— Пойдём, расскажешь, а я тебе пока Академию покажу, — предложила цваргиня, и возражать отчего-то совсем не хотелось.

Дени — так она разрешила к себе обращаться — провела меня сразу по нескольким секторам станции КС-700; причём мы шли не скучно-серыми коридорами, какими провёл док, чтобы побыстрее сдать меня с рук на руки, а просторными холлами с гигантскими шестиугольными иллюминаторами, через которые виднелись далёкие звёзды.

Цваргиня двигалась настолько чарующе плавно, что мне пришлось приложить некоторые усилия, чтобы оторвать взгляд от сопровождающей и сосредоточиться на внутренней обстановке станции. Дени с неприкрытой гордостью показывала учебные кабинеты, лектории, лаборатории, спортивные залы и помещения с причудливыми машинами для симуляции полётов.

— А что, разве кадеты не на истребителях учатся летать? — наивно спросила я, разглядывая причудливые капсулы со штурвалом и множеством тумблеров на панели рядом.

— Ты что! Нет, конечно! — Цваргиня мягко улыбнулась. — Вначале надо двести часов на симуляторе откатать безаварийно, и только после этого дадут допуск на самого простенького «Воробья».

Дени показала, где находятся лифты, и объяснила, по какому принципу соединены сектора станции, а также отвела в столовую и накормила обедом. Еда оказалась божественно вкусной по сравнению с тем, чем я питалась на Захране, и в который раз подумалось, что если бы не братья и Иришка, то я готова была бы здесь учиться просто за пищу.

Удивительно, но, несмотря на отсутствие синей формы кадета, на меня никто не обращал внимания.

— Ещё пару недель назад, когда был основной приток абитуриентов на станцию, тут тьма народу ходила в штатском, — пояснила Дени, почувствовав мою озадаченность.

За обедом я кратко рассказала о том, как оказалась в Академии, умолчав о некоторых деталях.

— Если хочешь, можешь пожить у меня, пока ожидаешь результатов. У меня пустует половина каюты.

Я изумлённо уставилась на собеседницу.

— А что, так можно? — И тут же смутилась: — Ну… я имею в виду, что это же Академия Космического Флота… тут вроде как тот казначей распоряжается… Он сказал, что всё занято… И не помешаю ли я тебе?

— А, ерунда. — Дени махнула рукой. — Моя каюта, кого хочу, того и приглашаю. Мы — старшекурсники, с нас одна отчетность — отработать нужное количество часов в неделю на благо Космофлота да сдать несколько экзаменов в конце полугодия, но там буквально три-четыре предмета. Ерунда, если сравнивать с напряжённым графиком младших курсов, а ты совершенно не помешаешь. Что касается каюты, то она помечена в системе, что якобы полностью занята.

— Это привилегия старшекурсников? Жить по одному? — заинтересовалась я.

Мы как раз прошли мимо жилого крыла, где, судя по табличкам, располагались жилые помещения кадетов с третьего по пятый курс.

— Нет, что ты. Одиночную каюту официально можно попросить лишь с «капитана», а кадеты и лейтенанты живут по двое. Просто мой отец — влиятельный цварг на родине. — Она еле заметно наморщила нос. — У нас на планете достаточно сложная демографическая ситуация, девочки рождаются исчезающе редко, а мы, — она шутливо обвела себя в воздухе рукой, — редкость и приравнены к «достоянию нации». Лорд Деро настоял, чтобы мне выделили индивидуальное помещение. Я здесь вроде как военное лицо, а не гражданское, но ты всё равно можешь услышать в мой адрес приставку «леди». Это всё оттуда же, с Цварга.

— Вселенная, как тебя вообще тогда в Академию отпустили? — изумилась я.

— Как-то. — Дени легко пожала плечами. — Вначале отец рассчитывал, что я сама отчислюсь на первых же курсах, не выдержав физических нагрузок и плотного графика. Он дал разрешение в воспитательных мерах, что ли. На третий год моей учёбы лорд Деро понял, что я упряма не меньше него самого и не собираюсь бросать Космофлот. Разразился знатный скандал, он хотел снова задействовать связи, чтобы меня отчислили, но к этому моменту я нашла в стенах Академии жениха. Это его примирило с реальностью, потому что на родине, повторюсь, каждая девушка репродуктивного возраста на вес золота и её долг перед расой — найти чистокровного цварга и продолжить род.

— Жениха? Он тоже кадет? — эхом переспросила я, но Дени не ответила.

Мы проходили мимо просторного, как футбольное поле, зала, где в хаотичном порядке были разбросаны квадратные столы с массивными и явно тяжёлыми подстольями. В первую минуту я не поняла, зачем такие столы могут быть нужны, и хотела уточнить, но меня отвлекли восторженно-громкие скандирующие крики:

— Хэл! Хэл! Хэл!

Несколько десятков кадетов стояли полукругом, загораживая центральный стол.

— Крис, отсюда видно лучше, если тебе интересно. — Цваргиня потянула меня за рукав и поставила практически перед собой.

Теперь между многочисленными широкими спинами было видно, как двое обнажённых по пояс мужчин, обливаясь пóтом, уместили свои ручищи на столе и пытаются приложить кисть соперника к столешнице. В одном из спортсменов я практически сразу же узнала Хальгарда, а его не менее крупный соперник расположился к нам спиной. Судя по тому, как все вокруг вскидывали кулаки и топали ногами, болея за лейтенанта Раадши-Харта, армрестлингом занимался он профессионально и уже давно.

— О, я его знаю!

— Ага, его вся Академия знает, — протянула цваргиня и разве что не фыркнула.

Внезапно толпа болельщиков взорвалась оглушительными аплодисментами и свистом.

— Ура-а-а! Хэ-э-эл!

Довольный Хальгард встал со стула и ослепляюще улыбнулся зрителям, а его оппонент, тряся кистью и изрыгая недовольства, растворился в толпе. Две светловолосые девушки бросились к Хэлу. Первая принялась вытирать взмокшую грудь и мощные бронзовые плечи ларка пушистым полотенцем, вторая же приставила горлышко бутылки с водой к его губам.

— И ты даже не представляешь, как близко, — протянула Дени, всё так же наблюдая за нашим общим знакомым. — Этот кошак с крейсерским обаянием вот прямо сейчас уже обеспечивает себя приятным вечером, а то и ночью.

— Да вроде ничего такого, — протянула я, разглядывая сценку.

Конечно, блондинки беззастенчиво лапали лейтенанта Раадши-Харта, и это даже отозвалось слегка царапающим зудом где-то внутри, ведь мне показалось, что Хальгард флиртовал со мной в медбоксе, но в целом всё выглядело вполне прилично.

— С какого спутника ты свалилась, Крис? Она же поит его! Ладно, пойдём. Тут уже до моей каюты недалеко.

— Поит? А что тут такого?

«Никогда не предлагай разделить пищу с представителями тех рас, о традициях которых ты мало что знаешь», — вспомнились слова самого ларка.

Дениз посмотрела на меня, нахмурившись.

— Ты что, совсем-совсем ничего не знаешь о расах Федерации? — И, видя моё замешательство, шумно вздохнула: — У ларков вот так есть или пить из чьих-то рук — это определённо давать согласие на соитие. Ну или предлагать себя, как в случае с теми кадетками.

Я споткнулась и чуть не упала.

— Ка-а-ак «давать согласие на соитие»?!

— Традиция такая, — отмахнулась Дениз. — Ничего особенного, просто постарайся не принимать еду из рук ларков. И вообще, не связывайся с ними — разобьют сердце, потом будешь годами собирать по осколкам.

«А если я уже?!»

Коридоры мелькали перед глазами, но я даже не пыталась запомнить дорогу. Меня интересовало, как всё-таки трактовать принесённую Хальгардом еду в медотсек.

— А… исключения бывают? — торопливо спросила у Дени. Она вроде бы никуда не бежала, двигалась очень плавно, но я еле-еле за ней поспевала.

— Бывают, конечно. — Она кивнула. — Извинения или когда ларк демонстративно кладет еду на поверхность, или если он не является защитником… — Пиликнул коммуникатор, и она прервалась, читая сообщение. — Прости, мне надо ответить… Вот моя каюта, заходи.

Глава 11. Шахматы

Лейтенант Ивес Ир’сан

Результаты лабораторного исследования пришли на коммуникатор одновременно с тем, как Ивес Ир’сан переступил порог кабинета жирного захухри с близко посаженными бегающими глазками и блестящей, как шар для боулинга, лысиной. Директор Музея Горных Ископаемых дрожал от страха, от него разило в прямом и ментальном смысле. В принципе, Ивес и так уже догадывался, как Кристина Соколова попала на планетоид, но всё равно хотел это услышать от человека.