— Мы с Сивкильей учились вместе в верхней школе Высших демонов. Вокруг неё всегда увивались толпы поклонников. Ещё бы, любимая дочь Вершины Тройки ЦРУ, умница и красавица. Я даже смотреть в её сторону боялся. Хоть наша семья одна из самых древних на Кеталопции и род от аграбии Маттоттены идёт, но закрытие Великого Разума разорило нас. Клан распался, и почти все разбрелись по мирам. Большинство старших ушли в склеп, молодые сбились в команды и, угнав два семейных космокорабля, удрали, не желая подчиняться диктату. Меня тоже призвали, но я всегда интересовался только наукой. С младых ногтей просиживал в библиотеках, разыскивая информацию о источниках силы, свойствах материалов, усиливающих и ослабляющих заклятиях. Находил и опробовал в лаборатории отца, а потом работал над улучшением формул. Так я придумал трансформацию простого металла в астарон. Случайно, но получилось неплохо. От родичей смог откупиться, преобразовав их ракеты в вечные — ни одна деталь теперь не износится, не сломается, а броня выдержит любой удар. Знаешь, что интересно? Формула трансформации — она же проста и легка в применении. Там всего-то…

— Стоп! Ты о другом рассказать хотел, — напомнила я, понимая, что иначе сейчас мне выболтают секрет такой важности, что после этого вряд ли смогу уйти из этого мира мирно.

— А? Ну да… — опомнился Кетсыл, мотнул головой и продолжил: — Поэтому и не смотрел на неё, чтобы сердце не рвать. Отпрыск мёртвого рода. Это хуже, чем быть преступником. Сивкилья подошла сама. Спросила о чём-то по учёбе, потом попросила помочь разобраться в лабораторной по алхимии, потом что-то ещё… Вскоре она общалась только со мной и не обращала внимания ни на кого из прежних поклонников. Конечно, мне это льстило, но я боялся своего счастья. Не верил в то, что это может длиться долго. Сам себе напророчил несчастье. Она могла не проходить испытание, её и так бы взяли на практику. Но упрямица потянула жребий и шагнула в портал, как все. На контрольный сбор не вернулось пятеро. Это значило, что даже если они ближайшее время, то к практике их не допустят, распределение не получат. По Закону их объявили мёртвыми, провели ритуал скорби, вычеркнули из списков. Сивкилью тоже. Но я не поверил в то, что моя любимая погибла. Отказался от практики, заперся в каморке, выделенной по Закону Справедливости, и стал искать способ найти и выручить подругу. Голодал, перебивался тем, что друзья подбрасывали и кто-то из оставшихся родичей. Как-то поздно ночью пришли из службы охраны ЦРУ и, не говоря ни слова, забрали меня. Пока везли по тоннелям на скоростной платформе, я придумал сто и одну причину, куда и за что меня везут, но действительность оказалась неожиданной. Как выяснилось по прибытии, Грайза Буркало, Вершина Тройки ЦРУ, самый влиятельный демон Кеталопции и отец пропавшей Сивкильи, возжелал со мной пообщаться. Он угощал меня давно забытыми блюдами из натурального мяса и расспрашивал, как продвигаются мои опыты в изысканиях его дочери. Я отъедался за все голодные времена и честно рассказывал, что работать почти невозможно. Нет места для проведения опытов, нет возможности получать необходимые книги и свитки, лимит освещения, который мне был позволен, почти не давал возможности читать даже те крупицы, что находил с великим трудом. Поэтому поиск идет очень медленно. Но я стараюсь и буду продолжать, несмотря ни на что. От сытной еды и тепла я разомлел и не заметил, как уснул. Проснулся здесь, в этом самом кресле. На столе лежали талоны на питание и пропуск во все библиотеки мира, в нескольких больших коробках, оставленных на полу, лабораторное оборудование. В соседнем помещении спальное место, шкаф с одеждой… И записка на тюфяке: «Найди её!» Делая короткие перерывы на еду и сон, искал я способ пройти самому или вытащить Сивкилью из далёкого мира, куда её забросила судьба.

— Так ты знал, где она была?! — ахнула я.

— Это просто. Заклинание поиска вычислил почти сразу, но отклик был такой слабый, что я не мог связаться с подругой. Только координаты мира во вселенной, и всё… Главное было найти возможность открыть проход чтобы забрать её… Или уйти к ней.

Рассказчик вспомнил о кофе и, задумчиво жуя финик, запивал остывшим напитком. Наблюдая за ним, я удивлялась тому, что он так просто относится к своим гениальным разработкам. Заклинание трансформации металла в вечный материал, поиск на огромных расстояниях, и думается мне, что это не все его открытия. Кетсыл талантливый маг-учёный, который не осознаёт своей уникальности.

— Уважаемый Буркало навещал меня каждую декаду. Интересовался результатами, приносил редкие продукты, выдавал разрешения на получение накопительных кристаллов для информативника и необходимых для опытов редких алхимических ингредиентов. Правда, со временем его визиты становились всё реже и реже, и вера в то, что его дочь жива, всё меньше и меньше. А потом случилось… — рассказчик тяжело вздохнул, заглянул в опустевшую кружку, отодвинул её и, вздохнув ещё раз, продолжил рассказ. Только теперь его тон изменился. Это уже не было повествование о прошлой жизни, это был отчёт о неудавшемся опыте. — Предположение о возможности перехода из мира в мир по зазеркалью я нашёл в одном старом свитке. Упомянуто об этом там было вскользь, без подробного описания и возможных последствий неудачного опыта. Идея засела в моём сознании, вдохновила на воплощение, и я поторопился рассчитать количество зеркал и силы, которая понадобится для того, чтобы дотянуться до Сивкильи. Увы, из-за спешки я отступил от собственного правила многократно проверять расчёты, и в формулу вкралась ошибка. Мне доставили зеркала, выдали накопительные кристаллы. Дождавшись, когда наши миры встанут относительно друг друга в самых благоприятных координатах вселенной, я вычертил сложную пентаграмму, выставил каждое зеркало в предназначенное место под должным углом и прочёл заклинание. Переход состоялся. Я размножился в каждое из своих отражений и практически перестал существовать. Каждое отражение боролось за управление сознанием. Это было безумие. Невозможность нормально думать и анализировать мешала найти ошибку в расчётах и лишала возможности вернуться в нормальный мир. Тут ещё Буркало явился. Увидев моё состояние, он долго смеялся надо мной, называя неудачником. Потом сказал: «Даже если тебе удастся выбраться, а Сивкилья каким-то чудом вернётся, ты никогда не получишь мою дочь. Запомни, никогда!» Время остановилось. Иногда отражение в самом большом зеркале могло сосредоточиться и осмысленно просмотреть записи и расчёты, но длилось это просветление недолго, и опять провал и забытьё. Потом появилась ты и невзначай указала на ошибку. Пока малые отражения отвлеклись на то, чтобы пялиться на вас со зверем, основное, перехватив большую часть сознания, искало в формуле тот злосчастный знак множества, который я по ошибке поставил не на символ зеркал, а на объект перехода. В результате получил такой ужасный побочный эффект. После чего высчитывал обратное заклинание, чтобы возвратиться в реальность. Ты даже представить не можешь, каким потрясением стало для меня твое известие, что Сивкилья вернулась. С одной стороны, я был безмерно счастлив, что моя любимая дома, а с другой стороны, я очень хорошо запомнил слова её отца. Поэтому даже не думал о том, чтобы продолжать отношения. Просто хотел увидеть её в последний раз и убедиться, что она не пострадала в своём приключении. Но любимая сама решила и сама предложила стать парой. Если бы я согласился, то её отец меня убил. Я струсил и отказал, и как мне теперь без неё жить?

Я сидела напротив Кетсыла, подперев щёку ладонью, и сочувственно кивала, слушая страдания демона. Действительно, попал рогатенький, как кур в ощип. И кажется мне, что он ещё не о всех своих несчастьях знает. Думается, что родичи, разобравшись в бесценности заклинания, которым владеет их миролюбивый отпрыск, не оставят его в покое. И если бы Верхний Угол не спрятал его в этой лаборатории, то давно, наверное, умыкнули уже и к делу пристроили.

— Нет! Он не посмеет тебя убить! — из темноты комнаты на шею моего работодателя бросилась Сивкилья. — Или я умру вместе с тобой!