— Уйди, несчастное создание! — увернувшись от тарана, Токи-Токи принялась вихлять из стороны в сторону. — Ты не знаешь грусти многотысячелетнего недоеба!!!

— И в самом деле, тилителя, не будь так к ней жесто… Ка? Ко? К? — обратился я к дымогенератору. — Слушай, а у тебя вообще есть пол?

— Тили-тели? — успокоившись, курительная приспособа повернула на меня дымящийся конец трубы и посмотрела удивленными глазами… Глазами? Ну да пофиг. Пофиг даже на то, что эта хрень пожала основанием трубы, крепившимся к емкости с топливом, словно плечами и растерянно ответила. — Тили-тели…

— А кем хочешь быть? — поинтересовался я у тилители.

Тем временем металлическая сфера таки прорвалась ко мне и принялась яростно тереться о ширинку. Пришлось перехватить ее руками и немного отдалить, пока рождающаяся на глазах херня не приняла это за новый акт агрессии. А то, боюсь, мне достанется больше, чем этому продукту древней металлургии.

— Тили-тели? — удивленно спросила курилка у меня, не прекращая с подозрением коситься на колобка.

— Конечно возможно! Еще спрашиваешь. — усмехнулся я в ответ. — Тут не Колыбель, тут я главный! Ну, по крайней мере, пока никого главнее не наблюдается.

— Тили-тели… — дымогенератор обвел себя взглядом.

— Это исправим. — махнул я рукой. — Будешь… О, будешь божьей коровкой!

— Тили-тели? — последовал удивленный вопрос.

— Божьей коровкой? — металлический шар в моих руках даже дергаться прекратил, на несколько секунд.

— А почему бы и нет? — пожал я плечами. — Инсекты круче мясных мешков, и божья коровка красивая и полезная. И всем глубоко похер, мальчик оно, или девочка. А еще они хлеб откуда-то приносят. Не знаю, откуда, и зачем, но так принято. А хлеб, это вкусно, сытно и полезно. Будешь пользу приносить! А еще они не тилителькают.

— Хм. Тили-тели. — секунду подумав, курильня согласно кивнула.

Я же взмахнул рукой, и окружающий нас туман колыхнулся, повинуясь моим жестам, и поглотил неведомую фигнюшку.

— А теперь натяни-и-и-и-и меня-а-а-а-а! — завыла сфера в моих руках и с удвоенным энтузиазмом принялась рваться ко мне. — Ну хоть как-нибу-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-удь!

— Окей, мне че, жалко что ли. — я усмехнулся и вновь взмахнул рукой.

Токи-Токи успокоилась, и к ней тоже потянулись потоки астрального тумана, попутно собираясь и в отдельный сгусток. И вскоре передо мной появилась деревянная тренога, с квадратной деревянной рамой.

— Мольберт? — удивленно произнесла сфера, из металлической превратившаяся в холщовую.

— Именно. — кивнул я ей в ответ и принялся растягивать шарик на рамке.

— Не-е-е-е-е-е-ет! — завыла Токи-Токи, но вырваться у нее не получилось, и моя задумка полностью завершилась. — Не прощу! Не забуду! Прокляну! Им… Импотентом сделаю!!!

— А, ну значит, получишь местную прописку. — грустно вздохнув, я перехватил поудобнее отложенную ранее в сторону кисточку. — А чтоб тебе веселее было…

Поддав в кисть маны, смешанной с силой духа и веселяночными компонентами, я принялся «дорисовывать» картину. Ну вот кому, скажите на милость, нужна эта красная мазня глаз и рта? Прям как один широко известный в узких кругах мячик какого-то бомжа. А вот вполне себе открывающийся рот, и вполне себе моргающие и видящие глаза — это уже что-то ближе к норме!

— Вау, круто! — воскликнула картина, едва рот был оформлен и, приветственно помахав миру языком, потянулась им к моей ширинке. — Эуэуэлеуле!

— Ну вот, а теперь полностью делаем неурода! — дорисовав лицо и торжественно взмахнув кисточкой, я перевернул холст и принялся дорисовывать пизду на обратной стороне картины. — Эй, ты там что, мольберт сосешь?!

— Ну хот фто-то. — пробормотала она в ответ. — Оу, еффё!

Последнее явно относилось к последнему мазку по уже сформировавшемуся женскому органу.

— Обойдешься. — обломал я ее и, с силой потянув на себя, сумел оторвать обмотавшую язык вокруг деревяшки картину и поставил ее нормально, лицом вперед.

— Ну-у-у-у-у!.. — захныкал портрет. — Живодер! Верни как было. Или хотя бы просто заткни мне рот. Свой мясной затычкой!

— Фу на тебя! Я даже названия такому извращению не знаю. — я отошел от мольберта, перекрещивая на всякий случай холст кистью. — Такую радость еще заслужить надо… О, скажи, как мне мой плеер обратно получить? А то я от местных бардов скоро хроническую изжогу заработаю! Где обещанные квесты на получения конфискованного шмота?

— Слушай, там такое дело… — замялась вдруг картина. — Короче, не получится. Божественная мана, вся фигня… В общем, даже в божественности на него задание выдать нельзя будет. Слишком много намешано, слишком внебалансно!

— Эх, какая жалость! — показушно расстроился я. — А то я, признаться, даже подумывал и помочь тебе в твоей тоске…

— Но есть один выход, есть! — тут же расцвела в предвкушении Токи-Токи. — Но тоже после достижения божественности! Ты ж полуадмин… Ты сможешь найти хранилище фонда конфиската и проникнуть туда. Простым смертным даже не думай! Туда даже богам проникать нельзя, испепеление на месте. Но у тебя будет шанс, после освоения портальной магии. Вот через это самое место. У меня сюда вообще никакого доступа, а потому я не смогу помешать построению координатной сетки! Но думаю, сам понимаешь... Координаты в обмен на…

И хитро так подмигнула.

— Ага, понятно. А потом начнется. Ой, оказывается не те координаты! Ой, ты только на одну циферку координаты натрахал… — скептически поморщился я. — Эй, божья коровка, прилети на небо, принеси мне хлеба… А лучше круассанов с кофей!

В ответ на этот запрос астрал ответил тревожным гудением пикирующего боинга, а через несколько секунд, натужно жужжа, ко мне вылетела двухметровая красная божья коровища.

— Бз-з-з-з-з-з! — прожужжал жук, глядя на меня и пару раз моргнул.

Я моргнул в ответ и, подняв кисть, написал прямо в воздухе слово «масштабирование» и послал это слово к насекомому. Буквы впитались в панцирь, насекомое опять поморгало, после чего принялось уменьшаться.

— Во, теперь норм. — я остановил нового питомца, когда его размеры достигли полуметра. — А теперь лови сбрую!

С этими словами я прямо так, по воздуху и на расстоянии, подрисовал коровке полуметровый дилдо на ремешках. Астрал вновь легко повиновался моим творящим всякую херню жестам и почти моментально материализовал художества на жуке.

— Бз-з-з? — вопросительно посмотрело на меня насекомое, не прекращая махать крыльями.

— Бери вот эту картину… — я кистью указал на мольберт. — Во всех смыслах бери, с какой хочешь стороны, и тащи за мной. А у меня тут еще дела.

С этими словами я сосредоточился на своем небольшом каменном островке, служившем мне моим личным пространственным кармашком в прошлом году, и астрал, повинуясь мыслям, подхватил меня и понес. Привет, Потапыч, привет, Гуля! А, Шихичи тоже, получается, там припрятан… И Глазик. И еще много всякого по мелочи…

Островок, который я использовал в качестве астральной стоянки, отыскался достаточно скоро. В этом месте это не самое сложное. Сложнее оказалось не выматериться, когда я добрался до рюкзака. Нет, я и так не очень-то помню, что там было в нем интересного или полезного… Но кроме коллекции шаров там не было больше нифига! Несколько покеболов, с переливающимися внутри зверушками, и Глазик. Шар судьбы на любые попытки установления контакта не реагировал. Словно или сломан, или в игнор меня кинул. А что с питомцами, я даже не сразу понял.

А когда понял, то аж рукой себя по лбу с размаха хлопнул. Правда, в руке был камень зверя с Потапычем, так что сразу забыл, что понял, и пришлось понимать еще раз. Но уже без рукоприкладства.

Я ж переродился! Да, в извращенной форме… Но механизм там был именно такой, с обнулением всего-всего-всего, что к душе поналипло. Включая метки любых прирученных покемонов. Так что максимум, на что для меня годились эти шары теперь, так это разве что, капусту квасить, в качестве пресса. Или в бильярд ими попробовать поиграть. Или кинуть в кого-нибудь. Блин, да много вариантов, оказывается… Но все не по главному предназначению!