— Новенький что ли? — спросил Парк без особого интереса. — Принес че?

— Да, я здесь недавно. Принести мне нечего, — ответил я прямо на поставленные вопросы. Уверенным, но не вызывающим голосом. С такими людьми, от которых можно в любой момент получить "перо в бок", нужно соблюдать тонкую грань между бесстрашием и почтительностью к собеседнику.

— Малец, ты знаешь правила? — спросил бывший моряк. Он был не в духе, видимо мучился с похмелья. Об этом говорил страшный перегар и помятый вид, который превращал обезображенного человека в героя фильмов ужасов.

— Каждый приносит в Дом по мере своего труда. А "папочка", — тут он усмехнулся, видимо, намекая на себя. — За это не наказывает своих "детишек". Конкретных размеров и списка того что нужно принести нет, но я должен видеть, что все стараются для Дома. Иди… И добро пожаловать в Семью.

Прихвостни Парка загоготали, а Тор, стоявший рядом потянул меня на свободное место. Вся поверхность пола барака была устлана сеном. Кто пораньше пришел, собирал себе побольше и посвежее, кто позже — спал как придется.

Этот барак был лишь частью огромного комплекса жилищ рабов цитадели Церемте и относилось к кухонному хозяйству и заготовкам. То есть здесь проживали не только повара и поварихи, но весь складской персонал громадных подземных житниц замка, делающих запасы и готовящих продукты для обработки на кухне. Нужно было проработать этот вопрос в плане попытки выбраться из цитадели.

Кроме этого, имелись большие бараки сельскохозяйственных рабочих, прачек и дворецких, конюшенных и кузнецких, мастерских и ткацких, и прочих, и прочих, и прочих.

"Смотрящие" часто обменивались на теплых встречах в укромных местах различными "ништяками", украденными в гигантском хозяйстве цитадели обычными рабами. Именно поэтому Парк настоятельно просил меня приносить что-нибудь. Старшие бараков дружили друг против друга, устраивали "стрелки" с поножовщиной, плели интриги, частенько выпивали на сходках, играли в азартные игры, в общем развлекались как могли. Целые серые зоны, в которых велась тайная жизнь высшего общества бараков изобиловали всеми видами удовольствия от продажной любви до алкоголя. Здесь покупались и продавались жизни, прибрести можно было все, что угодно.

Надзиратели особо не трогали "смотрящих" и их банды. Часть "ништяков", в качестве оплаты за равнодушие оседала в их карманах, да и порядок в бараках гарантировал спокойное существование вертухаям.

Мы с Тором, наскребя по охапке уже не свежего сена, легли в центральной части барака, который больше походил на лагерь временного размещения людей после катастрофы. Кто-то плакал, кто-то скулил, кто-то ругался, кто-то уже храпел. Работников кухни и заготовительного хозяйства кормежка полагалась раз в день — на обед, и я на неё благополучно не успел.

Оставив Тора охранять спальное место, я сразу же отправился на обход барака в еле светившейся надежде отыскать Ирис. Пройдя его вдоль и поперек, не встретил ни одного знакомого лица. Мое поведение не сильно понравилось Парку.

— А ты не из воришек? С крысами тут строго — они дохнут от остановки сердца, — сказал он и его прихлебатели снова заржали.

— Кроме меня есть здесь новенькие, поступившие сегодня? — спросил я и не думая оправдываться.

— Только один дерзкий парень, который, видимо, страдает недостатком железа в организме, — снова смех. Но уже через секунду грозное лицо Парка оказалось напротив моего. — Я тебе не справочная… А за информацию надо платить.

Я выдержал тяжелый взгляд крутого моряка, ни разу не моргнув и не изменив уверенности в выражении лица. Меня обдало смрадом из его рта. Я схватил его за трахею и сжал пальцы на яремных артериях, другой рукой я заблокировал его рывок за ножом в поясе. Не ожидавшие такого развития событий братва Парка поспрыгивали со своих мест, окружая меня.

— Одно движение и я сломаю ему трахею, — хлестко крикнул я, доставая нож Парка. Один из смельчаков сделал выпад с заточкой, пытаясь со спины воткнуть её в моё сердце, но возникший откуда ни возьмись Тор блокировал его руку, резко выбив острый предмет.

— Без глупостей! — снова предупредил я, не замечая десятков пар глаз, в эту секунду уставившихся на нас. Парк хрипел, теряя сознание от недостатка крови в мозге.

— Бросить ножи! — властно крикнул я, и братва неохотно выполнила требование, видя умирающего лидера. Я ослабил хватку, держа нож у горла старого моряка, а тем временем Тор собрал все ножи и заточки "гангстеров".

— А теперь давай поговорим, — сказал я спокойно приходящему в себя Парку. Он кашлял и тер горло. Мы находились в закутке, где обитала братва "смотрящего". Конструкция завешанная простынями, обладала некоей пародией на мебель. Столы, стулья, лежанки, даже шкафы и полки для всякого хлама и "ништяков". Это были откровенно королевские хоромы по сравнению с тем бедламом, в котором жили остальные.

— Я задал вопрос: "Был ли кто-то новенький сегодня кроме меня?" — произнес я, чеканя каждое слово.

— Нет, — Парк бесстрашно смотрел мне прямо в глаза с легкой усмешкой. Но в этом взгляде были нотки любопытства и удивления.

— Можешь выяснить по другим баракам?

— Бесплатно — нет. И мне похер, что ты держишь заточку у моего горла.

— Разумно. Что нужно, чтобы разжиться этой информацией как можно скорее?

На следующий день, работая на кухне, мы с Тором украли четыре качественных ножа. Парк оказался незлопамятен и не обидчив, поэтому свою часть сделки выполнил, заслав "маляву" по баракам с самого утра. Он сказал своей "правой руке" Питеру: "Сила всегда покажет себя как смерть, и лишь слабость будет незаметна как жизнь".

Оказалось, что Ирис нет ни в одном бараке. С одной стороны это давало надежду, что она спаслась, с другой — наводило на мысли, что она может быть где угодно: продали невольницей в страны востока, попала в гарем пиратов южного океана, или трудится на каменоломнях Аддрийский рудников. Нужно было найти тех поддонков, что меня похитили и досконально выспросить их, перед тем, как убить.

Народ косился на нас и кидал взгляды разной интонации. Одни с надеждой, другие с опаской, третьи как на выскочку. После вечернего инцидента от нас старались отодвинуться подальше, когда мы спали на полу, либо работали на кухне. Еще бы. Устроили взбучку ужасному Парку и его компании. Непонятно, что ожидать от этих отморозков. Но молодые девушки кидали очень даже пронзительные взгляды. Быть под защитой в таком месте — дорогого стоит.

Мне же, хоть и жалко было всех этих бедолаг, но сейчас нечем было помочь, не вызвав ненужного внимания охраны. Может быть как-нибудь потом…

Отдав четыре ножа и выслушав Парка с его "малявами" от всех "смотрящих" рабских бараков цитадели мне как-то взгрустнулось. Он сказал, что ночью ему нужно "загреть" бегунков, которые собирали информацию об Ирис. То есть получалось, что некоторые личности свободно перемещались между бараками.

— Слушай, Парк. А на волю есть выход? Естественно, не бесплатно.

Старый моряк призадумался. Со свойственной всем сангвиникам легкостью, он прощал обиды и ценил смелых людей. Это понравилось в нём.

— Смысла нет! — сказал глубокомысленно Парк. — Охрана — мощь. Три периметра защиты. За стенами санитарный кордон, который уничтожает все живое. По всем дорогам дежурят патрули. Без специальных бумаг от коменданта цитадели ловят всех в округе ста километров. Цитадель Церемте — это судьба до смерти для тех, кто попадет сюда.

— И что, никто не пытался?

— Пытались… И их головы украшали бараки. Их не давали снять, несмотря на то, что миазмы разложения буквально душили всех присутствующих.

— А успешные случаи?

— О таких не знаю. Слушай, малец, я так мечтаю по солёным брызгам океанских волн, но даже я, несколько лет пытавшийся сбежать от сюда, успокоился. Многие рыпаются. Либо умирают, либо смиряются.