Теперь нас двое на двое.

Копейщика убил я. Гелла отвлекла Герму, дав мне возможность добить раненого врага тремя выпадами в лицо.

Затем разделались с Гермой. Сначала я сзади уколол ее под клено. Райдхор отвлеклась и Гелла добавила ей в бедро. Затем снова я. Укол в район стопы. Потом Гелла — удар когтями по незащищенному месту правой руки. Герма рухнула, истекая кровью. На ее грубом шрамированном лице смешались усталость и отчаянье.

— Зачем вы убили Осень? — спросил я. — Если не из-за помощи нам, то за что?

— П-приказ… — тяжело дыша, произнесла райдхор. — Это… Они сказали, что если…

— Они сказали, что если не подчиниться, то их всех перебьют заодно. — расшифровала Гелла речь раненной. — Приказ поступил от верхушки Ордена меченосцев. Вся эта большая компания собрана не против магов. Главная цель — приспешники ложной богини. Плакальщики.

Значит цель великого похода Ордена не чародеи, а плакальщики. Магов лишь отвлекают с помощью вылазок хазгат, чтобы не мешались. Основной замес же произойдёт недалеко отсюда.

— Главные силы Ордена близко? — спросил я у раненой райдхор.

— Она не знает, — ответила за нее Гелла. — Но если был отдан приказ на уничтожение плакальщиков…

Значит уже близко.

Приказ 66, сука. Только какой смысл мечам вырезать вроде как полезных союзников? Конечно, плакальщики не совсем им подчинялись, но зато сами обороняли довольно неприятный участок границы с Ревущими Пустотами. Они поднаторели в уничтожении здешних монстров. Так зачем ломать то, что работает? Из-за тайного сотрудничества с магами типа меня? Или есть другая причина? Либо это просто естественный процесс экспансии? Кто не с нами тот против нас. И плакальщики выбраны прежде магов как более уязвимая цель? Да плевать. И на Орден, и на их мотивы. Оправдание как дырка в жопе — есть у каждого. Больше волнует то, что теперь придётся пробиваться сквозь заслоны и патрули мечей.

Райдхор по имени Герма тем временем от кровотечения совсем обессилела. Она с бряцанием доспеха опустилась спиной на землю. Сухие листья, сухой пепел. Чем-то покров этого леса навевал воспоминания о клипе на песню «Наши юные смешные голоса». Настроение было соответствующим. Потенциально полезная для нашей миссии Осень мертва. События закручиваются не в пользу отряда.

Гелла осторожно сняла с женщины шлем. Райдхор тяжело глотала пыльный воздух. Где-то на юге опять заревели Пустоты.

— Она же была ничего так… — вздохнул я. — Ничего так для этого сраного мира. Пыталась вам помогать. И что? Вы ее убили.

— Не было… Выбора… — с трудом ответила Герма, смотря на меня снизу водянисто-серыми глазами. — Приказ…

— Приказ… — повторил за ней я, наклоняясь ниже, а дальше говорил уже по-русски.

Точнее напел:

— Но что… если тяга делать зло, станет чуть сильней чем я. Это мне не повезло, не устоять.

И, произнеся последнюю фразу, я странно улыбнулся, нанося первый удар.

'Что, если жажда делать зло

Стала чуть сильней, чем я?

Если в руки взял ружье

Значит будь готов стрелять'.

Когда я закончил, то мои руки как и в ситуации с Эл-Ви пострадали, но не так сильно. И кровь на них была в основном не моя. Чужие кости ломались на удивление легко. Видимо мои сила и ярость заметно вышли за пределы человеческой нормы, если такая норма вообще существует.

Гелла слегка подпела моим мыслям:

— Если в руки взял ружьё, значит будь готов стрелять.

— Глупая песня, — ответил я, поднимаясь над трупом с разбитым черепом и лицом, обращенным в кровавое месиво. — Слишком наивная для этого мирка. Да и для моего прошлого тоже. Но все равно что-то в ней есть. Какая-то глубокая тоска.

— Милый, я, конечно, не критикую ни в коем случае, но ты опять себе пальцы ломаешь. — вздохнула суккуба. — Это непрактично.

— Ничего, — ответил я, используя целебную точку. — До свадьбы заживет. Пошли обратно в крепость.

— Сейчас. Дай руки, я с тебя кровь уберу.

Гелла коснулась моих обагренных костяшек открытой ладонью. Чужая кровь мгновенно вписывалась в бледную кожу суккубы. Исчезала в ней без следа.

— Я пойду обратно в крепость и ты со мной. Что-то мне подсказывает на маскировку можно уже забить.

— Давай сначала найдем Скейла, — вполне разумно предложила Гелла. — В крепость нас могут не пустить и понадобится помощь в штурме. Я чувствую кровь. Не только здесь. Много разных запахов идет со стороны крепости.

Значит и там началась резня.

— Хорошо. Пойдем за Скейлом.

Долго искать Хромого не пришлось. Они вместе с Пузом нашли себе пристанище в заброшенной деревеньке неподалёку. Это место, вероятно, было уничтожено монстром. Несколько домов будто бы на части разметало. Вероятно, после трагедии здесь, плакальщики и их союзники отгрохали более мощную крепость.

— Похоже, план идет вразнос, — вместо приветствия произнес я. — Осень мертва. Ее мечи прирезали. И остальных плакальщиков тоже собираются. Мы вот-вот попадем под большую раздачу.

— Нужно спешить, — кратко ответил Скейл. — Идем.

— Хорошо, хорошо! — оптимистично выдал Пузо, щелкая заостренными зубами. — Надоело сидеть в пыли. Хочу жрать свежее мясо! Да и несвежее сгодится. Лишь бы не сухое!

Ну хоть кому-то повезло.

Вчетвером мы отправились к крепости, врата которой оказались подняты. Внутри обнаружились следы недавнего боя. Несколько трупов райдхор из гарнизона и меченосцев украшали двор. Еще двое местных стояли напротив друг друга, балансируя на одной ноге. Рядом ходил из стороны в сторону Хастл, сверкая металлической улыбкой и размахивая кривой саблей,словно дирижёр.

— О, а вот и остальные, — произнес он, глядя в мою сторону. — Скейл, Пузо, самоучка и его подружка. А у нас тут соревнование, — райдхор указал в сторону двоих балансирующих.

— И что получает победитель? — спросил я.

— Сдохнет быстро, — усмехнулся Хастл.

Ну и характер у него. Даже с моими новыми замашками не скоро догоню. А этих двоих видимо загипнотизировала Ульма.

— Что с плакальщиками? — спросил Скейл.

— Местные вдруг на них ополчились, — пожал плечами Хастл. — Одному голову снесли. Другой сейчас с выпущенными кишками подыхает, если уже не подох.

— Где? — коротко спросил Скейл.

Хастл указал в сторону главного здания форта. Мы направились туда. Внутри лежал ещё один райдхор с глубокой раной на лице и плакальщик Крыло, чья голова была отделена от тела. Единственным выжившим оказался Гайд. Невысокий плакальщик сидел около металлической стены весь бледный. Чуть дрожащей рукой он зажимал с помощью серого полотенца рану на животе. Ткань частично почернела от крови.