Бабушка Кетсыла затихла так же резко, как и начала свою ностальгическую речь. Но когда я было подумала, что на этом наше сегодняшнее общение закончено, вдруг услышала, что Дэвидца плачет. Всхлипывала старушка тихо, без причитаний и хлюпанья носом, но эмоции были такой силы, что у меня сжалось сердце от той безысходности, что транслировала она.

«Помоги нам, девочка! Помоги вернуть мир, погрязший в хаосе и разрухе, под крыло Маттоттены Справедливой, — взмолилась аграбия. — Помоги, и я выполню три твоих желания».

«Тоже мне, золотая рыбка рогатая! — подумала я как можно тише, а вслух спросила: — Что может измениться, если я выскажу вашему правительству «фи» от имени Большого Мозга и вашей Справедливой?»

«Они не посмеют не отреагировать».

— Даже приблизительно знаю как, — пробурчала я себе под нос, но бабуля услышала.

«Не бойся. Ты будешь под защитой богини».

— Танк в моей ситуации был бы надёжнее.

— Да тихо ты! Топаешь, как лошадь некованая, — зашипела на меня Сивка, когда я в очередной раз, устав идти на цыпочках, ступила на полную стопу.

Вот как они могут так бесшумно ходить на своих копытах? По-моему, Филипп громче шагает.

«Я тихо хожу! — вклинился в мои размышления фамильяр. — У меня лапки мягкие, движения плавные и грациозные. А ты и впрямь как слонопотам ходишь».

«Ты дома по ламинату когтями цокотал громче конницы Будённого!» — огрызнулась я и ткнулась носом в лопатку внезапно остановившейся демоницы.

— Пришли? — как можно тише спросила сообщницу.

— Пришли, — согласно кивнула та рожками, прикладывая ладонь к стене.

Но стена не открылась. Мы растерянно топтались возле последней преграды между мной и выполнением поручения, не зная, что предпринять.

— Кажется, пока я «путешествовала», отец отменил мой доступ, а другим путём мы войти не сможем, — облегчённо выдохнула Сивкилья. — Возвращаемся.

Когда возлюбленная Кетсыла вернулась, я пригласила её в свою комнату «пошептаться». Услышав мою просьбу, демонесса погрустнела:

— Я не отказываюсь от своего слова помочь тебе, но… Может, у тебя будут другие пожелания?

Увидев, как я энергично качаю головой, златокудрая чертовка нервно забила хвостом по бёдрам:

— Пойми, Тройка блокирует все портальные подходы к залам заседания, обеденным местам и комнатам отдыха. Есть только небольшой ближний круг, на кого открыт доступ. Я не смогу тебя провести.

— Как близко мне можно будет пробраться?

— Может быть, в служебные подвалы… — задумалась собеседница. — Там много народу шастает.

— Оттуда пешим ходом перейти в закрытый сектор можно?

— Для меня нет ничего невозможного! — горделиво дернула рогатой головкой бывшая лошадка, но, заметив мой насмешливый взгляд, продолжила без пафоса и гонора: — Я же выросла в этом здании и была очень непоседливым демонёнком. Облазала все углы, щели и проходы. Есть парочка тайных коридоров, по которым можно пройти в любое место корпуса.

— Пошли? — приглашая жестом Филиппа в ранец, спросила провожатую.

— Сейчас?!

— Ну а чего тянуть? Быстрее встречусь с твоим папенькой, скорее отстанут от меня ваши управляющие и боги.

Привычным жестом продела руки в лямки рюкзака и поправила их на плечах. Как бы котика похудеть килограмма на три? Но, вспомнив, какую облезлую и костлявую тушку доставил мне Звездный Бродяга, я мысленно махнула рукой. Пусть уж лучше будет толстым, чем мёртвым.

Сивкилья хоть и без энтузиазма, но честно выполнила своё обещание. Мы вышли из портала в самом отдалённом секторе склада, который у правительства был свой. Тут даже пахло иначе, чем в общественном складе справедливого распределения. Понятно, что комбикорм Тройка не ела. Мы крались тайными путями, собирая на себя вековую пыль и паутину, не встретив ни единой живой души. Несмотря на это, демонесса время от времени шикала на меня и обвиняла в том, что я громко топаю. И вот пришли, но войти не можем. Поэтому радость моего личного Сусанина понятна — не обрадуется папочка, когда узнает, кого доченька привела. Как ни страшно было остаться одной, но и демонессу подводить не хотелось.

— Ты иди, если хочешь, а я подожду. Откроется же она когда-нибудь, — я шутя постучала костяшкой согнутого указательного пальца по стене и сказала: — Сезам, откройся!

Желание шутить и юморить пропало резко и полностью, когда после моих слов часть стены исчезла и меня окутало теплым ароматным паром. Сомневаться, идти внутрь или нет, было некогда, да еще и «доброжелательный» толчок спутницы придал ускорения, и я шагнула в парную. Иначе назвать помещение, заполненное густым паром, не смогла. Мгновенно стало жарко, и я дернула воротник куртки, выключая подогрев.

— Подбавьте пару, уважаемый Кормак, что-то холодом потянуло, — раздалось из горячего облака. — Совсем служки обленились и не следят за герметичностью.

— Мне показалось, что это не сквозняк, а кто-то вошёл, — настороженно, понизив голос, поделился своими подозрениями один из присутствующих.

— Не придумывайте, уважаемый Церсыл, — пробасил с лёгким смешком первый. — Я лично заблокировал проходы для всех, кроме нас троих. Надоело читать эти непонятно кем и когда доставленные записки. Даже уникальные листы Вэра где-то добывают.

Я стояла на месте, боясь даже вздохнуть нормально. Вдруг, отвыкнув от тёплого воздуха, закашляюсь, а расслабившиеся в тепле демоны с испугу и без разбору швырнут в меня чем-то смертоносным.

— Уважаемые, а вы никогда не задумывались о том, что это может быть правдой? — тихо спросил осторожный Церсыл.

— Правдой?! — взвыл молчавший до этого третий. — Вэр закрылся так давно, что, наверное, без работы и обслуживания уже в прах рассыпался. Это людики нам хвосты крутят. Слишком много их развелось на Кеталопции. Мало и редко мы их на Арену отправляем.

— Уважаемый Кормак, если бы мы всех людиков отправили на Арену, то кто бы вам стирал одежду и добывал в шахтах кристаллы для накопителей? — с тем же смешком отозвался собеседник, которого не называли по имени, но, судя по всему, это был отец Сивкильи, Вершина Тройки ЦРУ — Грайза Буркало.

— Может, закусим уже? — предложил Церсыл, предотвращая начинающийся конфликт. — Уважаемый Кормак, переключите режим на сухой жар, а то стола не видно.

Ой, мамочки! Это же они сейчас не только закуски свои увидят, но и меня тоже. Вот и пришло время порученную миссию выполнять. Чувствуя, что не очень я готова к встрече, хотела было шагнуть назад и попросить сезам позволить мне храбро сбежать, но не успела.

— Это еще кто?

Из редеющего, быстро тающего облака на меня с удивлением уставились три пары глаз. Я тоже смотрела, старалась запомнить каждый штрих, каждую деталь зрелища потрясающей красоты. Если выживу, обязательно напишу картину «Демоны на отдыхе в бане». Великолепные тела атлетов, достойные служить натурщиками самому Микеланджело — размеры, рельефы, позы. Напротив меня, слегка откинувшись и опершись на руку, презрительно кривил рот и щурил оранжевые глаза демон цвета благородного бутылочного стекла — зелень, местами уходящая в черноту. Заметив моё внимание, он перекинул хвост через бёдра, прикрывая низ живота. «Очень надо мне твои достоинства рассматривать! — фыркнула я, продолжая пялиться на красавца. — Вон у тебя какие рога потрясающие — изумруды чистой воды». От созерцания драгоценностей меня отвлёк сосед зеленокожего, резким движением стыдливо запахнувший простыню. Переведя взгляд на него, я даже дышать забыла. «Капучино имя твоё должно быть, а не кактамтебя!» Лоснившаяся от осевшего пара или выступившего пота кожа имела цвет черного крепкого кофе, а волосы, заплетённые в тугую косу, были сладкого карамельного оттенка. От таких вкусовых ассоциаций рот наполнился слюной, и я громко сглотнула. Чем рассмешила третьего демона, сидевшего у стола, роскошного оттенка выдержанного каберне. Кончики его рогов светились яркими рубинами, а в глазах знакомо пылали искры внутреннего пламени. Похоже, это у них с Сивкой фамильное.