Хаос Первозданный, спасибо тебе за это! Идеальная температура, идеальное место, еще бы мужика сюда идеального, а не этого мудака! И стоило мне только подумать о патлатом гаденыше, как я тут же отчетливо ощутила его незримое присутствие. Или у меня уже паранойя? А ну и черт с ним! У меня есть дела поважнее, чем думать о местонахождении всяких там полиморфов. Вот с такими радужными мыслями я и погребла в сторону водопада, попеременно, то заныривая на глубину и рассматривая местных неоновых обитателей, то ложась на спину и, лениво подгребая, щурилась под лучами теплого солнышка. Под струями непрерывно льющейся воды я тщательно промыла свои длинные черные пряди и только тогда двинула в сторону берега. А когда доплыла, то совершенно отчетливо увидела, как у нашего временного жилища, спиной ко мне стоит Ра Справедливости, а рядом с ним уже чадит дымок костра. Ну надо же, все-таки явился, не бросил страшную ведьму Ванду Балем, не сбежал в ужасе, сверкая пятками. Ну прямо герой!

Спрятавшись за огромный валун, я тщательно отжала свои волосы и кое-как натянула на влажное тело единственное имеющееся у меня одеяние – то самое многострадальное платье, а потом двинула в сторону патлатого.

К моему приходу на камнях, под палящими лучами солнца уже вялилась разделанная рыба, а над костром на вертеле жарился неизвестный мне освежёванный звереныш.

- Вода в озере пресная, – зачем-то сказала я и уселась напротив Аль-Надира, но он ничего не ответил, только быстро поднял на меня глаза и тут же резко отвел их в сторону. Ишь, какой неприветливый, – Помощь нужна?

- Нет, – равнодушно отмахнулся от меня полиморф и принялся все так же задумчиво крутить вертел.

Спустя минут двадцать, мне, все так же молча было протянуто, импровизированное блюдо из огромного листа какого-то дерева с увесистым куском жареного мяса, а также парой каких-то обугленных продолговатых штуковин.

- Что это? – спросила я, указывая пальцем на чернющее нечто.

- Корнеплоды. Ешь.

Ну и я ела. И было все так обалденно вкусно, что я даже не постеснялась и добавки попросила. А вечером, уже в лучах таящего солнца, мы лакомились провяленной рыбой и это тоже было невероятно по вкусу и запаху, да так, что я не смогла сдержать гастрономического восторга и непрерывно умкала и облизывала пальцы. Наверное, я вела себя как сущая дикарка, потому как именно после этого Килиан Аль-Надир от чего-то психанул, резко встал и ушел в заросли, отсутствуя почти до глубокой ночи.

Обидно ли мне было? Да, черт побери, мне было обидно! И от того, что он почти со мной не разговаривал, и от того, что больше на меня даже не смотрел.

Так и потянулись длинные, монотонные дни, лишенные какого-либо смысла. Мы просто жили здесь, на странной Це-Иру, плавали в озере, ели мясо, жареные корнеплоды и рыбу. По утрам я находила на столе, оставленные для меня, какие-то странные, но очень вкусные фрукты. Потом, до возвращения с охоты полиморфа, я садилась и плела из прочного, длинного, мягкого стебля какого-то растения, растущего рядом, полог, чтобы закрыть вход в нашу пещеру. Получилось невероятно красиво, ведь ночью все растения этого странного спутника источали нежное неоновое зарево, подсвечивая все вокруг, словно один громадный ночник.

С третьего дня на спутнике, я начала видеть Аль-Надира только во время трапезы. А после, той же ночью он вообще не пришел ночевать и я, ни то от страха, ни то от обиды, разревелась как глупая гусыня и предавалась этому нехитрому занятию почти до самого утра. Неужели я ему настолько противна, настолько омерзительна? Какая жестокая ирония судьбы – мужчина, которого я люблю всем своим существом, шарахается от меня как от прокаженной.

Спасибо, Космос, это лучшее, что ты мог ниспослать мне! Вот прям от души!

На пятые сутки я не смогла сдержать своих эмоций. Просто не смогла и все тут. Он опять явился к обеду, нажарил каких-то моллюсков, а я, принимая из его рук еду, вдруг с ужасом поняла, что у меня предательски дрожит подбородок.

- Кил, – почти задохнулась я, не понимая, о чем его прошу.

Он же ничего не сказал, только выжидающе приподнял брови и кинул на меня равнодушный взгляд, мол «ну чего тебе опять от меня надо?».

- Скажи, куда ты уходишь? – я не понимала какими силами мне дался этот вопрос, но гордость моя была просто втоптана в грязь в тот момент, когда я его задала. И зря, ибо досточтимый Ра Справедливости только еще сильнее размазал меня по стенке.

- От тебя подальше, – сказал это, встал и опять ушел, оставляя меня одну наедине с моей болью и моей разорванной на куски верой в то, что когда-нибудь я стану для него чем-то большим, чем просто жалкая ведьма и возможная постельная зайка.

И снова слезы, да так, что кажется грудь разрывает на части и нечем дышать, так, что горло нещадно саднит от рыданий, так, что кажется проще сдохнуть, чем терпеть его ледяное равнодушие.

Если бы я только знала, что моя сегодняшняя боль – это только цветочки, по сравнению с теми ягодками, что мне вскоре подбросит беспощадное будущее.

Если бы я только знала…

Ванда

Сегодня ночью шел дождь и мое платье, которое я каждый день стирала в озере, ожидаемо не просохло. Зато на столе, вместе с привычными уже фруктами, я обнаружила китель патлатого и просторную белую сорочку. Надо же, какая неожиданная галантность…И с чего бы это?

Но привередничать не стала. Китель отложила в сторону, а вот сорочку тут же нацепила на себя, подвернула рукава, а потом не сдержалась и полной грудью вдохнула запах мужчины, которым напиталась тонкая ткань. Святой Космос, я безнадежно больна…

Целое утро я украдкой утыкалась в воротник своего нового одеяния, вдыхала его крышесносный запах, закрывая глаза и представляя, что это не просто ткань – это сам Килиан Аль-Надир нежно обволакивает меня своим телом и ароматом, а я тону в нем и не могу остановиться. Да уж, дура. Что с меня взять?

А потом был обед и патлатый предстал передо мной в одних низко сидящих брюках. Твою мать! Я тут же прикрыла глаза ладонью и постаралась выровнять дыхание. Но куда там? Низ живота уже прострелила огненная волна возбуждения, соски разбухли как по щелчку пальцев, а щеки опалило краской дикого смущения. Хаос Первозданный, что же делать?

Я медленно опустила руку от лица и бросила один единственный взгляд в сторону полиморфа. И то, что я увидела мне до боли не понравилось, окатывая меня волной такого жестокого разочарования, что и описать сложно.

Он смотрел на меня с натуральной ненавистью, так, словно я какое-то омерзительное существо. Не девушка, которая любит его, а просто кусок тухлого мяса, что смердит и отравляет все вокруг запахом своего разложения. Вот таким был его взгляд. И он окончательно меня этим добил.

Я встала на ноги, словно пьяная, неосознанно держась за кровоточащее сердце и, пошатываясь, двинулась в сторону пещеры. Чтобы укрыться там, чтобы больше никогда не видеть горящие ненавистью глаза.

Так я и пролежала на жестком неудобном камне до самого вечера, завернувшись только в китель полиморфа. А ночью почувствовала, как мое тело начинает гореть в огне, наливаться какой-то непонятной истомой, пульсировать и гудеть в ожидании непонятно чего. Или кого.

Словно в бреду я проваливалась, то в сон, то в явь, дергаясь всем телом и испытывая натуральную ломку. И я пыталась звать Килиана, чтобы помочь себе, чтобы хоть немного облегчить тот жар, что уже расползался по моему телу и сжигал меня в своих адских жерновах. Но у меня ничего не получалось. Изо рта вырывался только хриплый и надсадный шепот…пока не стало критически поздно…пока Ванда Балем не перестала сопротивляться огню и тьме, заживо пожиравших ее душу…пока полностью не потеряла власть над своим телом и своим разумом.

Где-то на задворках своего сознания еще мелькали образы, воспоминания и знание того, что именно со мной происходит, но стоило только за что-то зацепиться, как все это в моей голове превращалось в абсолютное ничто. Секунда и я вижу цель, четкую и неотвратимую, ту, что подпишет мне смертный приговор. Словно со стороны я наблюдаю затем, как мое тело встает с кровати и движется в сторону выхода, а потом дальше и дальше, огибает валуны, проходит в узкий проход между камнями, направляясь туда, где его уже ждут.