— Алин, приехали, выползай, — словно сквозь туман до меня долетел голос приятеля.

Мы остановились на маленькой круглой площади рядом с необыкновенным домом, расположенным как будто немного неуклюже. Здание, хоть и было одноэтажным, но вид имело поистине величественный. Из тёмно-коричневого камня с огромным крыльцом, увитым диким виноградом. Этакий медведь. По соседству с ним располагались светлые миленькие двух и трёхэтажные коттеджи с аккуратными клумбами и ухоженными газонами, но внимание, даже издали, привлекал именно дом, рядом с которым топтался Филька, терпеливо ожидая, пока я хоть немного осмотрюсь.

Калитка на удивление была не заперта, и мы спокойно зашли на участок и направились к крыльцу, где и замерли как два истукана. Меня, правда, надолго не хватило:

— Филь, может, ну не знаю, постучать?

— Не нужно. Если оро Маруто дома и может нас принять, то дверь скоро откроется.

— А вдруг он не знает, что мы тут, и что нам очень нужно? — я всё-таки не выдержала и тихонечко постучала костяшками пальцев по двери. И буквально через пару секунд из двери высунулась чья-то всклоченная голова и как заверещит:

— Чего долбите? Неужели не ясно, нет дома никого!

Мы с Филькой синхронно сиганули с крыльца, но далеко убегать не стали. Всё же мы по делу пришли. И пока Филя объяснялся с этим доморощенным сторожем, я вопреки обыкновению старалась сильно не глазеть на эту головешку. Правда, старалась, только уж больно бестолковый сторож у этого Маруто. И когда мы вновь куда-то направились, решила уточнить один вопрос:

— Филь, а он точно передаст? Просто времени у нас в обрез, а вдруг мы зря ушли? А может, ты ещё кого-нибудь умного знаешь?

— Ну, будем надеяться, что пока всё идет по плану. Значит, смотри — идём к Игорю, мы с ним учились вместе, ждём там оро Маруто, и пока сидим, может, ещё что-нибудь придумаем. Хотя мне кажется, что он придёт, ты же так упрашивала.

— Я его ещё ни о чем не упрашивала, — пробубнила я.

— Так он через «головёшку» и узнает. Нет, всё-таки зря ты так его хранителя обозвала.

Но мне было уже ни до оро этого Маруто, ни до чудика его страшного. Я шла по большому городу впервые в жизни. По большому и безумно красивому городу! И старалась отложить эти чудесные моменты в своей памяти надолго. Умом я понимала всю важность и необходимость сегодняшней вылазки в столицу. Но как тут сосредоточиться, когда вокруг столько всего необычного, местами даже невероятного. Наряды горожан, особенно горожанок (живя рядом с рыбацкой деревенькой, мы с мамой были как две принцессы, а здесь, как я погляжу, таких принцесс пруд пруди), городская архитектура, смешные маленькие птички, прыгающие по мостовым и, казалось, готовые запрыгнуть тебе на голову — всё это настойчиво привлекало к себе моё внимание. Изредка на улицах встречались напугавшие меня горкулы, и если издалека их можно было принять за крупную лошадь, то при приближении этой махины, я сильно старалась слиться с местностью.

Мой взгляд метался из стороны в сторону, мысли путались, и поэтому я только облегчённо вздохнула, когда мы наконец-то куда-то пришли, может хоть немного в голове прояснится?

А я ведь много читала про Альвенту: история города, современное расположение районов и окраин, особенности архитектуры. Знала точно, какие реки и ручьи протекают на поверхности, а где их «спрятали» под землю. Знала численное соотношение людей и нелюдей, проживающих здесь. Да, в общем, много чего я знала об Альвенте. Однако реальность показала, что никакие справочники и атласы не смогут и наполовину передать, как прекрасен этот город.

Дорогу к дому Филькиного приятеля я не могла бы вспомнить при всём желании. За полчаса ходьбы мы пересекли множество различных улочек, ныряли в какие-то узкие переходы, в которых невозможно были идти даже рядом, проходили мимо большого городского парка и… какой-то женской бани, из которой неожиданно выскочили три весёлые девицы с явным интересом поглядывая на Фильку, который в это время усердно пытался вспомнить, куда мы всё-таки направлялись.

Дабы сохранить Филькины честь и достоинство, я принялась подталкивать его подальше от назойливых красоток, которые вполне себе могли утащить моего тщедушного друга попариться обратно в баню. Но Филька меня не подвёл: то ли, наконец, вспомнил, в какой всё-таки стороне его друг обитает, то ли сам не хотел оказаться от греха подальше, но вскоре мы вновь вышагивали по городским улочкам под палящим солнцем.

— Филь, а почему мы так пошли, пешком? — не выдержав такой стремительной прогулки, спросила я.

— Всё просто, мы пошли обходным путём, поэтому и заплутали немного, но иначе, пришлось бы вдоль кладбища городского идти, а мне этого ой как не хотелось бы.

— Вот недоверчивый! Я же говорила тебе, что на мне цепочка от отца. Она сдерживает мой дар. Не полезут ко мне покойники, пока она на мне.

Филька на это только рукой махнул.

— Ну а порталом почему не перенёс нас?

— А потому что кое-кого мне ещё домой нужно будет доставить, а для этого силы нужны. До вечера порталами прыгать больше не будем. Заходи уже.

Оказалось, что мы таки добрались до Филькиного приятеля, который, к слову, оказался сейчас занят, и мы пошли посмотреть чем. А посмотреть было на что.

Пройдя из тёмной прихожей в просторный холл большого городского дома, мы увидели десятка два молодых людей, стоящих друг напротив друга, которые выкрикивали различные ругательства и оскорбления, демонстрировали непонятные жесты, и даже такой дикарке как я, было понятно, что, кажется, назревает мордобой. Которого, к слову, и не последовало. Как только раздалась ритмичная и очень громкая барабанная дробь, парни приготовились к танцу!

Это было невероятно, но они вместо ожидаемой драки принялись танцевать! Словно стенка на стенку они сходились и расходились, словно вели наступление на противника или, наоборот, плавно отступали от неприятеля. Движения были не сложными, но ритм, который задавал барабанщик начал ускоряться, и танцорам стало несладко. На лицах мужчин перестали мелькать улыбки, а мне стало интересно, чем же должны закончиться эти пляски.

Всё оказалось довольно просто: команда, которая первой собьётся с ритма, считается проигравшей. А победители трижды топают вслед уходившим соперникам.

Ну просто прелесть! Я еле дождалась окончания танца. Смотреть и не топать было довольно трудно, поэтому, как только в холле стало немного тише, я потянула за рукав бедного Фильку к барабанщику.

— Филь, ты обязан меня научить! — и тут же барабанщику. — Здравствуйте, а вы не могли бы сыграть ещё раз, я не все движения запомнила.

— Алин, ты дурная, это военный кавитрак. Его женщины не танцуют.

— Почему?

— Ну, не знаю, не принято.

— Ну и что? Ну, пожалуйста, Филя! Я очень хочу научиться так топать и кружиться.

— Топать ты и без меня умеешь!

— Ну, Фиииль! Стой, а может, ты и сам не умеешь?

— Ладно, давай станцуем, ведьма, — недовольно проговорил Филька, — но ты, наверное, будешь первой девушкой, танцующей кавитрак.

— Ну вот и отлично! Поехали!

Как часто я была неповоротлива и неуклюжа, но танцуя этот кавитрак, я вдруг стала другой. Топала ногой тогда, когда было нужно и скользила, отступая, ровно до того момента, пока это было необходимо. А ритм между тем всё ускорялся, моя синяя юбка вдруг стала мне мешать, оплетая ноги, а от аккуратного пучка на голове ничего не осталось — все шпильки давно ускакали от хозяйки, но проигрывать Фильке я была не намерена. Азарт буквально бурлил в моей крови, но вдруг со стороны входной двери послышалось:

— Древнейшего хранителя Альвенты напугала, кавитрак танцует. Чем ещё порадует милая барышня?

Прислонившись плечом к дверному косяку, стоял великан, макушкой чуть не достающий до притолоки. И этот великан с интересом разглядывал меня. Меня, деревенскую ведьму, этот мужчина разглядывал так, словно я была наследной принцессой кого-то сказочного королевства. От растерянности я забыла обо всём на свете, и отчего-то мне казалось, что встреча с этим человеком была предопределена давным-давно.