Вот в таких мелких делах и прошли две недели, пока собирались и отправлялись эскадры судов из разных портов. Наконец приблизилось время, на которое было назначено отплытие сборной эскадры. Когда до неё оставалось несколько меньше двух недель, мы решили, что нам пора отправляться в путь, тем более что по дороге нам надо было проверить одно училище для молодых дворян, будущих офицеров. Финансирование училища было весьма велико, а качество преподавания, судя по выпускникам очень низкое. Мы сперва хотели отправиться прямо в него, тем более что располагалось оно в старом замке, имеющем сознание, но не сумели связаться с ним. Мы предположили, что замок перестраивался без участия мага, и расположение заклинаний было сильно нарушено. Отправились мы в развалины другого замка, расположенного поблизости и совершенно заброшенного.

Оставив распоряжаться вместо себя Крона и Тумана, мы отправились в наш кабинет, где и провели слияние. Переноситься довольно нелёгкое дело. В конечный пункт своего путешествия Я прибыл выжатый, как лимон. После переноса Я сразу же произвёл разделение. Почти сутки мы отдыхали и обсуждали наши планы на ближайшее время. До назначенного времени сбора всех судов оставалось больше десяти дней, поэтому, мы решили не торопиться и провести ревизию училища максимально тщательно. Лучше всего понять уровень обучения можно только находясь на положении учащегося. Особенно, если преподаватели не догадываются, что этот ученик знает много больше их самих.

Но сначала мы решили потратить ещё один день на ремонт того замка, в который мы прибыли на этот остров. В образе Карлеона, Я легко справился с этой работой за каких-то пол дня. До вечера мы опять отдыхали, а утром отправились в дорогу.

На подходе к училищу, мы решили, что нам стоит разделиться. Сын бедного дворянина, которого решил изображать Лео, не мог рассчитывать на приём в училище с собакой. Но для одинокой собаки был большой шанс, что её пожалеет кто-нибудь из служащих училища. Прибегать к невидимости я не хотел без острой необходимости. Лео, решили мы, задержится на один день, чтобы спрятать свои вещи и приобрести какую-нибудь одежонку, более соответствующую его легенде, чем та, что была на нём.

Так что я отправился в училище, а Лео в ближайшую деревню. Прежде чем подходить к воротам училища, мне надо было придать себе соответствующий вид. Потребовалось немного магии и немного грязи из канавы, и меня не мог не пожалеть любой мало-мальски совестливый человек. Ворота училища оказались заперты, хотя было уже позднее утро. Пришлось ждать. Я свернулся клубком на подъёмном мосту, вблизи ворот и изобразил глубокий сон. Тем временем я вступил в контакт с сознанием замка и пришёл в ужас от того жалкого состояния, в котором оно находилось. Замок несколько раз перестраивался, камни перекладывали с места на место. Были перенесены и реперные камни, на которые ориентировалось и опиралось сознание замка. Оно всё оказалось перекошенным и в значительной части не дееспособным. Надо было срочно начинать лечение.

Первых пять реперных заклинания я перенёс достаточно легко, а вот следующие заставили меня помучиться. Сознание замка боролось за свою жизнь и пыталось перестроиться, опираясь на новое положение реперных заклинаний. Возникло много новых связок, которые так переплелись, что распутать их представлялось довольно затруднительным. Приходилось постепенно прослеживать каждую нить и часть их заново присоединять, часть просто распутывать, а некоторые и ликвидировать. Эта работа могла занять неделю и больше, но я надеялся справиться дней за пять. Быстрее было нельзя, так как сознание замка должно было приходить в себя постепенно. Часа через три, закончив очередной этап работы, я заснул, но очень скоро проснулся от лязга засовов. Я вскочил, ворота медленно приоткрылись и застряли. С той стороны раздалось несколько крепких выражений и грубых команд, ворота дрогнули и с противным скрипом начали открываться. Полностью открылась только одна створка, а вторая лишь на пару локтей. Из ворот появилась толпа учеников, должная изображать строй. Её вёл краснолицый, полупьяный сержант. От его воплей, заменяющих команды, гнулась трава.

Мальчишки от двенадцати до двадцати лет, выглядели голодными, забитыми и какими-то ожесточёнными. Компания старших парней вела себя с сержантом с подхалимским пренебрежением, а он это терпел. Проходя мимо меня, сержант попытался дать мне пинка, просто так, для развлечения. Я слегка отодвинулся в сторону, и он промахнулся. Из ворот выглянул старшина с довольно приятным лицом и окликнул сержанта:

— Ты сдурел? А если тебя капитан увидит? Давай, двигай на занятия, и так полдня потерял. — Он неодобрительно посмотрел на сержанта, а потом, повернувшись ко мне, ласково сказал: — Пытался обидеть тебя, дядька нехороший? Заходи, покормим хоть. Вон, какой ты голодный. Капитан наш любит собак, только не везёт ему всё, может быть с тобой хоть посчастливится.

Опустив голову и хвост, всем своим видом изображая нерешительность и страх, я робко зашёл в ворота. Одна из башен попыталась поднять королевские штандарты и дать звуки фанфар. Я едва успел пресечь это самовольство. Старшина попытался закрыть ворота, но вскоре отказался от этих попыток. Он позвал меня к небольшому, отдельному строению во дворе. Приказав мне сидеть, он зашёл в него и, через пару минут, вышел на крыльцо в сопровождении пожилого военного. Тот был полуодет, без кителя и головного убора, в довольно грязной рубашке.

— Вот, господин капитан, смотрите какая собака. Сам к нам пришёл. Умный, видать, я ему скомандовал «сидеть», так он до сих пор и сидит. — Старшина расхваливал меня, как торговка залежалого товара.

Встав, я продемонстрировал своё дружелюбие вилянием хвоста, опущенным между ног. (Как все-таки трудно притворяться)! Капитан внимательно оглядел меня и, подойдя поближе, попытался погладить по голове. Это я ему, естественно, не позволил, изобразив испуг.

— Да, досталось тебе, бедняга. — Оценил мои актёрские старания капитан. — Ну да ладно, поживи пока у нас, а там видно будет. Покормите его и попробуйте посадить на цепь.

Это меня не устраивало, как бы я смог прикрывать Лео, если бы оказался на цепи? Еду, принесённую старшиной, я с жадностью съел. (Ну и гадость, но, по легенде, я умирал от голода, и должен был не есть, а жрать). Когда же он приблизился ко мне с ошейником и цепью, я начал бегать по двору, уворачиваясь от него, при этом я всем своим видом показывал, что не позволю надеть на меня ошейник, но убегать не собираюсь. Через час подобных упражнений, старшина отчаялся и пошёл к капитану за дальнейшими инструкциями.

Капитан, уже одетый по форме, вышел на крыльцо и задумчиво уставился на меня. Через несколько минут невесёлых размышлений, он произносит:

— Поди сюда, собачка. Попробуем устроить тебя пока у меня дома.

Он открыл дверь в свой дом и отодвинулся от неё, опасаясь меня напугать. Я зашёл к нему и огляделся. После небольшого коридора, тёмного, грязного и неприятно пахнущего, я зашёл в жилую комнату. Грязь, беспорядок и, неожиданно, какой-то уют. Капитан взял с кресла одеяло, сложил его пополам и положил на пол в углу. Я, с удовольствием, занял это место и, наконец, нашёл время внимательно рассмотреть его магическую ауру. Оказалось, что он может стать магом, и даже немножко стал им, видимо самостоятельно развил некоторые свои способности. Я решил пока не трогать его магией. После этого я связался с Лео и коротко рассказал ему обо всём, что со мной произошло. Он должен был появиться на следующий день. Капитан куда-то ушёл, а я продолжил лечение магического сознания замка. Работа была, конечно, занудная и тяжелая, в образе Карлеона, я провозился бы всего один день, а потом бы неделю, или чуть меньше, только контролировал бы пробуждение сознания. Но в одиночку мне приходилось действовать медленно и постепенно, приноравливаясь к бодрствующему сознанию и стараться не причинять ему лишних мучений. Усыпить его, в отличие от Карлеона, сил у меня бы не достало. Легче было бы работать, если бы можно было свободно перемещаться по замку, но этой возможности у меня не было.