Я слышала, как он сглатывает, слышала, как шумно и прерывисто он дышит. А потом он подошел ко мне и почти сразу набросился на мой рот. Стон удовольствия помимо моей воли сорвался с моих губ, а позвоночник прострелила огненная волна болезненного удовольствия. Хочу!

И был секс, самый жаркий и сладострастный на моей памяти. Порванные трусики, задранное платье и приспущенные брюки. Болезненное, но такое сладкое растяжение одним мощным толчком и оргазм, который разорвал меня на куски.

А уже через две недели Эмунция Аль-Аббас, главный лекарь стаи, постановила, что я-таки понесла.

Уж не знаю, когда это случилось, в тот самый первый раз в ночь Первой луны или может и позже, но мы с Касиусом встречались почти каждый день и предавались безудержной страсти. И я не могла отрицать того, что мне нравилось делать то, что я делала. Жаль, что брат Килиана всего лишь правая рука Альфы. Слишком мелкая сошка для меня. Да, очень-очень жаль…

Ну а дальше, в последнюю нашу встречу, я строго-настрого приказала Касиусу воспользоваться специальным отваром для маскировки. Его необходимо было добавить его в воду и искупаться в нем, после чего, он бы скрыл все запахи, которые мы оставили друг на друге.

И все сработало. Килиан не почувствовал, что я была с Касиусом, даже носом не повел. Идеальное преступление, что тут еще скажешь! Я ликовала. Но не долго. Развести на секс старшего из братьев Аль-Надир оказалось для меня непосильной задачей. И тогда я вновь позвонила матери и вновь получила годные наставления. Как вовремя почила моя бабуля!

Я-таки осталась в доме своего жениха на ночь, открыла, давно раздобытым ключом, дверь его спальни и скользнула внутрь. Он спал на спине в одежде, и я от досады прикусила губу. А потом достала заготовленный пузырек с дурманом и подошла к спящему.

Да, было страшно, но я влила жидкость в рот Аль-Надира, затем выждала положенные несколько минут и, кряхтя и чертыхаясь, раздела Килиана, а потом и сама полностью оголилась. Вот так, мой хороший, не хочешь по-хорошему, будет по-плохому.

У меня все получилось! Теперь-то он точно никуда от меня не денется. Я даже приглашение на нашу свадьбу этой сучке черноволосой отправила. Пусть знает, что Килиан мой и только мой. Никогда и никто его не получит!

Я Амаль Аль-Аббас, и я всегда получаю то, что хочу!

Килиан

Долгие две недели я провел в принудительной коме. Мои внутренние силы были на нуле, а с поля боя, как потом оказалось, меня вообще вынесли без признаков жизни. Медики с Талана постарались на славу, накачивая мое тело като-энергией, снова и снова, пока мое сердце не забилось. И там, в этой коме, я видел страшные сны, изматывающие и бесконечно жестокие: меня рвали на части ужасы Хаоса, я горел и тонул, я умирал там сотни раз, а потом, приходя в себя, снова попадал под пресс очередного кошмара. Как я умом не тронулся, до сих пор не понимаю. А когда очнулся, мне сообщили, что, скорее всего, я останусь таким навсегда – скелетинка, обтянутая посеревшей и потрескавшейся кожей и с почти безволосой головой. Я таял на глазах и домой меня выписали фактически умирать.

Каин заламывал руки. Ас смотрел с жалостью. Я попросил написать письмо Ванде, чтобы хотя бы сказать ей последнее «прощай», но она ничего не ответила, просто проигнорировала мою просьбу о встрече. Ни строчки.

Я хотел бы лететь к ней на всех парах, но врачи сказали, что переход или перелет на Асахо меня окончательно прихлопнет. Я еле ноги передвигал, какие там могли быть межпространственные перемещения? Пару раз пытался, но даже с кровати встать не смог, не то чтобы до стартовых рубежей добраться, а когда все-таки смог, то встретил рьяное сопротивление со стороны Каина и Аса. Не пустили, курочки наседки!

И вот я дома, в своей квартире, где каждый миллиметр напоминает мне, как обманчиво счастлив я был здесь однажды. Но мое одиночество нарушил Архонт, как всегда, без приглашения и, как всегда, перешел сразу к сути.

- Я узнал, что с тобой, Кил, – о, как обнадеживающе это звучало. Просто узнал, без надежды на благоприятный исход. Чудесно, просто прекрасно!

- Ну и почему я такой? – голос не слушается меня, ломается и переходит на надсадный, хрипящий шепот, но это все, что я могу, на большее просто нет сил.

- Она выкачивает из тебя силы, Килиан. Ванда тебя убивает, – Архонт подошел к окну и смотрел на меня почти с жалостью, – я могу поставить блоки и станет значительно лучше…

- Не надо, – обрываю я его на полуслове и медленно поднимаю руку в знак протеста, а потом перевожу взгляд на почти до костей высушенную конечность, вздрагиваю и бессильно отвожу глаза, – пусть…продолжает, я…заслужил.

Но Каин от чего-то не согласен с моей философией, он раздраженно поджимает губы и зло лохматит свою шевелюру, а потом начинает бомбардировать меня словами:

- Мудак, да. Ну, и кто бы спорил? Но, мать твою, половина из-за чего все это сейчас творится лишь иллюзия! Вы должны нормально поговорить!

Я же только устало тру глаза и еще раз обреченно вздыхаю. Как это сделать, если она там, на Асахо, а я здесь, на Ра-Кратосе и путь к ней меня просто убьет?

- Она…имеет…право на ненависть, Кай, – решительно обрубаю я разговор и перевожу тему, – удалось узнать, чья душа была сокрыта в том камне? И как ты догадался, что это всегда была Сорос?

Слава Космосу, но Архонт клюнул на мою уловку и переключился:

- Слишком много размытых пятен было в твоей голове, после того как я вытащил вас с Вандой с Ци-Иру, – при упоминании ее имени сердце тут же прострелил почти невыносимый укол боли, но я стерпел и продолжил слушать, – прости, но там, вблизи разрушенного ядра Ми-Иру я не смог просмотреть ваши воспоминания, сам почти обессилел, но потом я много думал и решил-таки перепроверить свои догадки. А когда высадился на спутнике, то нашел доказательства того, что Ванда все-таки прошла полный цикл своей инициации. И тогда все встало на свои места. И да, я знаю, чья душа сокрыта в камне. Только она одна смогла бы дать силу Сорос там, где у всех забирает.

- Ну, не томи, Кай, – шепчу я.

- Это не просто душа. Это Энфириум – единственный, оставшийся в живых, представитель вымершей расы, разрушенной Ми-Иру.

- Что? – опешил я.

- Да, это уникальная находка. Она должна была родиться еще во времена событий Великой Агонии, но ее заключили в камень и принудили все эти годы служить безумным целям Сорос Балем, – это звучало больше, чем жестоко и я прикрыл свои глаза, пытаясь справится с ненавистью, которая всколыхнулась в моей душе, – нужно освободить ее, но я пока не знаю как сделать это максимально безболезненно для нее.

- Для нее? – переспросил я.

- Да, этот Энфириум женского пола, – кивнул Кай.

Я устало прикрываю глаза и тру грудь в районе сердца. Там теперь всегда болит, бесконечно ноет, почти нестерпимо, до черных мушек перед глазами, а в горло забили ком, размером с целую вселенную и единственное, что мне хочется, так это орать во всю глотку: «прости меня, малышка», так громко, чтобы она меня наконец-то услышала. Но я превратился в высушенный ходячий труп. Куда уж мне орать, если мне даже на шепот силы не хватает.

Я приподнимаюсь с кресла и пробую встать на ноги, но выходит только с третьей попытки. Каин пытается мне помочь, но я игнорирую его протянутую руку. Я еще повоюю, я еще не сдох. Да, мне больно, но это лишь значит, что я живой.

- Кил, она это делает, потому что, думает…

- Мне плевать, почему, Кай. Ясно? – опять обрываю я его на полуслове.

- А мне нет! И ей тоже! Сорос внушила ей, что она была беременна от тебя. Понимаешь, о чем я тебе говорю? Она думает, что ты выбрал беременную Амаль, а ее и ваших общих детей бросил умирать от алчных рук Сорос.

Все это он говорит мне в спину, пока я шаркаю в сторону выхода из собственной квартиры, желая указать Архонту на выход, но после последних слов замираю. Сердце на вынос, мозги всмятку, да что там, меня всего расплющило и переколошматило.