— Двадцать девятого.

— Вот, двадцать девятого… И даже под дебафом вон как рост Чэча стимулируешь. Жаль, нет у меня сейчас кристаллов наставника, чтобы побыстрее это твоё умение поднять. Мне на подворье ещё один учитель очень нужен, а не тихий пьяница, кем ты стал. Я скажу Шамону, он в гарнизонных лавках посмотрит, да старые связи поднимет. Пусть, что взять сможет — берёт.

— Шрам, я… — заикнулся было старик, от волнения назвав нашего работодателя по прозвищу.

— Хватит, Камень! — не повышая голоса, рявкнул тот. — Хватит мне этих побасёнок. Как сказал, так и будет. Я не милостыню тебе оказываю, а о своём подворье беспокоюсь. Тем более, шанс такой появился. И ты так в своё время сделал.

Некоторое время эти двое сверлили друг друга глазами, причём испитые, блёклые глаза Агееча, вдруг приобрели тёмно-серый, гранитный, цвет. Причём, мне показалось, что на месте дряхлого старика, стоит пожилой, но всё ещё очень сильный мужик.

— Всё, Камень, как сказал, так и будет, ты меня знаешь…

После этих слов из старика словно воздух выпустили. Миг и перед нами снова тихий почти беспомощный пьяница.

— Теперь ты, парень.

Я, всё ещё пребывающий под впечатлением от метаморфоз Агееча, не сразу сообразил, что Шрам обращается ко мне.

— Мне такой упёртый охотник как ты в моей ватаге очень нужен. Не сдался, рохлей не оказался, в уровнях растёшь, арену ежевечерно посещаешь, наставник о тебе хорошо отзывается. Агееча вон слушаешь, даже бражку с ним не пьёшь. Если так дело дальше пойдёт, если не к этому сезону, то к следующему полноправным охотником станешь.

— Почему не пью — пью, — невпопад ответил я.

На эти слова Шрам только криво ухмыльнулся:

— Не пьёшь, а кристаллы запиваешь — это другое. Так вот, знаю, десять золотых, что за чудо печку свою получил, ты не потратил. Возьми их с собой. Сейчас в гарнизоне на всякие кристаллы с умениями для твоего уровня подходящими цены упали. Вот и посмотрите с Агеечем, может и найдёте чего подходящее. Если не хватит, у Шарона возьмёте, он тоже в курсе. А теперь идите, делом займитесь.

Подготовить фургоны к поездке — это осмотреть оси колёс, смазать их. Проверить упряжь на наличие скрытых дефектов. Натаскать охапки ароматного сена, для тех, кто решить поспать в дороге. Дров для чудо-печки закинуть. Эта печка — единственное моё новаторство в этом мире. Когда похолодало и спать в выделенной мне комнатушке из-за постоянной сырости стало некомфортно, я решил топить печь, такую же большую, как и у Агееча. Вот только выяснилось, что за дрова я должен платить. Два медяка в неделю. Это из моих пяти заработанных. Жаба душила. А что делать, если печь не топить, то с таким же успехом можно было прямо в хлеву спать с быками, там даже теплее было.

И вспомнил я тут о маленькой переносной бескислородной печке, которую мечтал когда-то сделать, когда загорелся подлёдной рыбалкой. Раздобыв несколько листов чистой бумаги, кое-как начертив схему, прихватив Агееча для авторитета, отправился к нашему кузнецу. Гном не послал меня сразу по бездорожью только из-за стоящего рядом старика. Его же слова заставили упрямого коротышку оторваться от распития пива и посмотреть бумаги. Друб долго их вертел, хмыкал, дёргал себя за бороду, в общем, вёл себя, как и следовало подгорному мастеру. И, вдруг, согласился, поставив условие, что если изделие пройдёт испытание, то он о нём обязательно расскажет Шраму.

Через день печка была готова. Испытание проводили в моей комнатушке. Через полчаса после установки в комнате стало жарко так, что можно было спокойно оставаться в одном исподнем. А щепок от полена хватило на несколько часов, при этом можно было на печке и сбитень подогреть, а, при нужде, и кашу в котелке сварить.

Шраму новинка очень понравилась. Особенно то, что она переносная и её в фургоны можно было установить. Теперь не было нужды останавливаться для приготовления еды, а готовить прямо в пути. И тут же заказал гному сделать несколько штук для своих фургонов, а потом ещё на продажу другим ватагам. Мне же было выделено десять золотых за идею. Большие деньги. А сколько на этом Шрам заработал, я не интересовался.

— Вот что, Чэч, — прокряхтел Агееч, после того как мы закинули последнюю торбу с зерном в повозку. — Тут работы немного осталось, сам доделаю. А ты давай на арену иди. Если уж Шрам тебя отметил, надо соответствовать. А тебе ещё ловушки проверять. Только ты их на ночь не ставь, с утра проверить времени не будет.

На учебной арене, местном спортзале, построенном рядом с казармой для ватаги Шрама, несмотря на вечернее время, оказалось неожиданно многолюдно. Звено Яира присутствовало в полном составе, а сам бугор, невысокий, всегда немногословный человек шестьдесят восьмого уровня рубился во всю мощь с наставником, седым, но ещё крепким одноруким стариком. Впрочем, на его левой культе сейчас был протез со щитом, которым он умело прикрывался от атак Яира. Поглазев немного на схватку, как мне казалось, двух титанов, я взял со стойки одноручный простой топор и, уподобившись одному знаменитому корейскому мальчику, начал бить по манекену, отрабатывая ту пару ударов, которые ещё два месяца назад показал мне наставник. Потом топор сменил на короткое копьё и проделал всё заново.

— Хватит, Чэч.

Я и не заметил, что наставник уже некоторое время стоит рядом.

— Покажу ещё один удар копьём, будешь его отрабатывать, а потом попробуешь в связке.

Удар оказался не простым, а с использованием небольшого количества маны. Вот только чтобы он получился, надо было не слово произнести или сделать какую-нибудь фигуру из пальцев, а представить, как мана из своего хранилища под пупком разом перемещается в остриё копья. Наверное, где-то к сотому удару по манекену у меня начало получаться. А потом ещё полчасика наставник гонял меня в учебном поединке. Краем глаза я замечал ухмылки тренирующихся рядом охранников, но это придавало мне лишь злости.

Ночная охота на крыс преподнесла очередной сюрприз. Несмотря на то что кристаллов добыл всего пять штук, один из них был с умением. Как определил Агееч, это было «Притаиться в тени». Теперь, если я буду стоять неподвижно в тени, меня будет труднее заметить, при куче дополнительных условий, конечно.

Уже, когда засыпал на куче сена, заменяющей мне матрас, и укутавшись в шерстяное одеяло, мне вспомнились слова Шрама: «Мне такой упёртый охотник как ты в моей ватаге очень нужен». А вот что действительно нужно мне? Так и заснул, не ответив на этот вопрос.

Дождь лил как из ведра. В нескольких метрах уже что-то различить можно было с большим трудом. А я, удобно сидя на «каблучке» фургона, так вроде называлось это место возницы, попивая горячий сбитень из кружки, лениво наблюдал за предотъездной суетой во дворе. Мужики из звезды Яира, отложив в сторону мечи и копья, сноровисто загружали объёмными тюками и тяжёлыми длинными ящиками первый фургон. Было видно, что к такой работе они привычны и даже дождь им не помеха. Рядом с ними, постоянно размахивая руками словно ветряная мельница, сновал вроде совсем неприметный, но неожиданно громогласный, управляющий Шарон. Казалось, он одновременно был везде. Только что у входа на склад показывал, какой ящик сейчас надо взять, и вот он уже у фургона руководит, куда этот ящик установить, чтобы места больше осталось. Телепортируется он, что ли?

Только погрузка закончилась, как из трактира вышли баронские охотники. Двое из них, самые здоровые осторожно несли складные носилки. Кто на них лежал, рассмотреть было невозможно, его полностью закутали в шкуры. Шарон тут же оказался рядом. И всё так же размахивая руками, повёл их двум арендованным фургонам.

— Ну, что там? — послышался сзади голос Агееча, вылезшего из фургона и пристроившегося на соседнем сиденье.

— Грузятся. Вон баронские уже начали.

— А… ну, пусть грузятся, а мы подождём, — протянул старик, отстёгивая от пояса фляжку, в которой наверняка была неизменная бражка. Вот только глоток он сделал совсем маленький, буквально губы смочил.