбить?

— Предлагаю гнездо «дневных комаров». — внес предложение Двал. — Пусть в Некрополе редко, когда бывает много членов клана, и глава всегда по городам летает. Но его старшие наместники всегда в усадьбе, за них по всему миру по две-три тысячи золотых награды назначены. За каждого.

— А может… Может, могильник Темной Матери? — неуверенно предложил Хагал.

— Ты совсем?.. — начал было возражать вампир, но запнулся и оглянулся на меня. — Или…

— Ну да, сам прикинь. — кивнул в ответ темно-белый маг. — С внесистемным духом света, и с таким драколичегусиным огнеметом… Да если пробьемся, мы награду получим больше, чем если весь город в пепел обратить!

— А если нет? — возразил Двал. — Просто напоминаю, что из всех нас тут ты единственный не странник. Мы то ладно, даже из кормушки можно выбраться, рано или поздно. Но из-за грани?

— Ха! И что теперь из того, что не странник? Или лучше, как странник, вечность жить, чтобы сойти с ума от старости? А потом вторую вечность безумцем? — поморщился маг. — Мне пятая сотня лет, Двал! Из всех, кого я знаю, только ты старше! Но дожил бы я до этих лет, не рискуй я получать опыт? Но я рисковал, и я стал тем, кем стал!

— Ненавидимым во всех уголках континента изгоем? — усмехнулся вампир. — За твою голову местами золота дают больше, чем за некропольцев.

— Пацаны, вы бы пояснили для начала, что там за темная матерь ваша. — вклинился Огунор. — А то может, мы за, а вы тут сретесь.

— Он прав. — после пары секунд молчания и гляделок с Двалом, ответил Хагал. — Давай поясним.

Итак, могильник Темной Матери. Темная Мать — это Хален. Богиня тьмы местная. Она же сестра Анкея. Да, вот такая вот ирония судьбы без легкого пара. Когда-то давно, когда Хален была еще простой смертной, она жила тут, на этих болотах, в этом городе. Была темной магичкой, ну и некромантией малость баловалась. Потому и поселилась в заброшенном склепе. Потом туда, сюда… Короче, докачалась до четырех девяток. После чего не пошла в боги сразу, а завершила свои делишки сначала. В том числе набрала первых кандидатов в жрецы, и реорганизовала свое жилище в свой первых храм. Это щас ее главное святилище где-то на южном полюсе, а истоки вот, туточки.

Но просчиталась она со жрецами с некоторыми, и постепенно храм стал оскверняться ими же. Короче, в один из дней она психанула (бывают у баб такие дни, по нескольку в месяц), и как Фыадалдо, наказала отступников. Только вот помыть потом оказалось просто некому. Переборщила чуток. Настолько, что даже высшие жрецы не могут войти в ту тьму, что заполняет теперь бывший храм — магический черный туман изменяет все живое и мертвое, чего касается. Вскоре Хален поняла, что херни натворила, и назначила награду тем, кто пробьется в сердце храма и уничтожит центральный алтарь — источник той самой вредоносной, проклятой тьмы. Но желающих было немало лишь в первые годы. Затем их количество проредилось естественным отбором, и на сегодняшний день кандидатов на самоубийство не осталось. Это несмотря на то, что каждый год на награду капают проценты и накапало дохуища. Ну, без точной цифры, но точно столько.

Почему этот храмогильник до сих пор все в округе не уничтожил? А местные вокруг него защиту возвели, как над чернобыльским саркофагом. С одной зачарованной дверью. Чары на двери наложены таким образом, что зайти туда можно, а выйти нельзя. Таким образом желающие туда проникнуть могут, а тьма оттуда — никак. Как и неудачливые кандидаты. Но, понятно, что никто оттуда так и не вышел. Есть ли вероятность, что кто-то внутри превратился в монстра, но не умер и теперь сидит, ждет свежие закуски? Конечно! И это только уменьшает число желающих получить несметные сокровища от богини.

— Еще вопросы остались? — изложив известную Двалу и Хагалу суть по могильнику, спросил уставший вампир.

— Ну, пожалуй, еще один, да. — почесал я затылок. — Хагал, а твой папка мамке тебя заделал до того, как она богиней стала, или он ваще у тебя крутой, как яйца Чака Норриса?

— Крутой он, да. Ну, или был крутым. — ответил вместо мага Двал, потому что Хагал застыл, гневно прищурившись и глядя на меня.

— Вот только все равно сгинул. — черно-белый маг все-таки сумел взять себя в руки и успокоить свою вспыльчивость. — Даже несмотря на то, что странником был.

— А разве это возможно? — удивился я. — А как же алтари эти и все такое? Он же, где бы не погиб, все равно где-то да воскрес бы, разве нет?

— На каждый закон найдется несколько лазеек. — хмуро и словно нехотя ответил Огунор. — И если странник по сути своей бессмертен, это не означает, что у него нет души. А душу можно пленить, сожрать, заточить в ловушку, например, в зачарованный кристалл…

— Или можно поймать самого странника, посадить в камеру и приговорить к бесконечному исцелению. — предложил вариант вампир. — Нет смерти — нет и перерождения. Был такой случай, того пленника спасло лишь свержение короля. У преемника к нему претензий не было, как и лишнего бюджета на целителей.

— Того странника не Фыадалдо часом звали? — хохотнул Огунор. — Очень уж подходит ему так вляпаться.

— Вот имени уже не знаю. — развел руками Двал. — Но не удивлюсь.

— Ну так что, куда дальше? — зевнула Алюминь. — К комарам с дихлофосом, или к могильникам с археологом?

— А дихлофос-то у тебя откуда? — удивился древний.

— Ну ботинки скинем, если че. — отмахнулась она от него. — Или тут тоже химическое оружие запрещено?

— Если что, я не настаиваю, а только лишь предлагаю. — подал голос Хагал. — Ладно я старик, но вы действительно странники, а что там, под пологом тьмы, никто не ведает. Может, и пожиратели душ даже завелись.