— Оу-у. Могу ли я надеяться, что твоё желание выполнимо?

Интонации в бархатном голосе прозвучали почти интимно. Вот сейчас он мне как никогда напомнил большого наглого кошака. Если бы флирт можно было измерить в килограммах, то меня бы уже как минимум расплющило под лишним центнером.

Офицер стоял напротив, такой высокий и широкоплечий, с идеальной фигурой: узкой талией и длинными ногами. И даже грубоватые черты лица и небольшая небритость не отталкивали, скорее, наоборот — притягивали внимание и создавали изюминку во внешности. Волосы переливались в диодном свете медотсека, как настоящая платина. Уверена, лейтенант прекрасно знал, что производит впечатление на женский пол, и определённо этим успешно пользовался.

— Ну, это как посмотре-е-еть, — протянула в ответ и прищурилась, с внутренним удовольствием наблюдая, как меняется выражение лица ларка. А что? Если он флиртует, тогда почему мне нельзя? — Если я попрошу что-то не очень приличное, м-м-м? Ты исполнишь?

Хальгард даже весь подобрался, его ноздри затрепетали, он шумно втянул воздух и… тут же расслабился. Будто унюхал, что ничего неприличного требовать не собираюсь.

— А проси, Морковка! — Он махнул рукой. — Попробую реализовать.

Я обескураженно посмотрела на ларка. С чего такие резкие перемены?.. Ну ладно. Если я задержусь на станции, надо будет где-то достать информацию о ларках, и, чует моя печёнка, голоканалам Захрана лучше в этом плане не доверять.

— Я хотела бы сдать вступительные экзамены в Академию.

— Ты… что?

Да что с ними такое? Почему вначале док удивился, теперь вот офицер? Раньше же брали захухрей в Академию, да и девушки тут учатся, я точно знаю. Чем я хуже-то?

— Я хотела бы поступить в Академию, — повторила медленно. — Док Бланк сообщил, что мне требуется ещё две сессии в капсуле и это займёт приблизительно двое суток, но я прекрасно себя чувствую. Можешь ли ты договориться, чтобы я могла начать сдавать экзамены прямо в этом блоке? На входе есть камеры, инфосеть можно отрезать, если руководство беспокоится, что буду жульничать. Хотелось бы покончить с этим побыстрее и — если подхожу Космофлоту — стать кадетом, а если нет — вернуться домой.

Хальгард издал странный звук, отступив назад, и даже окинул взглядом с головы до ног, словно пытаясь убедиться, что я — это я. Я прекрасно видела на мужском лице смесь скептицизма и недоверия, но он молчал. Наконец молчание стало настолько длительным, что я почувствовала себя неуютно.

— Хальгард…

— Ты можешь звать меня Хэлом, — сказал он на автомате, явно о чём-то глубоко задумавшись.

— Хэл, — охотно поправилась я и, клятвенно пообещав себе, что больше так делать не буду, добавила: — У меня сотрясение мозга и сломано ребро из-за тебя. Я же о ерунде прошу… Ты девятый год здесь учишься и наверняка знаешь, кто набирает абитуриентов и занимается организацией вступительных. Неужели тебе так трудно помочь?

Блондин шумно вдохнул и перекинул длинный платиновый хвост за спину.

— Ладно, Морквà, я всё устрою. Отдыхай пока.

— Спасибо.

Лишь когда дверь за лейтенантом закрылась, я позволила себе облегчённо выдохнуть и приняться за еду. Многострадальное рагу оставила в покое, зато отрезала кусок мяса, положила в рот… и чуть не умерла от удовольствия. Вселенная! Оно оказалосьнастоящим! Не синтезированным, не полуфабрикатом, не соевым заменителем… Я такого уже больше десяти лет не пробовала! Если бы не братья, Иришка и мама на Захране, то я готова была бы учиться в Академии за одну только еду.

Глава 6. Ир’сан-младший и старший

Лейтенант Ивес Ир’сан

Цварг лежал на кровати и безучастно смотрел на потолок. Его сморщенная кожа имела восковой светло-лиловый оттенок, что говорило о крайне тяжёлом физическом состоянии, но внешних ран не имелось. Ивон Ир’сан выглядел как глубокий старик, но на самом деле ему не было и ста сорока. Терпко пахло медицинскими препаратами даже здесь, в коридоре, где неподвижно замер, заложив руки за спину, его единственный сын Ивес.

На лице лейтенанта Ир’сана не отражалось ни единой эмоции, и со стороны отношение к ситуации можно было бы принять за безразличие, но внимательный наблюдатель мог заметить подрагивающий кончик хвоста, выдающего всю степень нервозности его хозяина. Покинув КС-700, Ивес собирался отправиться на планетоид ШС-735, но всё-таки не удержался и на полпути свернул в сторону родной планеты — Цварга. Офицеру пришлось не спать и пилотировать всю ночь, зато он смог повидать отца — блёклую оболочку, которая от него осталась.

— Рад вас видеть, господин Ир’сан. Вы давно не навещали отца, — прошелестел тихий голос дока. — Много учёбы в Академии Космофлота?

Ивес неопределённо дёрнул щекой. Много? Мало? Смотря в чём измерять. Вместо того чтобы поддерживать традиционные танцы вежливости, молодой цварг спросил, кивнув на огромное прозрачное стекло:

— Как он?

— Всё так же. — Любезная улыбка исчезла с лица дока Иарлэйта. — Трещину в роге мы давно вылечили. Ваш отец иногда даже встаёт и ходит, но, к сожалению, сам не ест, только капельницы. Речь слушает выборочно и то ли делает вид, то ли действительно не понимает — сложно сказать.

— Значит, без изменений. — Ивес задумчиво кивнул. — Жаль.

Они немного помолчали, и док всё же попытался донести свою позицию:

— Чудо, что он вообще жив. Первые четыре года господин Ивон Ир’сан неплохо держался и лишь потом сдал. Учитывая, что ваша мать…

— Она убила его, — жёстко перебил Ивес, не желая слушать слова, которые док повторял буквально всякий раз, стоило Ир’сану-младшему посетить лучшую клинику Цварга.

— Зря вы так говорите, господин Ивес. Во-первых, я уверен, госпожа Агата его любила. Во-вторых, она же не знала, что всё так обернётся. Может, имеет смысл попытаться её найти?

— Моя мать — убийца, — холодно повторил лейтенант и повернулся, чтобы на этот раз посмотреть в лицо доку. Что-то тёмное мелькнуло на дне его синих глаз, и док невольно отступил на шаг назад. — Найдём её — и толку? Она предала отца, нашла мужчину побогаче и чётко дала понять, что жить на Цварге больше не собирается. Вы хоть что-то дельное предложить можете? Нет?! Тогда и молчите. Я не желаю больше слышать даже упоминаний её имени. Это понятно?!

— Да, понятно, — растерянно пробормотал док, глядя в ярко-голубые глаза сына клиента.

«А ведь у него её глаза», — подумал он, но, к счастью, не стал озвучивать эту мысль.

— Ненавижу нашу природу, — с тяжёлым вздохом пробормотал Ир’сан-младший, вновь поворачиваясь к стеклу. — Все эти бета-колебания, привязки… Если бы вы только знали, как же сильно я это ненавижу! И женщин тоже. Это самые подлые и коварные враги, они как гадюки пробираются в сердца и вонзают ядовитые клыки исподтишка, когда мы этого меньше всего ожидаем! Меркантильные и жестокие стервы, которым нужны лишь деньги! Лучше пройти войну с трасками или попасть в плен, чем быть преданным собственным организмом и привязаться к бета-колебаниям женщины!

В какой-то момент Ивес не смог сдержать чувств, и эмоциональный фон полыхнул так ярко, что доку пришлось призвать всё самообладание, чтобы не сделать ещё один шаг назад. Бета-колебания Ир’сана часто пахли раскалённым металлом, но в этот раз к запаху примешался ещё и едкий аромат гари.

«Бедный-несчастный мальчик». — Док мысленно покачал головой. Он давно чувствовал, что помощь требуется обоим Ир’санам, но младший упрямо твердил, что с ним всё в порядке. Как можно лечить того, кто напрочь игнорирует существование проблемы?

— Что вы, молодой господин, разве так можно говорить? Найти вторую половину — это дар свыше! Не всем так везёт…

— Везёт оказаться растением, не прожив и половины жизни?! — саркастически перебил Ивес. — Упаси меня Вселенная от таких даров! Если где-то в галактике живёт женщина, к чьим колебаниям мой организм может привязаться, то я очень надеюсь, что судьба никогда не сведёт нас вместе.