— Действительно, приходите. Нам, конечно, очень хочется узнать историю почти двадцатилетней давности, но возможно и мы сможем чем-нибудь вас удивить: мы нашли документы Ричарда…

— Только сейчас? Ты ведь год в том доме живёшь. Я специально тебе именно этот дом подсунул, знал ведь, что ты хочешь попасть в Океанию. Надеялся, что вместе с Вениамином вы разыщете среди архивных бумаг нужные сведения, и ты поймёшь, как попасть домой. Ведь Ричарду удалось сбежать с материка.

— Вы бы хоть намекнули, — Сайрус явно был смущён. — В Академии за этот год столько всего произошло. Я домой заваливался только спать. Если бы не Алина, я бы долго ещё в эти коробки не заглянул.

— Ладно, молодежь, с вами хорошо, но я уже десять минут как должен быть на приёме у Главы Академии. Поэтому быстренько глазки закапали, удручённый вид состроили и на выход. На следующей неделе постараюсь вас навестить. Расскажешь о маме, Алина.

— Конечно, Льюис. Только скажите, вы знаете, почему с ней так случилось?

— Понимаешь, твоя мама…она сказала однажды, что своё сердце мне никогда не отдаст — я пообещал больше не беспокоить.

Выйдя за пределы территории этого департамента, я, наконец, смогла вздохнуть полной грудью. Всё же эта громадина, даже изнутри давит.

Но сейчас у меня настроение было просто чудесным. Так неожиданно мы нашли того, кого искали. Можно было больше не ломать голову с этими поисками, а спокойно проводить вечера вместе с Сайрусом. Вспомнилась закинутая на полку недочитанная книга Аве Нори, а ещё красивейшая беседка в саду. Сад, конечно, зарос неимоверно, но от этого беседка кажется особенно привлекательной, даже несмотря на потрескавшуюся краску и две прогнившие половицы, заменявшие крылечко.

Но все эти мечтания снова пришлось отложить.

Как только мы вернулись с Сайрусом домой, оказалось, что на пороге дома неизвестно сколько времени сидит Тара. Причём сидит вместе с сумкой на письме из департамента. Полученное письмо сильно озадачило Сайруса, но думаю, первым делом нужно выяснить, что же делать с неожиданной гостьей.

Пока Сайрус, начисто забыв об обязанностях хозяина дома, читал злополучное письмо и вышагивал в холле из угла в угол, я повела за собой растерянную девушку на кухню, где уже на столе стояло большое блюдо со вчерашними пирожками. Венечка каким-то чудом их разогрел и переместил из кухонного шкафа на стол. Сам же вновь устроился на подоконнике и пояснил:

— Вы пока шатаетесь незнамо где, девочка вон на ступеньках битый час сидит. Я бы хоть чайник поставил, только в нём воды нет, а налить я не могу, а про пироги эти вспомнил незадолго до вашего прихода.

— Венечка, ты просто чудо, не расстраивайся, мы чайник сейчас сами поставим, не беда, — я, наверное, просто фантанировала оптимизмом. После столь удачного для меня посещения этого жуткого департамента, мне очень хотелось, чтобы у всех вокруг было всё хорошо: чтобы люди или духи не хмурились и чтобы в будущее смотрели с верой, что всё получится и что все наши самые смелые мечты воплотятся в жизнь.

А пока мне оставалось только оперативно собирать на стол и пытаться отвлечь Тару от тех мыслей, что заставляют девушку постоянно хмуриться и кусать от волнения губы.

Пробегая в очередной раз мимо прохода в большой коридор, я чуть не налетела на Сайруса, который явно обдумывал свои дальнейшие действия. Но это не помешало ему подойти ко мне, крепко обнять и, не обращая никакого внимания на свидетелей, поцеловать. Потом он всё же одумался, перетащил меня сквозь портал в заваленный бумагами кабинет, где и продолжил поцелуй.

И надо сказать, что поцелуй-то вышел с горчинкой. Неожиданно накатил невероятный страх, что Сайрус вдруг исчезнет. Возьмёт и пропадёт со своими сумасшедшими поцелуями, очаровательной улыбкой и привычкой затаскивать меня в портал в самый неожиданный момент.

Возможно, Сайрус думал о чём-то схожем, потому что когда он оборвал поцелуй, то хриплым голосом словно выдавил из себя:

— Всё будет хорошо, маленькая моя. Ничего не бойся, они до нас не доберутся.

Кто куда не доберется? Не важно! Важным в этот момент осталось понимание, что разлучаться нам с Сайрусом никак нельзя.

Ведь с ним осталось моё сердце.

С того дня, как мы побывали у Льюиса прошло восемь дней. Восемь дней ожидания вестей и восемь дней выкрутасов неуёмного урагана по имени Тара. Как только выяснилось, что девушка решила отправиться вместе с нами на острова, Сайрус пришёл в ужас. Битый час он расхаживал перед диваном, на котором мы сидели, словно две птички, соорудив каждая себе по гнезду из двух огромных пледов, коих в доме хранилось неимоверное количество. Расхаживал и ругался на чём свет стоит. Видите ли, не хочется тащить ему свою родственницу с собой и дальше отвечать за её будущее. Но стоило Таре горестно вздохнуть и спросить к кому ещё она может обратиться за советом, как добраться до пресловутых островов, как Сайрус ещё больше вытаращил глаза и, проорав на весь дом «Веня определи этой пигалице какую-нибудь комнату», вылетел за дверь.

За это время мы с Тарой успели подружиться или, как говорит Венечка: «спелись девки». Ну а что? Из рассказов Тары о её жизни выходила крайне невесёлая картина, уж не до подруг ей было, а меня, что и говорить — вся деревня стороной обходила.

Теперь ожидание Сайруса с работы перестало быть скучным. По своей природе Тара была магом-воздушником. Причем, как и я — недипломированным, но довольно сильным. Куда девать энергию, девушка не понимала — не станешь ведь посреди белого дня ураган в городе устраивать, поэтому она и придумала свои «дикие выкрутасы», суть которых сводилась к невероятным прыжкам, кувыркам и прочим акробатическим элементам. Во время своих тренировок Тара выпускала свою магию, создавая своеобразную воздушную подушку, от которой девушка отталкивалась ногами, руками ну или чем придётся, туда же и приземлялась. Тренировки проводились в задней части сада, подальше от любопытных глаз.

Видя, как Тара прыгает на своей подушке, я просто зеленела от зависти. Вот это я понимаю — магия, не то, что у меня. Сначала мне было неловко проситься вот так же попрыгать, но желание превратиться хоть ненадолго в кузнечика-переростка победило.

И вот уже две попрыгуньи летают над садом. Красота!

Быстро переодевшись по совету новоявленного тренера в припасённые на всякий случай шаровары, и пройдя короткий инструктаж, я уже скачу, и лечу, и кричу от восторга. И не смотря на то, что после первой пробы прыжков на воздушной подушке, Тара назвала меня недобитой лягушкой, мы обе остались весьма довольны друг другом. И с тех пор между нами возникло удивительное взаимопонимание.

Дни в этой чудесной берлоге были наполнены смехом, теплом, мечтами и любовью. Как-то так вышло, что с появлением Тары в доме, я почти перестала по дому ходить. Её беготня оказалась ужасно заразительной. И так повелось, что каждое утро дом буквально сотрясался от двух великовозрастных девиц, которые пользовались «отсутствие взрослых» на полную катушку. И лишь с приходом Сайруса мы принимали облик воспитанных, быть может, капельку чопорных молодых леди. Тара была готова на что угодно, лишь бы Сайрус не передумал и не отправил её обратно к родителям, которые к слову и не догадывались о намерениях дочери.

Но конечно, такая развесёлая жизнь не могла длиться долго. Я прекрасно понимала, что некоторым образом спряталась за стенами дома и жду лишь того дня, когда мы дружно взявшись за руки, рванём в Малиновку, заберём маму и ай-да на острова. Кстати, думаю, Таша с Эриком тоже захотят присоединиться к нашей компании.

Ещё я надеялась, что Льюис как-нибудь придёт к нам в гости и расскажет их с мамой историю. Я много раз задумывалась о том, что, оказывается, знаю о своей родительнице до обидного мало.

Мама всегда была молчаливой, в некотором роде, даже отстраненной от жизни. Я понимаю, что у неё много секретов, но ведь со временем можно было бы и поделить с родной дочерью. Она же лишь подсовывала мне книги, которые на какое-то время отвлекали меня от бесконечных расспросов. Я ведь даже не знаю, какая у неё магия. Думаю, что это некая разновидность ментального воздействия, иначе как объяснить то, что за девятнадцать лет жизни я так и не сумела ничего разузнать о наших родственниках, хотя подходила с подобными вопросами бессчетное множество раз, особенно в детстве. Я ведь видела, какие в деревне большие семьи, там и обращались-то друг к другу: кум, брат, сват…