– Ну что, помирились, голубки?

Лика ущипнула его.

– Ай! За что? – возмутился Лёха.

Я ткнул его в бок с другой стороны.

– Ай-х, всё, с меня хватит! Два сапога – пара! Мы сегодня будем праздновать или что?

− Будем! – говорим мы с Ликой в один голос.

А начался день совсем не радужно. Впервые за полтора года я приревновал. Позвонил я Лике ещё утром. Хотел провести день рождения только с ней.

Как часто день рождения выпадает на субботу? Да почти никогда!

Я всё спланировал. Сначала пойдём на закрытый каток. Потом поведу её в авиарий. Она обожает птиц, особенно больших цветных попугаев. Каждый раз, когда их показывают по телеку, Лика застывает как заколдованная и не двигается с места, пока передача не закончится.

Я примчался с художки и первым делом бросился звонить:

− Привет, − ответила она сонным голосом.

− Проснись и пой, соня!

− Рано ещё! − возмущается она.

− Рано? Я уже сходил в спортзал и в художку.

− Ну, некоторым нравится вставать в пять утра, а другим − нет. Я ещё совершенно сонная.

Слышу, как она зевает.

− Но уже начало двенадцатого!

Всегда удивлялся, как она любит поспать. И ещё напрягает то, что она не вспомнила о моём дне рождения.

− Да ну тебя, ты хуже Тильды. Тоже всё время ворчит, что я всю жизнь просплю. А у меня что есть? Только выходные и есть, чтобы поспать. Я у неё не люблю ночевать, всё время врывается в спальню в девять утра.

− Ну, зато на завтрак ты получаешь самое вкусное на свете печенье.

− Это − несомненный плюс. Я, кстати, сейчас выпила бы Тильдиного какао. И овсяное печенье с ромовым изюмом, хрустящая корочка, м-м-м…

Я слушал и улыбался.

− Ты как бабка-сладко-ёжка.

− Люблю печеньки.

Я собрался с мыслями:

− Лик, слушай, давай сегодня встретимся часа в четыре. На каток сходим…

Вторая часть плана была сюрпризом.

− В четыре? − переспросила она, подумала и сказала, − Не, сегодня не смогу в четыре.

− А, ну давай попозже, только не очень поздно, да?

− Знаешь, я обещала сегодня Лёхе, что встречусь с ним. У них там с Женькой какие-то проблемы.

Я слышу, как она вздыхает. Добавляет со смехом:

− Сам знаешь, эти подростковые драмы.

А мне не до смеха. Совсем. Она мало того, что не помнит про мой день рождения, ещё и с Лёхой куда-то идёт. А мне Лёха сказал, что с Женькой у них в этот раз точно всё.

− Ну ладно, если не можешь, то в следующий раз.

Я положил трубку, даже не попрощавшись.

− Тимаш, иди сырничков поешь! − позвала мама.

− Я попозже, ма, − ответил я и поплёлся в свою комнату.

Упал на постель. В голове крутилось и жужжало.

Как она может? Почему она делает это в мой день рождения? Я, как идиот, строю тут планы. Да кому они сдались. Точно не моей девушке!

Настроение билось в районе плинтуса. Я был расстроен и в то же время злился на себя.

Зачем я положил трубку? Можно же было нормально спросить, когда она освободится. Вместо того, чтобы мрачнее тучи бродить по торговому центру, я бы просто подождал её дома. Сделал бы заранее домашку, что такого?

Я убивал время в магазинчике товаров для рисования. Купил новые карандаши и пару тюбиков краски. Долго стоял смотрел на скетчбук в красивой коричневой коже. Показалось дорого, и я расплатился только за карандаши и краски. Молоденькая продавщица сказала:

− Я вас здесь часто вижу. Вы бы карту клиента сделали.

Странно, не замечал её до этого. Хотя, что тут удивительного, я никого, кроме Лики, не вижу!

− А долго это? – спрашиваю я, впрочем, не то чтобы я куда-то спешил. − А давайте сделаем!

Девушка обрадованно достаёт анкету.

− Это быстро. Вот сюда имя, дату рождения, телефон и адрес электронной почты.

Заполняю графы и протягиваю анкету девушке.

− Спасибо! – она мило улыбается. − Секундочку. Я только заполню в базе и дам вам клиентскую карту!

Она ловко перепечатывает данные.

− О-о, да у вас сегодня день рождения! – восклицает она. Я как будто снова получаю удар под дых.

− Ага, − бормочу я безо всякого энтузиазма.

− Погодите-ка, − девушка стрелой уносится в подсобку.

Возвращается с маленьким голубым пакетиком с синим бантом. На нём написано „It’s an artist boy!“ и нарисованы цветные воздушные шарики.

В пакетике открытка и точилка. Лучшая точилка в этом магазине − недешевая.

− Вы уверены? – спрашиваю я, − Я знаю, сколько это стоит.

− А я знаю, сколько карандашей вы покупаете, − говорит девушка, − прошу вас, берите! С днём рождения!

Она краснеет, и я, чтобы не смущать её ещё больше, принимаю щедрый подарок.

− Спасибо большое!

Я выхожу из магазина. Пытаюсь затолкнуть покупки в подарочный пакетик, мешает открытка. Достаю её, а это – не открытка! Это − форма для оформления карты клиента. С данными продавщицы. Девушку зовут Рита.

Я рад, что отошёл достаточно далеко от магазинчика, чтобы она меня не видела. Сую бумажку обратно в пакетик. И тут вижу их!

Сердце дёрнулось, и стало тошно. Они идут вдоль магазинов этажом выше. Лёха что-то рассказывает и машет руками, как ветряная мельница, а Лика идёт рядом и весело смеётся.

Они останавливаются у небольшого кафе. Лёха встаёт в очередь, а Лика садится за свободный столик. Тёмные кудри рассыпались по спине, она в синем платье. Мой любимый цвет. Он делает её зелёные глаза глубокими, как подсвеченное северным сиянием небо. А кожа кажется перламутровой.

Я сжал кулаки и пошёл к эскалатору.

Подошёл к столику, Лика подняла глаза и увидела меня. Она оглянулась на Лёху, потом снова посмотрела на меня. Я сел напротив.

− Привет, − сказала она неуверенно.

− Привет, − ответил я.

Дальше всё разворачивалось, как в дурном сериале.

− Ты могла бы мне сказать, − зло процедил я.

− Сказать что?! – невинно удивилась Лика, глаза большие и такие искренние. Этим она разозлила меня ещё больше.

− Что ты со мной расстаёшься! И что ты! С моим лучшим другом…

− Я с твоим другом? Тима, что ты несёшь?

− У тебя что, вообще нет принципов? – почти кричу я. – А как же честность?

Лика ничего не ответила, она просто смотрела мне за спину.

− Ты мне даже в глаза не смотришь!

Грудь стягивало, и перед глазами всё плыло. Лика встала, и я видел, как побелели её губы. Она всё ещё смотрела мне за спину.

На Лёху!

− Ты идиот, Тимофей, − тихо сказала она. – И только твой день рождения и присутствие здесь твоих друзей останавливают меня от того, чтобы влепить тебе пощёчину.

Друзей?

Я обернулся. За спиной у меня стоял Лёха с целым подносом кофе и остальные – Окси, Марк, Женька, Ромка, Андрюха и Светик − все с подарочными пакетами. Над Женькиной головой болтались штук двадцать воздушных шариков.

− Ну, ты… Тимыч! – тихо сказал Лёха, − Весь сюрприз изгадил!

Я растерянно оглянулся на пустой стул. Лика быстро шла к эскалатору.

− Лика! − крикнул я. – Лика!

Она побежала по эскалатору вниз, я бросился за ней.

Я выскочила из Тимкиного подъезда.

− Куда ты, как ошпаренная? − воскликнула какая-то женщина, которую я едва не зашибла дверью.

Не помню, как дошла до дома. Я не видела города, в котором не была три года. Не обращала внимания на людей. Почти бежала.

Наши с Тимой дома разделяет большой сквер и пара кварталов, застроенных старыми домами. Привычный маршрут, пятнадцать минут быстрым шагом.

Дома хожу неприкаянно из угла в угол. Нераспакованные чемоданы так и стоят в прихожей. Ведь я даже не переоделась, бросила вещи возле двери и помчалась к нему.

Эту старую Тильдину квартиру в моей семье называют холостячкой. Я жила в ней, когда приезжала в город, начиная с первого курса университета. Позже выкупила и сделала ремонт. Холостячка мне нравилась. Две комнаты: спальня, проходная гостиная, огромный коридор и ванная. Небольшая, но удобная кухня. Сегодня даже в любимой квартире мне никак не найти себе места.