— Слишком уж легко магистр согласился нам помочь. И без лишних вопросов.

— Да, я это тоже заметил, — подтвердил Арий.

— И уж явно не от того, что соблазнился нашими рассказами о местных лесах.

— Это уж точно. Насколько я знаю Вилнидрона, он продуманный и прожженный прощелыга. Значит, ему что-то надо от нас.

— Если он не нацелился на мой посох...

— То ему повезло, — закончил за меня фразу брат. — Я не сомневаюсь, что Паладин, заточенный для борьбы с эльфами, да еще с посохом Ярсгара ему по зубам.

— Да, только вот цену своей помощи он так и не назвал.

— Будем гадать, или домой поедем? — притормозил фургон брат.

— Поехали. Нас там уже явно заждались...

— Особенно тебя, — хохотнул брат. — Фили, небось, уже сковородку начистила. Для более мощного удара.

— Ничего, женим тебя, вот тогда и посмотрим, — мстительно пообещал я.

— Не, магистры Ордена в неволе не размножаются. Так что и не мечтай.

— Посмотрим...

— Ну-ка, сравни! — Осий выложил на стол два внешне идентичных золотых кругляша.

Я вгляделся, переключив магическое зрение в режим увеличения. Конечно так, на глаз, увидеть отличия в одном от другого было трудно — не зря криминалисты пользуются сравнительными микроскопами, там любая отличающаяся деталь внешне одинаковых объектов сразу выделится объемом.

— Да вроде похоже, — я повертел монету в руке.

— Не «вроде», а один в один, — похвастался брат. — Мастер Гранотон аж зубы крестит, что отличить от настоящего невозможно.

— Надо мне с ним поговорить, — сказал я.

— Я уже поговорил, — махнул рукой брат. — Под его нудные нравоучения, что делают с фальшивомонетчиками.

Да, в Лундии переняли практику конкистадоров с индейской территории заливать расплавленное золото в глотку. Может, поэтому, и мастеров делать подделки поубавилось. А как оказалось, наш осгенский ювелир в молодости проходил практику на монетном дворе, поэтому с резцом по металлу чувствовал себя уверенно.

— Маточник для штемпелей сделали?

— Не, его он делать отказался, — скривился брат. — Да ты и сам сказал, что тираж будет небольшим, штемпель и так выдержит.

— Да, небольшим.

Я взял короткую линейку, подложил под нее карандаш и разместил монеты на разных концах деревяшки. Одна перевесила — все-таки свинцовая вставка внутри была легче цельного золота.

— Гранотон полностью повторил матрицу, даже с малейшими погрешностями, — сказал брат, наблюдая за моими манипуляциями.

— Сдается мне, наш мастер и раньше баловался подобными делишками? — ухмыльнулся я.

— Если и так, то он об этом не рассказывал.

А теперь расскажу, для чего это было нам. И уж точно не потому, что нам была нужна наличка, от реализации трофеев ее было предостаточно.

Все лундийские золотые, ходившие в обращении, чеканились с профилем правящего короля на аверсе. Так и здесь, талеры, которые чеканились при Вулии, носили его изображение, что вполне неудивительно. Талеры Лундии не так высоко ценились, как те же зунландские орлы, кулустры Эльфарии или гномские марки из-за меньшего размера, и естественно, пересчет в этих валютах шел в основном по массе золота. Мы талерами не пользовались, предпочитая эльфарские монеты — пока. Если не выгорит с лундийскими делами, то придется чеканить свои деньги, вольного города Осгена. Ну а когда-нибудь дело дойдет и до банкнот, но пока это сверхотдаленная перспектива.

Ну а «Вульки», как мы их называли, у нас хождение имели изредка, только для расчетов с лундийцами. И то, они сами брали их не особо охотно — эльфарская кулустра была самой ходовой валютой. И вот теперь пришло время вызвать народное недовольство, как называется в методичках «политически мотивированное изготовление фальшивых денег». Практика более чем старая, опробованная веками и используемая в экономических войнах прошлого. Достаточно вспомнить историю с фальшивыми фунтами, которые рейх печатал в больших количествах. Ну тут смысл был не в накачке экономики пустыми деньгами — если есть звонкая монета, то это бессмысленно — а в подрыве доверия к лундийским деньгам в целом и королю в частности. Поэтому мы и разработали операцию по вливанию фальшивых денег в оборот. А еще это было хорошо, потому что все государственные служащие получали жалованье новенькими «вульками» — конечно, у кого она достигала таких высот. И когда с этими самыми «вульками» будут проблемы, это лишь подогреет народное недовольство.

А чтобы вызвать недоверие к новым королевским деньгам, не надо печатать их в достаточном количестве, достаточно нескольких сотен, подкинутых куда надо. И вот этим мы как раз занимались.

— Думаешь, то, что ты придумал, это лучший вариант? — спросил брат.

— Мы же с тобой уже подробно это обсудили, — сказал я. — Проникнуть в казну — не вариант от слова «вообще». То есть проникнуть-то проникнем, а вот уйти тихо не сможем и внимание привлечем. Нападение на денежный фургон — то же самое. А вот доставить конечному потребителю — самое то.

— Кого с собой возьмешь?

— Рода, — твердо сказал я. — Кто еще лучше знает преступный мир и владеет навыками щипача?

— А он ими владеет?

— Я уже спросил, — усмехнулся я. — Он это все знает и умеет. Правда плачется, что навыки растерял, но я думаю, что такое — как ездить на лошади, либо умеешь, либо нет.

— Придется его краснокожим помощникам некоторое время обойтись без него, — хмыкнул брат.

— Обойдутся, — успокоил я его. — Он хорошо обучил своих ребят, как и что. Кто будет лучшим шерифом, чем тот, который уходил от Стражей и знает преступное ремесло как свои пять пальцев?

— Да, точно этого не ожидал, — покачал головой брат.

— Люди меняются, знаешь ли. Особенно, когда обстоятельства этому способствуют. Кто знает, вырос бы он не на улице, глядишь и был бы констеблем Стражей в родном Ризане, жуликов бы ловил. У него к этому призвание. Просто поменял сторону и стал охотником за головами. А то, что я ему доверяю, как себе — точно.

— Да уж. Хорошо, что ваша спецгруппа Легиона оказалась здесь.

— На это и рассчитывалось, — подмигнул ему я. — Теперь они — свободные люди в свободной стране.

— Ну Гравия — пока не страна, а всего лишь территория.

— Ничего, все это будет, — успокоил я его. — Так когда говоришь, у Стражи получка?

— Послезавтра. Так что вам надо собираться, делать ноги в руки и быть в Сенаре заранее. Что-то еще возьмешь?

— Нет, — я бросил взгляд на два увесистых мешочка с монетами. — По одному делу за раз, тем более сейчас. Остальной подрывной работой займемся в следующие разы.

— Опять кое-кто будет недоволен, — подмигнул брат.

— Ну что я могу поделать? — вздохнул я. — Придется женщинам куковать под присмотром Друга. Собака в наши планы не входит.

Портал открылся, и мы шагнули на мостовую Сенара. Портальщику из Искореняющих я ткнул под нос тот самый жетон, и потный лысоватый брат в мешковине, подпоясанный грязным Шнуром Святости аж отпрянул от меня. Я посмотрел на него фирменным взглядом Искореняющего из под черного балахона, и несчастный аж скукожился. Ну тут с ним все ясно — похожий наряд носили те, на кого наложили епитимью, интересно за что этого... Не интересно, на самом деле.

Род проникся идеей обновить навыки в Сенаре, хотя и было видно, что ему до смерти не хочется покидать Осген и сопровождать меня в моей миссии. Я его понимал — только присоседился, нашел свое место и завел шашни с симпатичной индианкой из племени Истэка, как его опять срывают с места и заставляют заниматься тем же, чем и прежде. Тем более вернуться к ремеслу прошлого, о котором он хотел забыть. Ничего не поделаешь — в этой миссии мне нужны больше воры, чем солдаты, пусть и бывшие. А знания по части воровского ремесла и криминального мира у Рода были отменные.

— Когда мы уже снимем эти хламиды? — спросил он, недовольно сопя из-под капюшона.

— Когда достаточно отойдем от портала и минуем патрули Стражи, — сказал я. — А что, смотришься вполне солидно, балахон тебе идет.