Поли прислала мне совсем не то, что я заказывала. Вечернее обтягивающее платье телесного цвета с узором из блестящего напыления и открытой спиной точно не мое желание. Я просила что-то невычурное, попроще и поприличнее. Но Поли почему-то решила, что именно в этом я понравлюсь королеве. Видимо, она спутала. Мне надо было покорить потенциальную свекровь, а не еще парочку принцев.

Единственный выход хоть как-то сделать свой вид скромнее — это распустить волосы. Чтобы хоть они прикрывали обнаженную спину.

С украшениями я тоже решила не перебарщивать. И без них сверкала, как горсть алмазов. Выбрала лишь серьги. Тяжеловатые из-за камней, но более-менее уместные к моему образу.

В назначенный час я уже была при параде. Кажется, увлеклась макияжем, но я же не знала, что у теней для век эффект потемнения спустя время после нанесения. А умываться было поздно. В долине уже показался королевский конвой, сопровождающий Элейну Жемчужную и всю ее неограниченную свиту. Так что я была не только в вызывающем платье, но и со стервозным макияжем. Если королева встретит меня по одежке, то все пропало.

Хельвард Финн, которого после поездки в Абрахос будто подменили, шустро и улыбчиво поправлял цветы в вазонах, выставленных вдоль ковровой дорожки. Ее расстелили от самых ворот до порога замка. В обеденном зале уже был накрыт стол. В самых просторных и роскошных покоях стояла наполненная ванна. В большой гостиной приготовлены книги по вкусу королевы, сладкое угощение, напитки. За замок мне стыдно не было. Он блестел. Любая фрейлина могла провести пальцем по верху самого высокого шкафа и не нашла бы ни пылинки. Но себя столь идеальной я не чувствовала. Чем ближе подъезжала королева, тем сильнее я кусала губы и заламывала пальцы.

Все принцы уже собрались на крыльце. Выбритые, причесанные, одетые с иголочки. В расшитых бархатных камзолах поверх белоснежных рубашек, в плотных брюках и начищенных до блеска ботинках. Даже Кристер не проигнорировал дресс-код. А у Зарины, как и у меня, был не самый удачный образ. Черное готическое платье с жабо, прическа-ирокез с зачесанными висками и небольшая, но заметная корона из темного металла. Но она сама выбрала такую роль, а меня поставили в безвыходное положение.

Понимая, что спрятаться не удастся, я собралась с духом и вышла к остальным. Вермунд, на удивление трезвый, присвистнул, облизав меня довольным взглядом. Подозреваю, если бы Бранд и Мортен вовремя не посмотрели на него глазами-стрелами, он предложил бы мне по-быстрому уединиться.

— Ты оглушительно красива, Несси, — улыбнулся Бранд, поднеся мою руку к своим губам и нежно поцеловав.

На лице Мортена заиграли желваки. Я решила, что взыграла ревность, но как только встала между ним и Брандом, он произнес:

— Сорвать бы это платье с тебя.

Вмиг вспомнила, как он уже лишил меня одного платья, и улыбнулась дрожащими от трепета губами.

— Стоило надеть шелковую накидку, — сделал мне замечание Айварис.

— День слишком жаркий, — ответила я, поправляя волнами уложенные волосы.

После Багровой Ночи прошло три дня, но мы с Айварисом обменялись разве что парой фраз, когда обсуждали приготовления к визиту королевы. Кристер и Зарина обживались у Поли. Вермунд опустошал кувшины с вином, куда бы Хельвард Финн их ни прятал. А Бранд и Мортен учтиво выполняли мою просьбу. Не избегали меня, конечно. Помогали мне, общались, шутили, рассказывали о Скайдоре. Несколько раз срывались на поцелуи — то Бранд не удержался во время купания в бассейне, то Мортен прижал к дверям комнаты, желая мне спокойной ночи, — но как только я напоминала им, что мне нужно время, они отступали. И это сражало меня окончательно.

Вооруженные мечами, копьями и щитами рыцари в тяжелых доспехах первыми прибыли к воротам замка. Затем стали подъезжать кареты с прислугой и вещами. Во дворе становилось все оживленнее. Я ловила на себе взгляды молоденьких фрейлин, кланяющихся принцам, но не зажималась, а наоборот, обретала уверенность в себе. До меня, наконец, стало доходить, что я сняла чары злого рока с двух настоящих принцев. Я! Иномирянка, свалившаяся с неба!

Карета королевы была самой большой, яркой, запряженной тройкой лучших королевских жеребцов. К тому времени, когда она остановилась поперек — так, чтобы Элейна Жемчужная вышла прямо на ковровую дорожку, — двор было невозможно узнать. Новые лица, голоса, наряды, запахи духов. Гончие псы, клетки с певчими птицами, корзины с рукоделием, сундуки, коробки со шляпами. Казалось, что ее величество не навещала сыновей, а переезжала к ним.

Настал тот момент, когда слуги открыли дверцу и помогли королеве ступить на дорожку. Высокая, статная, не по годам молодо выглядящая шатенка без единой седины и морщинки. Ее красивое платье из темно-синего бархата, расшитого красными и золотыми нитями, подчеркивало тонкую талию, что удивительно, учитывая все ее роды: сначала пятеро сыновей, потом дочери-двойняшки и дочери-тройняшки. Десять детей нисколько не отразились на ее фигуре и свежести. А еще ко мне закралось подозрение, что ее рано выдали замуж.

Одна из фрейлин подала королеве веер, другая поправила корону и прическу, третья расправила пышные юбки платья.

На меня с Зариной Элейна Жемчужная даже не смотрела. Она видела только сыновей, по которым соскучилась. Ее глаза блестели от слез, которые она всячески сдерживала.

Первым ей откланялся Хельвард Финн. Благодарственно кивнув ему, она направилась к парадным дверям замка. Принцы выстроились так, чтобы приветствовать мать по старшинству. Сначала, встав на одно колено, перстень на ее руке поцеловал Айварис, затем Бранд, Вермунд, Кристер и Мортен. Каждого из них она одарила теплой материнской улыбкой, каждому шепнула что-то ласковое.

Но едва королева взошла на крыльцо и поравнялась со мной и Зариной, мир вокруг замер. В ее взгляде не было жесткости, присущей Айварису, но Элейна Жемчужная нам не доверяла.

— Ваше величество, — обратился к ней Бранд, — это Янесса и Зарина. Спасительницы ваших сыновей.

Выждав секунду, она все-таки соизволила протянуть нам руку с перстнем. Сделав небольшой реверанс, Зарина покорно поцеловала украшение. По одобрительному кивку Бранда я поняла, что это хороший знак, и проделала то же самое. Только после этого Элейна Жемчужная молча вошла в замок, и все остальные ручьем потекли за ней.

— Я весьма подавлена, что один из моих сыновей теперь оборотень, — заговорила она очень мелодичным и тонким голосом, когда мы все расположились в гостиной. — Ведь именно от этого мы с Эмрианом так долго его оберегали. Но я общалась с колдунами, и те сообщили, что уже ничего нельзя исправить.

Айварис послал гонца с письмом навстречу королеве сразу после Багровой Ночи, и это избавило нас от утомительных объяснений, почему Кристер теперь оборотень. Однако глаза безутешной матери до сих пор были красными от пролитых в дороге слез.

— Оставьте меня с Янессой и Зариной наедине, — попросила она сыновей.

Слуги, сгустившиеся в углах гостиной, тут же вышли, а принцы некоторое время не решались.

Я растерянно посмотрела на Бранда и Мортена. Им просьба матери не нравилась, но они словно были уверены, что все сложится хорошо. Проводив их обеспокоенным взглядом, я скрестила пальцы и мысленно пожелала себе удачи.

Как только все посторонние нас оставили, королева вновь заговорила:

— Еще больше меня печалит, что избранница моего сына — дочь Рах-Сеима, принесшего много горя в нашу семью.

Зарина, в отличие от меня, не робела.

— Эмриан Мирный тоже принес горе в нашу семью, — напомнила она колко, — когда убил моего брата.

— Твой брат был чудовищем.

— Не спорю. Отцовский характер.

— Но его именем ты хочешь назвать моего внука. — Элейна Жемчужная скользнула взглядом к животу Зарины.

— Это всего лишь имя. Ничего общего у нашего сына с моим братом не будет.

— Все равно это повод для переживаний. Возможен новый конфликт с Рах-Сеимом. И это уже не какая-то шероховатость, которую можно уладить. В конце концов, это смешение крови врагов.