В ночной темноте я скорее почувствовала всеми своими обостренными до предела чувствами, чем увидела, что дверь в нашу с Борисом комнату медленно отворилась. На пороге появилась темная, едва различимая фигура. Пару секунд постояла, то ли прислушиваясь, то ли приглядываясь, и крадущимся шагом направилась ко мне, прикрыв за собою дверь. Я оцепенела.

Паники не было. Да, я напряглась, как пружина. Но чтобы визитеру от меня не требовалось, я точно сумею заставить его пожалеть о том, что он заявился посреди ночи, тайком. В том, что это не женщина, я была полностью уверена. Слишком массивной для женской была приближающаяся ко мне фигура.

Визитер приближался абсолютно бесшумно. Словно призрак, а не живое существо. У меня засосало под ложечкой. Его крадущимся, скользящим шагом можно было любоваться бесконечно. Вот только мне было не до любований. Такими навыками обладали только очень крутые спецы. И я точно знала, что близко знакомиться с любым из них для меня чревато. Меня учила жизнь, а не академии, так что я справедливо сомневалась в том, что в открытом бою сумею выстоять против такого спеца. Оставались грязные приемчики.

Прикрыв на всякий случай глаза, чтобы даже случайный блеск меня не выдал, и стараясь дышать размеренно, я прикидывала, как получше его атаковать. Шаг. Еще один. Пришелец достиг моей кровати и стал наклоняться.

Во мне словно пружина высвободилась. Я взвилась над постелью и бросилась на того, кто наведался ко мне под покровом ночи.

Годы тяжелого физического труда, бесконечных попыток выжить, устранить противника, сделали меня гораздо сильнее среднестатистической женщины. И даже, наверное, несколько сильнее тренированной женщины. Но я не обманывалась на этот счет и прекрасно понимала, что выстоять в открытом контактном бою со спецом, натасканным убивать, а среди пограничников другие не встречались, ибо слишком опасна была их профессия, у меня шансов нет. И потому единственным моим шансом было вырубить противника ударом в сонную артерию. Или хотя бы, если это фарн с их странной анатомией, дезориентировать на несколько секунд, чтобы успеть ударить в уязвимое место. Но мне не повезло.

Визитер разгадал мои намерения и сбил мне руку еще на подлете к его шее. А потом и вовсе скрутил меня, как сардельку. Я уже очень давно не попадала в такой переплет и потому, как бы мне стыдно ни было, но паника ударила в голову. Я сначала забилась в сильных руках, как пойманная рыба. Противник зашипел нечто невнятное мне на ухо и попытался подмять меня под себя. К этому моменту мы уже давно барахтались на полу, потому что моя неудачная атака привела нас обоих к падению.

На одних только инстинктах я нанесла удар ногой. И по чистейшей случайности, видимо, дежурный в божественной канцелярии сегодня был на моей стороне, я попала носком ботинка в пах нападавшему.

На мое счастье, яйца у нападавшего оказались не железные. Мужик зашипел какие-то ругательства и скатился с меня. Чем я немедленно и воспользовалась. Один удар сцепленных в замок рук в нужную точку обеспечат моему нежданному ночному гостю отдых до утра. А там разберемся. В конце концов, тут я имею право и тревогу поднять. Хотя мне и не хочется объясняться с пограничниками, каким способом я умясиусила одного из них. Врать бесконечно все равно невозможно.

Я вскочила на колени и занесла сцепленные руки над противником, занимая наиболее удобную позицию, и тут…

 — Бинго, чтоб тебя лысый твилл драл до конца твоей жизни! Ты сдурела?

Я замерла. Руки сами собой медленно опустились:

 — Нартанн? Ты… Но ты же под арестом… Какого… Какого гребаного твилла ты шляешься по каютам ночью?

Арлинт скованно повернулся и осторожно сел на полу. Видимо, мой удар оказался достаточно сильным и до сих пор причинял командору боль.

 — Не ори, — огрызнулся арлинт, — или ты хочешь, чтобы твоей каютой заинтересовались пограничники? А ночью – именно потому, что под арестом. Как ты себе представляешь мой дневной визит? Выпустите меня ненадолго, мне тут нужно с контрабандистом Бинго кое-что перетереть?

Арлинт явно издевался. И я окрысилась:

 — Ну давай! Пойди, настучи, что тут не верующая женщина с ребенком, попавшая в беду, а контрабандист со стажем твоего воспитанника-модификанта прикрывает! И вообще, — я подозрительно прищурилась, — ты что тут делаешь? Как выбрался из-под замка?

Нартанн хмыкнул:

 — Быстро же ты пришла в себя! Теперь верю, что ты как земная кошка всегда падаешь на лапки и выживешь в любой ситуации. — Я фыркнула. — Я пришел за вами, собирайся. Если ты, конечно, не хочешь остаться у пограничников. Но предупреждаю: тогда я заберу Бориса. Ему тут точно делать нечего.

Я опешила. И, пожалуй, впервые за всю свою успешную карьеру нелегала, не знала, что сказать. Смотрела в темноте на смутно виднеющиеся черты лица арлинта и молча открывала и закрывала рот. Ситуация вырисовывалась какая-то странная: посаженный под замок арестант, пусть и сам бывший военный, легко и просто в первую же ночь выбирается из своей камеры. Да ладно! Как?! Если бы это было настолько просто, то ни одного преступника ни в одной тюрьме Вселенной не было бы. Что-то тут не срасталось.

Нартанн нетерпеливо меня затормошил:

 — Бинго, не спи! Времени в обрез! Давай, решай: остаешься тут, и я тебя связываю, чтоб на тебя не упало подозрение, или будим Бориса и уходим все вместе! Времени совсем мало! Через полчаса сброс кодов, и тогда…

И тут меня осенило:

 — Это было все спланировано заранее? И встреча со мной, и арест, и побег? — Арлинт замер, а я горько хмыкнула: — Какая же ты мразь! Мерзавец и подонок! Ладно я, плевать на меня! Но мальчишку зачем используешь? Он же тебе верит, как родному!

Нартанн шумно втянул воздух ноздрями и взъерошил себе волосы:

 — Ты все не так поняла…

 — Банальность! — Я горько рассмеялась. — Да и мы с тобой не супруги, чтобы ты оправдывался передо мной! Мне плевать. — Я врала. Отвратительное понимание того, что меня просто используют, желчью стояло в горле, мешая дышать, но я старалась не подавать виду. — А вот мальчишку жаль. Надо же было попасть ему к такому уроду!

Арлинт вскочил на ноги и заметался по маленькой комнате, как тигр по клетке:

 — Да нет же! Все совсем не так! Но я не имею права тебе ничего говорить!

 — Можешь и не говорить. И так все понятно. — Я наконец встала с пола, на котором так и сидела, наблюдая за беготней командора, и пересела на свою койку. — Цинизм властей Альянса мне давно известен. Так что не удивительно, что ты считаешь возможным использовать в качестве прикрытия даже детей!

Командор прекратил свой забег по кругу и остановился напротив меня, вдруг жестко потребовав:

 — Поклянись, что о том, что я сейчас тебе скажу, больше никто и никогда не узнает! — Я пожала плечами. — Бинго! Я не шучу! Я никому и никогда ничего не доверял по своей службе! Любимую из-за этого потерял! Но… Но чую, что с тобой по-другому нельзя. А ты мне нужна. Поэтому я хочу быть уверенным, что то, что я тебе сейчас расскажу, умрет в этой комнате!

Что-то было такое в голосе белобрысого, что я невольно прониклась моментом и нехотя кивнула:

 — Клянусь. Твоя тайна навсегда останется со мною.

Глупо. По-детски. Но арлинт мне поверил и опять начал размеренно расхаживать по комнате:

 — Ты не права. Бориса я не собирался использовать. Так совпало. Он действительно засветился на новой модели сканера. А я, как последний идиот, запаниковал и сорвался в бега. — Он скривился. — Хоть бы задумался на секунду! Видишь ли, Бинго, из той структуры, где я служу, так просто не отпускают, сбежать оттуда почти нереально. Но и своих они прикрывают до конца. Победного. В общем, еще сутки не прошли после того, как я подал в отставку и, наивно полагая, что я умнее системы, попытался скрыться, как со мной связался очень большой начальник. И предложил помилование для Бориса и возможность жить нормальной жизнью в Альянсе. С некоторыми ограничениями. Но все же. Взамен я должен был выполнить последнее полевое задание.