В характеристики королей обязательно входит указание на области, которыми они правили: «Экберт, король кантийцев» (с. 715), «король западных саксов по имени Кенвалх» (с. 716). Король Альдфрид, известный своей ученостью, называется «ученейший в Св. Писании» (с. 725) и «славный» (с. 725). Альдфрид характеризуется подробнее других королей, так как он имел отношение к делам монастыря, утверждая грамоту его привилегий. Напротив, Осреди, правивший Нортумбрией в 705–719 годах, не только не имеет характеристики, но даже не называется королем, поскольку в историю Англии он вошел как «дурной» король, прославившись буйным нравом, нарушением законов и ущемлением прав монастырей (о чем говорилось в примечании 33). Судя по тому, что Хвэт-берту пришлось не подтверждать, но возвращать права Веармута и Ярроу, монастырь также терпел притеснения со стороны Осреди, недостойного, с точки зрения Беды, называться королем.

Иногда в одном придаточном предложении Беда умещает всю жизнь человека к моменту рассказа о нем:

Среди персонажей второго плана регент Веармута Иоанн занимает особое положение. Беда не дает ему никакой характеристики в собственном смысле этого слова, но рассказывает историю его приезда в Англию. Иоанн был канонархом собора св. Петра и настоятелем монастыря св. Мартина (S. Martino post Petrem)[400] в Риме. По благословению папы Агафона он приехал в Веармут и стал «учителем монастыря» (с. 717), преподавая братии пение и церковную службу по римскому обычаю, и записал большую часть своих поучений. Оценка его деятельности не дается прямо, но тот факт, что его записи «ради памяти «о нем»» (с. 717) хранились в монастырской библиотеке, говорит об уважении и признательности к нему самому и о высоком качестве его поучений.

Жизнь главных героев и героев второго плана проходит на фоне жизни групп людей, которые в «Жизнеописании» играют роль хора в античной драме. Почти ни одно действие героев не остается без свидетелей. Похороны Кеолфрида происходили

Среди свидетелей жизни главных героев мы видим, в основном, монастырскую братию, но и на гораздо более высоком уровне иерархии присутствуют безымянные зрители: грамоту о привилегиях монастыря подтверждают «присутствующие епископы» (с. 725), которые собрались вместе с королем Альдфридом «в синоде» (с. 725).

Король Эгфрид, герой второго плана, имеющий и имя, и характеристику, в изображении Беды проявляет милосердие, милость. Бенедикт, рассказывая ему о своих путешествиях и планах на будущее, «снискал у короля милость задушевной дружбы» (с. 716). Король может быть «обрадован» (с. 718). Однако эмоции, которые автор позволяет испытывать королю, довольно сдержанные.

Иное дело безымянные «братия», которые у Беды могут выступать как «все» (с. 722) или «монастырь» (с. 722). Им позволено испытывать сильные чувства и громко выражать их. Особенно часто братия скорбят или плачут. Так, когда незадолго до своей кончины Бенедикт и Сигфрид пожелали увидаться, зрелище, с точки зрения присутствующих, было столь трогательно, что оно характеризуется как «способное вызвать слезы» (с. 723). Когда братия узнала о приближающейся кончине Бенедикта, они, «погруженные в бдение среди ночной тьмы, молились и пели псалмы, облегчая скорбь, которую они испытывали от ухода их духовного отца, постоянным славословием Богу» (с. 723). Особенно подробно Беда описывает эмоции братии, когда Кеолфрид объявляет о своем намерении уехать в Рим. Его решение было встречено противодействием братии, которая «со слезами и рыданиями» (с. 726) умоляла его остаться. Когда же он настоял на своем, его провожали со слезами. Вся братия шла в процессии, «и здесь рыдания всех присутствующих прерывали пение литаний» (с. 726). Последнее целование Кеолфрид дал членам общины «среди слез» (с. 726). Возвратившись в монастырь, братия «поручили Господу себя и свои заботы со слезами и молитвами» (с. 726). Общее настроение братии выразил Хвэтберт в рекомендательном письме к папе Григорию И, которое было вручено Кеолфриду:

На похоронах Кеолфрида рыдали все присутствующие: и его спутники, и местные жители, «расстроенные, в слезах и стенаниях, из-за того, что столь достойный старец лишился награды в виде исполнения своего желания» (с. 729), хотя они и не знали усопшего лично.

Чувство удовольствия, радости также присуще братии, но в гораздо меньшей степени. Так, назначение Кеолфрида было встречено с горячим одобрением: «и все из обоих монастырей благосклонно («faventes») отнеслись к нему» (с. 723), где «faventes» может передавать довольно широкий спектр выражения чувств — от одобрения до рукоплесканий. С такой же единодушной реакцией братия, описанные как «все», встретили обретение мощей Бенедикта, Эостервине и Сигфрида. «Все» испытывали благодарность и удовольствие. По сравнению с проявлениями скорби герои из толпы чувствуют радость гораздо реже и выражают свое горе гораздо более активно и шумно, чем чувство противоположное.

Мир «Жизнеописания» подобен иконе, в центре которой помещены величественные и неподвижные фигуры главных героев, принадлежащие вечности. Чем ближе к краям этой иконы, тем более подвижными и живыми становятся персонажи. У краев иконы они сливаются в группы людей, лица которых не видны. Различить их можно только по одежде. Таким образом, перед нами отражение восприятия мира по Дионисию Ареопагиту, с неподвижной вечностью и живой и изменчивой повседневностью[401].

В образах пяти главных героев, о которых рассказывает Беда, реализовался определенный тип личности — идеальный настоятель. Согласно Беде, это человек, сведущий в Св. Писании, добродетельный, твердо держащийся монастырского устава. Он обучен пению, чтению, письму, «учению», то есть, способен совершать службу и проповедовать. Перед тем как стать настоятелем, он некоторое время несет служение пресвитера, то есть уже имеет опыт в решении различных вопросов духовной жизни братии. Он знаком и с монастырскими послушаниями, выполнял некоторые из них или был занят на всех, так как в качестве настоятеля он должен будет управлять монастырем не только с духовной, но и с экономической точки зрения. На протяжении всей своей жизни он должен быть смиренен и кроток в обращении. В обязанности настоятеля входит наказание грешников и подбадривание слабых. В отношениях с внешним миром необходимо отстаивать привилегии монастыря и защищать его от вмешательства извне. Настоятель должен собирать в монастыре святыни, иконы, книги, а также все необходимое для церковных служб, заботиться о расширении монастырских владений. В преклонном возрасте основным занятием настоятеля является увещание и воодушевление братии, укрепление ее в соблюдении устава. Когда болезни и старческая немощь начнут мешать ему исполнять свои обязанности, настоятель должен, в соответствии с уставом, собрать всех членов общины и на общем совете избрать себе преемника. Освободившись от попечения о земном, герой получает возможность вплоть до своего смертного часа думать только о состоянии своей души, исполняя молитвенное правило и вычитывая псалтырь. Почувствовав приближение смерти, герой причащается и достойно переходит в мир иной, где его ждет награда за праведно прожитую жизнь.

Эти представления об идеальном настоятеле позволяют Беде отбирать в жизни реальных людей, с которыми он находился рядом или о которых он слышал, нужные сведения. С другой стороны, реализация идеала варьируется, поскольку Беда пишет о реальных, знакомых ему людях. В рамках одного типа создается пять моделей поведения, но все пять являются отражениями признанной нормы.