Весь клан был взволнован. По обе стороны дороги горели фонари. Люди тянулись издалека, по склону холма и до самого подножия горы. Сонные, они одевались и выходили из домов, желая посмотреть, что же произошло.

Тишина ночи развеялась, словно сон.

— Кто это? — осведомился Сюань Цзи.

— Это я, — тихо сказал Шэн Линъюань. — А это — старый глава клана. Я — тот, кого он несет.

В это время в ближайших деревьях что-то зашуршало. Сюань Цзи посмотрел вниз и увидел, как из тени ствола выглянула маленькая голова. Это был мальчик семи или восьми лет, с круглыми, как виноградины, глазами. Мальчик теребил пальцами спутанные косички.

Сюань Цзи сделал полшага в сторону и сказал:

— Я боюсь. Этот парень слишком похож на того, который притворялся трупом.

— Ну, — взгляд Шэн Линъюаня упал на мальчика. Помолчав немного, он сказал. — Это Алоцзинь.

— Что?

В это время глава клана прошел мимо них, и Сюань Цзи смог разглядеть ребенка, которого он нес.

Руки и ноги мальчика были длинными, но его тело, казалось, не поспевало за ними. Он был худым и сквозь тонкую кожу просвечивались вены. Мальчик был завернут в большой плащ, из-под которого виднелась лишь половина его бледного лица. С кончиков его пальцев стекала кровь.

Из деревянного дома на вершине холма вышел старик в церемониальной одежде. Сюань Цзи догадался, что он был духовным лидером клана шаманов. Все называли его «великим мудрецом».

Огонь осветил бревенчатую хижину. Только теперь Сюань Цзи обнаружил, что на двери не было кольца, украшенного двумя камнями. Именно такое он видел в сознании Шэн Линъюаня.

Оказывается, это были постройки клана шаманов. Не удивительно, что они показались ему чужеродными.

Старик, вышедший из деревянного дома, взял раненого мальчика на руки, и собравшиеся посмотреть шаманы принялись перешептываться между собой. Маленький Алоцзинь с любопытством заглядывал в щели между ногами взрослых, а после встал на цыпочки и пискнул:

— Это маленький принц? Неужели это правда? Дайте мне посмотреть, дайте посмотреть!

Сюань Цзи не удержался и спросил:

— Ты ранен?

— Ничего необычного, — Шэн Линъюань стоял вне толпы и не торопился подходить. — Мой отец погиб в битве при Чиюань, страна пала, столица превратилась в оплот демонов, а человеческая раса пришла в упадок. Людям нужна была надежда. Поэтому талантливые советники моей матери⁶ придумали пророчество. Они говорили: «Рожденный среди миллиона злобных духов, омытый кровью своих отца и брата, юный принц придет, чтобы самолично уничтожить род демонов».

⁶  母后 (mǔhòu) — мать монарха, (особенно при обращении принца или принцессы к матери). Здесь — вдовствующая императрица. 

— Речь идет о…

— Что ж, такой ерундой можно было обмануть лишь нецивилизованных людей и демонов. Они действительно в это верили. Когда я родился, я был бельмом на глазу у их короля. Он с детства преследовал меня и пытался убить. Когда мне было десять лет, мой учитель передал меня в новую семью. Три демона преследовали меня до самого Дунчуаня. Двенадцать моих телохранителей были убиты. Меня спасли шаманы. — сказав это, Шэн Линъюань оглянулся на освещенную гору. Его голос звучал немного неразборчиво. — Бывшая резиденция клана — настоящий персиковый источник⁷. Я прятался в этом раю шесть лет.

⁷ 世外桃源 (shìwài táoyuán) — персиковый источник вне пределов людского мира (обр. в знач.: страна блаженства).

Глава 25

Но после этого происшествия сердце молодого главы клана оказалось всецело обращено к огромному и безжалостному миру людей.

Пока они разговаривали, воспоминания в персиковом саду начали оживать, а невольно вовлеченные в это Шэн Линъюань и Сюань Цзи, вынуждены были последовать за ходом времени.

Будучи в изгнании, маленький принц все еще страдал от полученных ран. Он закрыл глаза и прислонился к окну старой хижины, как вдруг внутрь влетело большое странное насекомое и тут же уселось ему на лоб. Местные шалуны не могли сдержать смех. И, хотя самому Шэн Линъюаню было всего десять лет, часть из них он провел в бегах и бесконечном страхе за свою жизнь, потому он попросту растерял всю детскую невинность. Он не понимал этих детей и не хотел опускаться до их уровня. Мальчик спокойно схватил насекомое пальцами, протянул руку к окну, выкинул его, а затем холодно произнес на ломаном языке клана шаманов:

— Еще раз так сделаешь, и я скажу твоему отцу.

Веселый смех прекратился. Мгновение спустя среди ветвей показалась голова Алоцзиня. Мальчик бросил на него сердитый взгляд и, соскользнув с дерева, убежал прочь вместе с группой своих последователей.

Юного Алоцзиня очень интересовал Шэн Линъюань, он хотел поиграть с ним и не очень-то активно ему угождал. Алоцзинь был единственным сыном главы, и клан баловал его с малых лет. Все дети бегали за ним как звезды вокруг луны¹. В его сознании не было понятия «поступиться с репутацией и подружиться добровольно». Он думал, что достаточно им было лишь пройтись перед наследным принцем, как юный государь тут же должен был смутиться перед лицом невиданной милости² и присоединиться к ним.

¹  众星捧月 (zhòngxīngpěngyuè) как звёзды вокруг луны (обр. в знач.: быть центром всеобщего внимания, являться кумиром публики).

²  受宠若惊 (shòu chǒng ruò jīng) обрадован и изумлен такой неожиданной милостью. 

Кто бы мог подумать, что этот несчастный, оставшийся без средств к существованию наследный принц, совсем не желал щадить чье-либо самолюбие.

Где уж тут держать себя в руках. Алоцзинь сердился, но одновременно с этим испытывал чувство, которое легко можно было описать словами: «Чего он не мог достичь, того еще больше желал». Чем сильнее Шэн Линъюань его игнорировал, тем сильнее Алоцзинь хотел напомнить о своем существовании. Поэтому каждый день он собирал группу младших братьев и отправлялся приставать к нему, не давая покоя ни курам, ни собакам³.

³ 鸡犬不宁 (jīquǎn bùníng) курам и собакам нет покоя (обр. не давать покоя; устроить переполох).

Но пережитые события давно закалили характер маленького принца.  Он не боялся этих ребят и не сердился на них, а когда уставал — в полной мере демонстрировал свои способности и прибегал к проверенному методу: «Я скажу твоему отцу».

Частота избиений Алоцзиня росла в геометрической прогрессии. Любовь и ненависть, испытываемые мальчиком к наследнику престола, доводили его до зубного скрежета.

В исторических книгах говорилось, что император У был «умен не по годам», однако в них почему-то не упоминалось, что Его Величество выучил чужой язык быстрее, чем попугай.

Поначалу Сюань Цзи думал, что Шэн Линъюань был прирожденным гением, не забывающим ничего из того, что услышал. Юноша думал, что он не шел ни в какое сравнение со студентами университета, десятилетиями изучавшими английский язык. Но в итоге он понял, что все это было лишь вопросом выживания.

В эпоху войны Цзючжоу ни у кого не было цели популяризировать «путунхуа». Наречия всех этнических групп и регионов очень разнились, некоторые из них были даже из разных языковых семей. Быстро овладеть диалектом и слиться с чужой средой было обязательным условием для юного Шэн Линъюаня. Он должен был выжить.

Однако, даже Шэн Линъюаню было очень трудно учить шаманскую письменность. Шаманы записывали иероглифы на листьях местных растений. На первый взгляд они чем-то напоминали древнеегипетские. Символы состояли из больших и малых кругов, и не имели привычных штрихов. Они были такими же простыми, как и жилища шаманов, но в то же время казались очень неоднородными. Их письменность имела долгую историю и являлась частью культурного наследия.

На вершине горы, рядом с домом великого мудреца, было место, похожее на современную библиотеку. Оно также имело большую культурную ценность. Иноплеменники могли приходить к ней, когда им заблагорассудится.