Вот в этом мире мне и предстояло теперь жить. И, желательно, жить нормально, а не существовать, ютясь в клетушке, расположенной в хлеву, как это было в последнее три месяца. Шанс приподняться в этом мире, пока я видел только один — стать охотником. Ну, не возницей каравана мне оставаться? И продолжать ютиться в своей клетушке, ожидая, когда же хозяин мне позволит перебраться в жилплощадь получше. Хватит, я в том мире наработался на дядю, чтобы и в этом заниматься тем же. Так что, мой шанс — охота.

Только вот и слова Шрама, что он через сезон хочет видеть меня охотником в своей ватаге, меня не вдохновляли. Если и быть охотником, то вольным, пусть и не сразу. А ещё мне очень хочется посмотреть на этот мир. Эльфы, гномы, орки, а кроме них зверолюды разные, мохноноги. Горы, леса, океаны — всё это я хочу увидеть. Но то — мечты. А сейчас надо думать об эффективной прокачке, а то она у меня как-то замедлилась, а дальше, если ничего не придумать, ещё медленнее дело пойдёт.

— Медленно, говоришь, — вспомнились мне слова Агееча. — Да твоей эффективности любой охотник позавидует. У нас Суть открывается в десятилетнем возрасте. И базовые значения фиксируются для ребёнка этого возраста. А ты сюда попал уже взрослым мужиком, и Суть все твои показатели зафиксировала как базовые. А во сколько раз ты был сильнее ребёнка? Каждый стат в характеристике это плюс пять-десять процентов от базового, вот и считай.

— Но ты сам говорил, что меня сейчас любая пичужка одним взмахом крыла зашибёт! Как с этим быть?

— Есть такое дело! Но это только сейчас, на маленьких уровнях. Когда тридцатого достигнешь, то не слабее того же Яира с его шестьдесят восьмым будешь, а по интеллекту-то и обгонишь далеко. После тридцатого не статы главную роль играют, а как ты умения свои развил, да как их применять наловчился. По-хорошему тебе бы магом стать, только вот настоящие магические умения с обычных тварей редко падают. А кристаллы покупать, так они не один десяток золотых стоят. И то, если пару умений выучил — это не значит, что настоящим магом стал, для этого в академии учиться надо. А там счёт на сотни золотых идёт.

— Не помешаю?

Женский голос, раздавшийся почти над самым ухом, выдрал меня из полудрёмы. Чуть взъерошенная после сна, охотница с двумя кружками в руках стояла рядом с соседним креслом, пустым. Я и не заметил, когда Агееч вовнутрь фургона перебрался. Наверное, кашеварить пошёл.

— Нет, конечно, присаживайтесь.

— Чай не боярышня какая, ко мне можно и на «ты», — улыбнулась Лира и протянула мне одну кружку. — Агееч передал.

Я краем глаза наблюдал, как молодая женщина ловко села в кресло и укрылась большой шкурой, которую Агееч для себя приготовил да тут и оставил. Сделав глоток из кружки, закатила глаза от удовольствия:

— Мммм… Как здорово. Давно с таким комфортом по пустоши не ходила. Тут и правда себя боярышней почувствовать можно.

Мне почему-то захотелось брякнуть, что по виду она боярышня и есть. По крайней мере, выглядит не хуже. Но сдержался. На улице тем временем совсем стемнело. Пребывая в раздумьях, я и не заметил, как быстро пролетело время. Возница едущего перед нами фургона зажёг на корме небольшой фонарик, чтобы мне легче ориентироваться в темноте.

— Чэч? Я ведь правильно запомнила, тебя Чэч зовут?

Я обернулся к охотнице. Она, улыбаясь, чуть наклонила голову набок и мне показалось, что её тёмно-янтарные глаза заглядывают мне в душу.

— Да?

— Слушай, а ты иномирянин или под дебаф, режущий статы, попал?

— Иномирянин. Три месяца назад меня в этот мир занесло.

— Иномирянин… Никогда таких, как ты, не видела, только рассказы да байки слышала. Три месяца и уже седьмой уровень, да ещё в пустоши… Крысы?

Прежде чем ответить, я ещё раз взглянул ей в глаза. Презрения или брезгливости я в них не увидел, лишь одно любопытство. Подтверждающе кивнул:

— Они самые. Агееч научил ставить ловушки, вот потихоньку и расту.

— Молодец! — похвала прозвучала неожиданно искренне. — А я, когда суть открылась, крыс боялась по началу. На пруд бегала, на лягушек и жаб охотиться, не так противно было их потрошить, как крыс. А ещё братья от меня конфеты прятали, — рассмеялась она, — а я их искала и находила. Наверное поэтому одним из первых «Видеть скрытое» получила. А с таким умением дорога одна была, в охотники…

Чуть помолчав, она добавила:

— В баронские. В вольные не уйдёшь, дома отец с матерью старые остались, за ними пригляд нужен. А хотелось… Только барон сразу предупредил, если сбегу, как братья, родителям достанется. Слушай, а расскажи о своём мире, а. Очень интересно. Я ведь, кроме пустоши этой, ничего больше и не видела.

— Погоди, Чэч, — остановил меня голос Агееча. Старик выглянул из фургона, держа в руках две тарелки с кашей, исходящей паром и безумно вкусным ароматом.

— Вот держи, красавица, — одну тарелку он протянул Лире, а вторую мне. — Погоди, сейчас себе возьму и вместе с вами послушаю.

Когда старик уселся в кресло рядом с охотницей, я начал свой рассказ. Рассказывал и о природе, и об истории… Даже о том, как женщины одеваются у нас в разных уголках мира, рассказал, то и дело ловя на себе взгляд Лиры, увлечённо меня слушающей.

— Протаска, ты ничего не чувствуешь? — Всклокоченный Хорёк, выглянувший из фургона, выглядел очень озабоченным. — Не ладное что-то… Не пойму только, что?

— Протаска, ты ничего не чувствуешь? — Всклокоченный Хорёк, выглянувший из фургона, выглядел очень озабоченным. — Неладное что-то… Не пойму только, что?

Агееч так и застыл с ложкой, полной каши у рта.

— Не-ет, — помотал он головой через несколько секунд.

— И всё же, что-то тут неладно, — пробормотал Хорёк, и поднеся запястье левой руки ко рту, на котором я увидел браслет с каким-то камнем, буквально выкрикнул. — Внимание всем, готовность «ноль»!

Фигасе кадр из боевика! Но Агееч эти слова воспринял очень серьёзно, отставив кружку с неизменной бражкой, он потянулся к поясу, где у него висел обычный топор, такой же, как и у меня, мечом ему сейчас размахивать было не под силу. Что, действительно всё так серьёзно?

Тут я краем глаза увидел, как едущий перед нами, почти не видимый в темноте, фургон вспух огненной сферой. А в нашу сторону с обочины дороги летит настоящий файрбол. Я только рефлекторно успел протянуть руку и цапнуть свой вещмешок, одновременно отталкиваясь ногами от настила. И тут раздался взрыв, разметавший в клочья впереди идущий фургон, а мгновением позже файрбол попал и в наш.

В сознание пришёл рывком, словно из глубины вынырнул, с силой втянув в себя воздух. Вот только удалось мне это с трудом, что-то мешало, давило, не давая вдохнуть полной грудью. «Рёбра сломаны?» — тревогой возникла догадка. Но прислушивавшись к себе, понял, что нет, вроде просто что-то на груди что-то лежит. Открыв глаза, в отсвете горящего фургона увидел прямо перед носом чуть разлохмаченный конец косы, кокетливо перетянутый красной лентой с бантиком. Лира! Жива⁈ Потянулся пощупать яремную вену на шее — жилка пульсировала, но слабо. Жива! Поломалась или нет? Или просто без сознания? Неважно — главное жива! Осторожно стащил её с себя, беспрестанно прося многочисленных богов Валера, чтобы не сделал этим ещё хуже. Но и так лежать и ждать чего-то нельзя было.

Ещё раз прислушался к себе. Нет, боли не чувствую, только левой рукой пошевелить не могу. Отгоняя паническую волну, готовую вот-вот захлестнуть меня с головой, сообразил, что просто придавил её своим телом. Приподнялся. Боли не было. Хорошо.

— А-а… — раздался рядом тихий стон.

Повернув голову, увидел Агееча, лежащего в метре от меня. Раз стонет, значит жив. Логика проста. Теперь бы сообразить, что это было и что делать дальше.

— Му-у! — раздалось громогласное мычание, в котором я узнал Снежка. Могучий бык бился на земле, пытаясь встать, но ему мешала упряжь. Но не это привлекло моё внимание. Буквально в двух метрах от него Яир, прикрываясь щитом, отмахивался мечом от наседающего на него типа в чёрном комбинезоне. Именно отмахивался, почти впав в панику. По-другому эти махания клинком назвать было нельзя. И это шестидесяти восьми уровневый бугор звезды охранников, который вчера вечером на равных бился с наставником арены. Долбанный ниндзя, вопреки исторической правде, уподобился вентилятору, с такой скоростью мелькали его чернённые, почти не видимые в темноте мечи. Также не может быть — ниндзи никогда не были отличными рубаками! Некогда им было этим заниматься, уход за растущим рисом занимал всё их время. Но к этому данное правило не относилось. Даже мне было понятно, что Яир долго не продержится.