Так же по окраинам города стояли ткацкие, одежные и кожедубильные цеха, кузнецкие, литейные, гончарные, кирпичные мастерские, пищеперерабатывающие фабрики. По берегу моря стояли рыбацкие артели и строилась верфь.

Всего по "Книге граждан славного города Аликета" в нем постоянно проживало 3867 человек, но с учетом постоянно приезжавших на заработки и торговлю в буйно растущем поселении было существенно больше пяти тысяч. Аликет рос гораздо быстрее Пардалиса, поскольку основные переселенцы шли морем, но в абсолютных цифрах все же пока отставал.

В столице баронства к лету уже проживало более четырех с половиной тысяч жителей и огромные усилия шли на поддержание внутреннего порядка и предотвращения межнациональных и межрелигиозных конфликтов между жителями. Но неприхотливым и глуповатым крестьянам, валом валившим из-под гнета Драманской империи счастьем казалась сама возможность мирно жить и работать под легким бременем государственной заботы баронства. Это вам не земная Европа с наплывом гостей из Африки и Азии. Это было похоже, скорее, на тихую ассимиляцию поселенцев в США в девятнадцатого века, когда в Новый свет толпами ехали и испанцы-католики и славяне и англичане-протестанты и арабы-мусульмане и китайцы-буддисты. Их тихо и мирно расселяли по огромным пространствам и уже через десяток лет они забывали о корнях. К тому же Антонир с помощью имперского пропагандиста Колаксая выстроил серьезную систему воспитания патриотизма, воздействуя через появившиеся газеты, агентов влияния в общинах поселенцев, генерируемых специальными людьми слухах на настроения и умы недалеких, в общем то, крестьянах.

С интеллигенцией обстояло сложнее. Грамотные специалисты приезжали с уже сформировавшимся мировоззрением. Но уют, довольство получаемыми зарплатами и свобода деятельности напрочь покупали их лояльность к государственному строению баронства. К умным людям нужно подходить не через желудок, а через их амбиции. Но всегда требовалось держать эти амбиции на длинном поводке, чем и занималась служба Антонира.

Капитальная мощеная дорога, связывавшая Пардалис с тремя городами западного побережья тоже стала обрастать маленькими поселениями, кормившимися с проезжающих путников. Служба почтовой связи, с располагавшимися через каждые двадцать километров станциями, где гонец должен был передать свежему сменщику послание, сытно поесть и отдохнуть, затем вернуться домой, привлекала поселенцев, обустраивавших там свои нехитрые хозяйства. Появлялись в таких местах трактиры и таверны, торговые ряды, производственные постройки.

Слух о сытой жизни в баронстве не только привлекал крестьян, но и вызвал недовольство сатрапов княжества Шаронди и его сюзерена Драманской империи. Только лишь кровопролитная война с Аранейской конфедерацией не дает возможности ястребам в империи покончить с оттоком населения, введя многотысячную армию в баронство Пардалис и оккупировав его.

Этими мыслями я и занимался в своем дворце в центре столицы, обмозговывая варианты развития событий. Быть правителем — это смотреть за горизонт, быть хорошим правителем — это предугадывать мысли противников. Активизировалась деятельность агентов Ордена Верных. Их быстро вычисляют среди разных групп населения сотрудники Антонира, но их возросшая активность в последнее время навивала мысль грядущих тяжелых событиях. Нет сомнения, что надгосударственная верхушка этого мира, а Орден Верных и был такой конструкцией, обратила внимание на выскочку.

Шестой поход торговой эскадры в марте принес тоже крайне печальные известия, поскольку на Альмуирских торговцев власти оказывают давление, не давая торговать с нашими купцами. Им приходится придумывать разные схемы, чтобы купить выгодные для них товары нашего производства. На границе с Драманской империей неспокойно. Концентрация отрядов самообороны этого государства и деятельность лазутчиков на нашем берегу Крыжмы приводит к мысли о каких-то приготовлениях. Антонир держит сеть агентов в приграничных провинциях империи, но информация поступает скудная и противоречивая.

Сын нашего сюзерена Келлоса Шаронди Батист присылает все возрастающие требования по прекращению переманивания населения и оплаты деньгами за каждую душу, поселившуюся у нас.

С севера приходят тоже не самые хорошие вести. Хошбаны нанесли ряд впечатляющих поражений номадам. Их численность невероятным образом растет. Того и гляди те посыпаться через перевалы и баронство станет легкой добычей для десятков тысяч варваров. Наверняка, моя деятельность по искоренению злых сил в Черном замке, как-то активировала размножение вышедших из под контроля человека генетических мутантов.

Кроме этого на далеком востоке континента обширная тундра выродила из своей гигантской утробы еще одну жестокую орду, которая с яростью молодого волка уничтожала все на своем пути. Оголившиеся тылы номадов, состоящие из кочевых стойбищ племенных объединений были поголовно вырезаны. Сейчас находясь между двух огней, Балутрак Уртагай, вождь номадов, посылает своих гонцов во все цивилизованные страны севера, с просьбами о помощи на любых условиях. Но правители северных королевств и княжеств с презрением выгоняют послов, как нечаянно вбежавших в открытую дверь мясной лавки помойных котов. Но не я! Взяв паузу, мне предстояло тщательно все продумать в этом вопросе.

Лига свободных торговцев, после моего отказа в соглашении об эксклюзивной торговле стала вставлять палки в колеса нашим купцам, где демпингуя, где используя связи и административный ресурс, где вводя санкции и эмбарго. Вязкая война с такой могущественной организацией не могла привести к хорошим результатам.

В целом же год существования баронства Пардалис выдался достаточно успешным. Четыре крупных города(Пардалис, Аликет, Черный замок и Фарус) насчитывали более десяти тысяч населения, еще более двух с половиной тысяч было рассеяно в маленьких деревнях и поселениях крохотного баронства. При этом поток переселенцев и не думал утихать.

Такая привлекательность Пардалиса была связана с низкой налоговой ставкой — 10 процентов с каждой души. Рассчитывалась она по итогам года, как среднее арифметическое для каждой группы населения — крестьян, ремесленников, купцов, промышленников, чиновников и прочих. Их совокупный доход складывался и делился на количество человек в данной группе.

Получалось, что богатым крестьянам приходилось платить меньше, а бедным — больше. Это давало им два варианта развития событий — работать лучше и увеличивать производительность своего надела, либо же уезжать обратно под имперскую налоговую ставку в 75 %. Своего рода мотивация и естественный отбор. Так отбраковывались ленивые и "всепропальщики", у которых во всех бедах виновато государство, а не их лень. Страховой крестьянский банк ведал распределением беспроцентных займов для пополнения оборотных средств фермерских хозяйств и выделял безвозвратные ассигнования при стихийных бедствиях.

Юридические лица — торговые компании и лавки, производственные цеха, заводы и фабрики, страховые и биржевые конторы и прочие коммерческие учреждения платили ставку 20 % от дохода, определяемые согласно более сложной, чем у физических лиц, методикой, в которой учитывалась численность сотрудников, важность отрасли, степень рисков деятельности, появляющаяся добавленная стоимость продукта или услуги и прочие параметры и коэффициенты. Продуманная система расчета не только мотивировала на получение прибылей, но в то же время снижала налоговое бремя на отрасль при неблагоприятных периодах.

— Мой лев весь в думах, — за стол присела как всегда безупречно красивая Ирис. Она легкой, воздушной улыбкой смогла смахнуть с моего тяжелого сердца все думы и сомнения, а душу наполнить высокими чувствами, которые пьянили лучше любого вина. Моя Ирис… На правах моей невесты мы иногда обедали вместе, и эти минуты были самым лучшим подарком судьбы.

Несмотря на все проблемы, я старался уделять Ирис максимум внимания. Мы гуляли по окрестностям Пардалиса, смеялись как дети, дурили как дворовая ребятня. Нам было хорошо и комфортно вместе. Я чувствовал, какая мощная неудержимая сила влечет меня к Ирис.